Зачем он это все говорит? Чтобы завтра снова сказать, что мы не сможем быть вместе? Господи, почему так сложно? А в это время, музыка в актовом сменяется одна на другую, люди танцуют, думают о своих движениях и постановках, а я стою здесь и перевариваю слова мужчины, в которого я так опрометчиво влюбилась.
- Зачем ты так со мной? Ты же делаешь только хуже - не держишь и не отпускаешь? – спрашиваю я, сдерживая остатки гордости. - Я не выдерживаю этих американских горок.
Он разворачивает меня лицом к себе и проводит рукой по спине.
- Прости, малыш. Не знаю, что на меня находит, - мы прикасаемся лбами, глаза Ивана закрыты, мы оба немного в шоке. - Я пытался держаться подальше, честно, даже думал уехать из города, но потом понял, что не могу так. Устал. Понимаю, выглядит это по-идиотски, но в этом весь я. Все что касается моих чувств, я веду себя как…
- Хочешь сказать, ты идиот? – перебиваю его, не в силах сдержать улыбку. – Если бы ты сказал об этом раньше, я бы с тобой не общалась и сразу застраховала бы свое сердце.
- Даже если и так, я бы все равно не смог застраховать свое. Я схожу с ума по тебе, постоянно думаю и ищу глазами. А сейчас вообще увидел тебя и окончательно снесло крышу. Предлагаю продолжить там, где мы остановились?
Что, вот так легко и просто? Эгоист несчастный.
- Учти, друзьями мы с тобой не будем, - пытаюсь оттолкнуть его, но он как скала, так сильно напряжен, что хрен сдвинешь.
- Как раз на это, я и рассчитывал. Невозможно дружить с той, кто как заноза у меня в сердце, - Колесников носом проводит по моей скуле и я таю от его близости, ничего не могу поделать с реакцией моего тела.
- Только ты можешь так: сначала говорить хорошие слова, а затем называть меня занозой, – выдыхаю и ловлю его руки, что уже по-хозяйски прогуливаются по моему телу.
- Я в хорошем смысле, - глаза Ивана становятся еще более синими и глубокими и это действует не хуже гипноза.
Внутри просто ураган. Я думала, что никогда не буду с ним разговаривать, что между нами бетонная стена, а сейчас мы стоим рядом и он смотрит на меня так, будто я самое лучшее в его жизни. Господи, это же все ненормально ведь?
- Не думай, что ты все мне это говоришь и я растаю, это не так. Я все еще очень зла на тебя, и не знаю, могу ли тебе верить. Где гарантия, что завтра ты не оттолкнешь меня?
- Я не могу тебе дать такой гарантии, не знаю, что с нами будет завтра, - серьезно говорит он. - Мы по-прежнему те, кто мы есть, и ситуация в университете не изменится до экзамена, но могу сказать точно, я искренен. Ты нужна мне. Мы что-то придумаем.
Еще секунда и мы сливаемся в поцелуе, больше нет сил терпеть. Это наше безумие, только рассчитано на нас двоих. Иван прикусывает мою нижнюю губу и словно тихо рычит, а меня рвет изнутри, хочется зацеловать его и прижимая к себе, никогда больше не отпускать. Одной рукой он придерживает меня за талию, а второй надавливает на затылок, еще больше углубляя наш поцелуй. Я сдаюсь, его губы хорошо умеют убеждать.
- Катя! – вдруг слышу голос Анжелы, и это немного отрезвляет мое состояние. – Где тебя носит? Ты следующая будешь танцевать. Что ты здесь стоишь? Иди бегом готовься.
Анжела кидает заинтересованный взгляд на Ивана и видно по ней, что его внешность привлекает ее. Красота Колесникова бросается в глаза и трудно не обращать на него внимание.
- Добрый вечер, - вежливо здоровается Иван, особо не принимая попыток, оторваться от меня. – Это очень важно?
Вопрос адресован мне, но если честно, я уже немного сомневаюсь в важности сегодняшнего мероприятия, поэтому молчу и пытаюсь отдышаться от такого бешеного поцелуя.
- Это очень важно, сейчас решается будет ли она участвовать в конкурсе, - отвечает за меня наставница и тянет за руку к себе. – Быстро беги и приведи себя в порядок.
- Да, я уже иду, – говорю словно в трансе, в голове все смешалось, а в сердце так щемит неприятно, что наворачиваются слезы.
