создание местного финансового института, эти инвестиции начали бы работать, появились бы
новые рабочие места, повысился бы уровень благосостояния населения. Ни один иностра нный
банк с низкими ставками туда не пойдет, а Казахстан – это не только Астана, Алматы и
нефтеносный западный регион. Кстати, эта идея полностью соответствует доктрине, изложенной
в последнем послании главы государства народу, согласно которой именно регионы должны
стать новыми точками роста экономики. Не случайно ведь было создано министерство
регионального развития, о высоком статусе которого говорит тот факт, что его возглавляет
первый заместитель премьер-министра.
– Что для этого нужно от государства?
– Я считаю, что в случае законодательного разделения банков на республиканские и
региональные был бы смысл снизить стоимость лицензии для них, например, с 60 миллионов
долларов до 10 миллионов, но при этом ограничить работу этого банка пределами одной
области. При обсуждении этого вопроса часто возникают отсылки к опыту создания
микрокредитных организаций (МКО), которые могли бы взять на себя функцию кредитования
небольших бизнес-проектов в регионах. Однако сравнение, на мой взгляд, не совсем корректно,
потому что МКО подпадают не под такое жесткое регулирование, как банки, а во-вторых, они
менее интересны для бизнесменов, потому что не могут работать с деньгами населения и не
имеют мультипликатора. К слову говоря, к надзору за деятельностью региональных банков
можно было бы привлечь областные управления Национального банка.
Мы, конечно, помним, что в 1990-е годы была проделана большая работа по сокращению
числа мелких банков. Но мы должны понимать, что степень развития экономики, а также
уровень внешних вызовов и угроз сегодня не такой, как тот, что стоял перед страной в те годы.
Этот вопрос тесно связан с проблемой моногородов, неоднократно обсуждавшейся на самом
высоком уровне. Принято считать, что закрытие градообразующих предприятий в таких
населенных пунктах должно хотя бы частично компенсировать малый и средний бизнес. На мой
взгляд, именно региональные банки могли бы давать толчок развитию предпринимательства в
отдаленных районах.
– Груз неработающих активов является одним из барьеров, препятствующих развитию
банковской системы. Как вы считаете, когда можно ожидать решения этой проблемы?
– Надо констатировать, что сегодня в Казахстане созданы все условия для того, чтобы банки
могли почистить свои балансы и продолжить движение вперед. Это и освобождение банков от
налогообложения при списании безнадежных займов, и создание фонда стрессовых активов
Национальным банком, а также создание законодательной возможности банкам передавать
свой плохой портфель в управление дочерним структурам специального назначения.
Вместе с тем хотелось бы отметить, что перспектива решения проблемы токсичных активов
заключается не только в работе над ошибками, но и в дальнейшем движении вперед. Экономика
Казахстана сегодня очень сильно недофинансирована банками. На пике экономического роста
совокупные банковские активы достигали почти 100 процентов ВВП страны, тогда как сегодня
они упали до уровня порядка 46%. Если говорить утрированно, то сегодня экономика чуть более
чем наполовину финансируется за счет государственных и квазигосударственных денег. А банки
в свою очередь лишь менее чем наполовину выполняют свою главную функцию – кредитование
реального сектора экономики. Это тревожная тенденция. Этот же показатель в России составляет
порядка 80%. Поэтому перед нами сегодня стоит задача если не вернуть этот показатель до
докризисного уровня, то хотя бы довести его до 70-75%. Иначе ни о какой диверсификации
страны в 5-10-летнем горизонте и речи быть не может.
Именно появление новых клиентов, рост нового кредитования естественным путем сократит
долю неработающих займов. Если же заниматься только «работой над ошибками», то их груз
похоронит всю банковскую систему.
– Выше вы отмечали, что за новыми клиентами банки должны идти в регионы. Где еще в ы
видите потенциал для роста банковского бизнеса?
