Пытаюсь отвлечься на болтовню моих одногруппников, но ничего не выходит, все что я делаю, это смотрю на дверь и гипнотизирую ее. Внутри все переворачивается, меня потряхивает от нервов так, что ничего не помогает. Зря я пришла, нужно было дать пару дней себе передышки. Столкнуться с ним так скоро я не готова, как всегда переоценила свои возможности.
Спустя минут десять после звонка, решаю все же уйти, мне все равно, что подумает каждый из двадцати человек моей группы, я не выдержу этой пытки. Но не успеваю подняться с места, как открывается дверь и Колесников входит в аудиторию. Красивый гад, в черном тонком свитере и в темно-синих джинсах, он выглядит намного моложе своих лет, в таком виде его особенно легко спутать со студентом, а не доцентом кафедры международного права. На лице как обычно холодная отстраненность, будто одолжение делает, что приходит на работу. Ненавижу его, но все равно люблю… люблю, в него невозможно не влюбиться, особенно после наших качель.
Преподаватель оглядывает присутствующих и тут взглядом находит меня. Как бы не старалась спрятаться на задней парте, меня все равно видно. Иван Юрьевич дольше, чем требуется задерживается на моей персоне и еще больше хмурится. Не ожидал милый, что я приду? А вот она я, мучайся.
Поздоровавшись со всеми, он проходит к преподавательскому столу и берет в руки журнал. Быстро делает перекличку, и как бы случайно или нарочно пропускает мою фамилию, а я очень даже не против. Думаю посижу остальной час, и никто меня не будет трогать, самый лучший вариант из всех.
Преподаватель начинает опрашивать потихоньку студентов, а я вся в своих мыслях. Уставившись в окно, мечтаю о Париже, о «Нуар» и о том, как я никогда не вернусь в этот университет. Мне становится мерзко от того, что я просиживаю штаны, и ничего не делаю для своего будущего. Была бы возможность, бросила бы все к чертям и занималась тем, что приносило мне удовольствие, но нет же, я должна еще слушать о вещах, которые никогда не пригодятся мне в жизни.
- Хорошо, Лапин, можете присаживаться на свое место, а следующий кто нам расскажет об установлении дипломатических отношений между субъектами международного права будет… Миронова.
Может мне показалось, я же еще ни разу не выходила к кафедре и не отвечала на его практических занятиях, с чего вдруг я должна делать это именно сегодня?
-Миронова, вам особое приглашение нужно? - смотрю на это красивое до безумия лицо и хочу ему врезать, даже с учетом того, что вокруг полно свидетелей.
-Нет, - откашливаюсь, пытаясь быстро сообразить, чего он этим хочется добиться?
-Если вы не готовились, то так и скажите, не стоит попусту тратить время, - этот гад смотрит на меня в упор, удерживая мой взгляд и я сначала - где-то первые секунды - ведусь на это, заметно нервничая, но злость ураганом поднимается.
Так просто я не сдамся. Поэтому быстро взяв себя в руки, встаю со своего места и медленным шагом иду к кафедре, убивая глазами единственного человека, кого смогла полюбить. Он обращает внимание: на мое узкое черное платье, которое облегает как вторая кожа, на мои ботинки на высоком каблуке, что делают задницу еще круглее, на мои распущенные длинные волосы, что перекатываются по моей спине. И только с шумом выдыхает.
Иван смотрит на меня, не так как безразличный преподаватель на студентов. Нет. В его глазах, я вижу тот же оценивающий мужской взгляд, что был при нем с самого начала нашего знакомства.