Колесников молчит и грустно смотрит, он предпринял попытку сблизиться, и я отдаю себе отчет в том, что далось ему это крайне трудно, но мне страшно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я не знаю, что мне делать. Как с ним прощаться? Что ему сказать напоследок? Что, между нами, опять происходит?
– Я даже как-то…
- Иди, – немного резковато произносит Иван и сжимает губы. – Мне нужно ехать, поговорим завтра.
- Хорошо, – киваю, как кукла, позволяя Анжеле увести меня от него, иначе сама не уйду.
Когда мы подошли к актовому залу я оглянулась. Ваня все еще стоит на том же месте и смотрит мне вслед. У него такой опечаленный вид, что за него страшно. Но потом, я вспоминаю, что мне есть сейчас, о чем думать, точнее наоборот, не думать, а танцевать и толкнув дверь вхожу в помещение, где столпились мои коллеги.
Зайдя за кулисы, на меня обратилось множество глаз. Все вообще не могут понять, где я была все это время и почему меня нужно искать, чтобы позвать на конкурс. Вот больная на голову идиотка, думают они, и я их не виню, потому что, считаю себя таковой. Все время подготовки к выступлению я слушала речи Ивана и не могла ни о чем сейчас думать, кроме него. Не знаю, что творится со мной и куда лично меня это приведет, но огромный груз с моих плеч все же спал и стало немного проще дышать.
- Посмотри на меня, - Анжела щелкает пальцами перед моим лицом. – Что бы там у тебя не случилось, забудь и танцуй. Ты слишком много работала, чтобы оказаться здесь. Я понимаю, это трудно, но не дай лишним мыслям коснуться твоей головы и действуй. Ты справишься.
Я киваю в ответ, с трудом воспринимая ее слова.
- Миронова Екатерина…
Прозвучало мое имя и страх пронесся по телу холодной волной. Затягиваю потуже хвост на голове и поворачиваюсь к проходу. «Нуар» - моя мечта, и я должна показать им все, что умею. Пронести все свои чувства через танец, ведь главная идея моего выступления была только в одном – мои чувства.
Выхожу на сцену, жду, когда заиграет музыка и тут же улыбаюсь, вспоминая лицо Ивана. Становится тепло от нахлынувших воспоминаний о нем, и я решаю, что справлюсь. Мне не страшно.
У меня отличный танец, который я отрабатывала каждый день. На протяжении двух лет, я активно танцевала и была уверена, что технически мои движения превосходны. Но так думаю я, а у судей «Нуар», возможно, свои критерии отбора.
Ну, вот заиграла мелодия, все начинается. Мои мышцы тянутся сегодня лучше, чем когда-либо. Мои движения настолько четкие, что я сама себе завидую. То ли это музыка так меня ведет, то ли я себя так натренировала, а может Колесников вселил в меня нечто? Я не знаю. Но знаю одно, что этот танец, для меня теперь будет особенным, в своих движениях, я окончательно осознаю, что люблю Ивана Колесникова.
27.
Музыка стихает и темный зал погружается в жуткую тишину. Слышно только мое учащенное дыхание, и как по правую сторону от меня шушукаются другие участники.
Пытаясь отдышаться, ухожу со сцены под тихий разговор судей. Не знаю, понравилось ли им, но лично я получила массу удовольствия от своего танца. Как никогда прежде поняла, чего мне так действительно все это время не хватало: эмоций, страсти, боли, обиды, злости, радости, счастья, любви. Да. Именно любви мне как раз и недоставало. Именно она вела меня сквозь все мои движения, и она привела меня к этому моменту.
Мне хочется петь от переполнявших эмоций. Я так счастлива, словно уже сказали, что Нуар меня принял, а я всего лишь отработала первый тур.
- Катя, это было просто супер, – улыбается Анжела, подавая мне воду. – Молодец. Не зря в последнее время, ты столько провела времени в зале. Ты умница.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Адреналин проходится по венам и я перестаю бояться, нервничать. Я могу горы свернуть, дайте только повод. Удивительное чувство. Мне нужно, увидеть Ивана, даже необходимо его увидеть. Эмоций сейчас столько, что, я не могу их просто молча принять, нужно столько ему сказать. Меня распирает от счастья, и я понимаю, что должна поделиться этим счастьем с ним.