– В условиях создания Евразийского экономического союза я являюсь последовательным
сторонником того, чтобы казахстанские банки активнее двигались в направлении России.
Убежден, что у ведущих казахстанских игроков есть все возможности, чтобы преуспеть на
соседнем рынке.
Широко распространенный миф о том, что «скоро придут российские банки и завалят
Казахстан дешевыми деньгами», имеет под собой эмоциональную, а не рациональную основу.
Это всего лишь проекция страха, что при сближении с более крупной экономикой наша окажется
в роли зависимого «младшего брата».
Давайте обратимся к цифрам: наводнить дешевыми кредитами может только та банковская
система, стоимость денег в которой ниже. По макроэкономическим показателям в этом случае
нужно смотреть на ставку рефинансирования национальных банков – на данный момент
разница составляет 2,75 процентных пункта (8,25% в России против 5,5% в Казахстане), и такая
разница с небольшими отклонениями сохранялась весь прошлый год. Уже только эти цифры
наводят на мысль, что тяжело предлагать более дешевые деньги, если они в стране изначально
дороже. Другими индикаторами дешевизны кредита являются ставки привлечения вкладов
населения. И тут средние российские ставки привлечения банками денег выше казахстанских –
10% в рублях в России против 9% в тенге в Казахстане, если оперировать «потолками» для
ставок, установленными уполномоченными организациями.
Как видно из рыночных индикаторов, повода для опасений нет, и сближение финансовых
рынков Казахстана и России просто физически не может означать, что нас «завалят дешевыми
кредитами» – свои деньги у нас дешевле. Таким образом, я возвращаюсь к мысли о том, что
нужно не ждать вторжений в банковскую систему извне, а подумать над тем, чтобы организовать
успешную экспансию на рынки России.
– Вы являетесь сторонником создания Е вразийского экономического союза. Однако
статистика свидетельствует, что после создания Таможенного союза Казахстан с тал больше
импортировать из стран-партнеров, а экспорт в них, н аоборот, снизился. Выходит, что
республика пока больше теряет, чем приобретает от этого интеграционного процесса?
– Эта тенденция имела бы место вне зависимости от того, создавали бы мы Евразийский
экономический союз или нет. Рост несырьевого экспорта возможен лишь в случае развития
реального сектора экономики, появления мощного класса МСБ, усиления экономической мощи
регионов. Да, к сожалению, сегодня мы констатируем, что казахстанский бизнес пока не может
конкурировать с российским по многим отраслям, но это же не проблема Таможенно го союза,
это проблема казахстанского бизнеса. Может быть, теперь, когда у казахстанского бизнеса
появилась реальная возможность пойти в Россию, он начнет создавать предприятия на
сопредельных территориях. Это в свою очередь приведет к появлению новых клиентов в
портфелях казахстанских банков. Хочешь жить в 21 веке? Умей жить по правилам 21 века в
условиях отсутствия каких бы то ни было барьеров. И пытаться спрятаться за протекционистской
политикой своего государства, наверное, соблазнительно, но в среднесрочной перспективе эта
практика не имеет будущего. Мы сами должны уметь соответствовать новым требованиям
мировой экономики 21 века, если мы видим Казахстан на мировой экономической, культурной
и политической карте мира.
Я часто слышу тезис о том, что «Казахстан только встал на путь, по которому Европа идет уже
много лет, и что лет через 50 мы догоним развитые страны». Хочется спросить, а разве
европейские страны будут нас ждать эти 50 лет? Такого не будет. Единственный шанс – идти
быстрее.
– Будучи экономистом, придерживающимся либеральных взглядов, как в ы оцениваете
решение о создании единого накопительного пенсионного фонда?
– Эта ситуация на самом деле неоднозначная. Когда говорят, что создание единого НПФ
лишает нас той же свободы выбора, которую мы имеем, например, при выборе банка и
открытии депозита, происходит подмена понятий. Логика ясна, но между депозитами и