- Дипломатические отношения – это форма поддержания официальных отношений между суверенными государствами в соответствии с нормами международного права и практикой международного общения, – начинаю уверенно и с надрывом отвечать по теме, мне нужно побыстрее рассказать все что я знаю по этому вопросу и уйти со сцены, ведь находясь за кафедрой, мое тело слишком близко к Колесникову, а это очень отвлекает. Как бы я не была на него зла и обижена, тело все равно живет своей обычной жизнью и тянется к нему, словно оно не понимает, что, между нами, ничего не может быть и он подонок.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Иван Юрьевич, спокойно слушает, если приглядеться, то точно можно увидеть тень ехидства на его лице, но то, как он вертел ручку в руках, говорит, что его напускное спокойствие - блеф. Внутри он нервничает. Мне приятно, что я произвожу на него такой эффект. Пусть ему будет так же рядом со мной не сладко, как и мне с ним. В конце концов, это он меня сегодня вызвал.
- Что является первостепенным в установлении дипломатических отношений? – под конец моего рассказа, все же спрашивает преподаватель.
- Установлением является, как правило, признание де-юре или де-факто того или иного государства или его правительства другим государством, – недовольно отвечаю я.
- А в результате чего устанавливаются дипломатические отношения?
Он что, нашел способ как со мной пообщаться?
- В результате переговоров двух государств, если они заинтересованы друг в друге.
Колесников удовлетворенно кивает:
- Расскажите мне о разрыве или приостановлении дружеских отношений между двумя государствами.
-Это же следующий вопрос? - закрываю свой конспект, как бы намекая, что время потехи надо мной закончилось, пусть идет к черту.
Иван ничего не отвечает на это, а лишь повернувшись корпусом, прожигает меня синевой своих глаз. И тут до меня доходит, что мы уже не говорим о дипломатическом праве и злость проходит сквозь все мое тело, посылая заряд в мозг. Ах, ты хочешь спектакля? Ну, держись, красавчик!
- Дружеских? – хлопая ресницами переспрашиваю я.
- Если придумаете какие еще отношения могут быть между ними, я выслушаю ваше мнение, - деловой тон, скучающий вид всезнайки. Ты у меня сейчас допрыгаешься.
- Разрыв или приостановление отношений между государствами может говорить о том, что отношения не являются более дружескими, если были вообще таковыми. Такое может произойти в результате наличия очень серьезных проблем во взаимоотношениях, вследствие вспыхнувшей между государствами войны, к примеру. Существование каких-либо отношений, будто дипломатических или каких-то других всегда свидетельствует о том, что стороны признают друг друга не враждебными, не используют друг друга, не лгут и самое важное, уважают еще чье-то мнение, кроме своего собственного.
Выпалив все это, смотрю на сидящих впереди меня одногруппников, казалось бы, они вообще нас не слушают и занимаются своими делами.
- Что вы вообще знаете об отношениях, Миронова? – мы снова встречаемся глазами и меня несет по этой глупой полосе, в самое жерло идиотизма.
- Об отношениях в целом? Или вас только дипломатические интересуют?
- Что лично для вас вообще отношения между субъектами?
- Намекаете, Иван Юрьевич, на мой возраст?
-Просто вы так поэтично высказываетесь, что прям не терпится узнать, что для вас отношения? - он взмахивает вальяжно ладонью, будто я дите несмышленое и вообще в жизни ни черта не соображаю. - Как вы думаете, что является самым важным аспектом в установлении взаимоотношений?
- Честность, - резко отвечаю я.
- Почему именно честность?
- Потому что, если один субъект начинает со лжи и притворства, значит он не до конца уверен, что из этих взаимоотношений что-то получится. Значит, что это не сильно важно и можно вести себя как хочешь, а другой субъект пострадает и мучаться будет. А если бы во главе всегда стояла честность, то...
- А если одного желания недостаточно, и есть масса других причин? - выдержка Колесникова дала сбой и он повышает на меня голос, что уже никак не может пройти незамеченным для студентов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Мы уже вышли за какие-то рамки приличия и я прям увидела, как Ксюша странно на меня посмотрела, мол, что происходит? Хотела бы и я знать ответ на этот вопрос.
- Мне кажется, что если у одного субъекта слишком много других причин, то ему вообще не стоило вносить свою лепту. Стоило еще с самого начала держаться подальше. Проходя мимо, и бездействуя, мы можем дать другому человеку шанс на нормальную жизнь, а не явную причину собирать осколки после взрыва.
