— Много кого, — нахмурился охранник. — Тех отморозков не всех постреляли, так что смотрите в оба.
— Да и кровушки там неслабо пролилось, — кивнул Василий. — Чревато оно.
— Это точно, — поёжился Напалм. — Может, обогнём лучше?
— У меня патроны в санях остались, — покачал головой охранник. — На рожон лезть не будем, поклажу заберём и во дворы свернём сразу.
— Ты ж и так патронташ взял! Не хватит тебе?
— Нет.
— Чёрт с тобой, пойдём тогда.
Я сунул меховушки под мышки и, оставшись лишь в тонких кожаных перчатках, откинул барабан револьвера. Вытряхнул стреляную гильзу, вставил новый патрон и вдруг почувствовал, что рукоять вовсе не ледяная, как ей полагалось быть, а слегка тёплая.
Ага, теперь ясно какое заклинание в одну из щёчек залито!
Интересно, что за чары во второй?
— Живее! — поторопил нас Никита. — Если наткнёмся на засаду, возвращаемся сюда. Пролом в заборе видите? Через него уйдём во дворы, мы там немного огляделись уже. Если придётся разделиться — встречаемся здесь. Ясно?
Непонятливых не оказалось, и мы зашагали к месту недавней перестрелки. Я несколько раз потянул носом морозный воздух и прислушался к своим ощущениям. Холодно, но и только. Выходит, и в самом деле буря дальше ушла.
Но ясновиденье всё равно использовать пока не стоило — магическое поле толком успокоиться не успело, слишком много помех. Да и откат словить сейчас проще простого.
— Чего шмыгаешь? — пробурчал шагавший рядом Напалм, который с грехом пополам наловчился ориентироваться по тёмному пятну моей дублёнки и перестал вилять из стороны в сторону.
— Да так. — Я обернулся и удовлетворённо кивнул: небо на севере оказалось не столько чёрным, сколько серым из-за пелены бушевавшего сейчас там снегопада. — Повезло, что буря так быстро дальше ушла.
— Нас самым краем зацепило, — высказал своё мнение по этому вопросу Иосиф. — Честно говоря, такой мощной бури не припомню даже.
— Да уж, снега неслабо навалило, — вздохнул пиромант. — Интересно, до Форта дойдёт?
— Не думаю, — покачал головой колдун. — Слишком скорость движения фронта высокая, скоро выдохнется.
— Тихо! — насторожился вдруг остановившийся у поворота Никита. — Слышите?
— Рычит кто-то? — отогнув ухо шапки, прислушался Василий. — Никак у саней?!
— И что делать будем? — снял я с плеча винтовку.
— Рискнём. — Охранник на мгновенье заколебался, но всё же осторожно шагнул вперёд. — Если там какие-то твари мертвяков жрут, значит, засады точно нет.
— Идём!
Никита первым двинулся дальше и, обогнув угол закрывавшего нам обзор дома, тихонько выругался себе под нос. Я подскочил к нему, но сразу подался назад.
И было от чего — место перестрелки оккупировала целая стая падальщиков!
Похожие на приземистых собак шустрые твари рвали мощными челюстями мёртвые тела, беспрестанно грызлись при этом друг с другом и постоянно сновали с места на место. Снежно-белый мех позволял им буквально растворяться на фоне сугробов, и оценить численность стаи оказалось совсем непросто.
Пятнадцать голов, двадцать? Никак не меньше.
— Уходим, быстро, — потянул за собой колдуна Василий, заметив, как к сгоревшему «камаза» несётся другая стая падальщиков, ещё многочисленней первой.
— Что это за твари? — послушно попятился Иосиф вслед за охранником.
— Не знаю, — нагнал нас Никита, — но, думаю, от живой человечины они тоже не откажутся.
— Осторожно! — оглянувшись, заорал я.
Новая стая легко отвоевала своё право полакомиться мертвечиной и погнала чужаков прочь. По дороге. Прямо на нас.
— Мать! — только и выдохнул Никита, вскидывая винтовку и беря на прицел катившуюся по дороге волну поджарых тел.
Василий ничего говорить не стал и, оттолкнув колдуна, открыл стрельбу из дробовика. Первые выстрелы ошеломили падальщиков и заставили их прыснуть в разные стороны, но голод легко пересилил страх, и ощерившаяся свора бросилась в атаку.
Размеренно передёргавший цевьё дробовика Василий разрядил магазин, но посечённая картечью стая будто и не заметила потерь. Оставив валяться на дороге мёртвые тела и бившихся в конвульсиях подранков, падальщики стремительно неслись вперёд, и отстреливавший из винтовки самых резвых хищников Никита в одиночку остановить их уже не мог.
Я задержал дыхание, поймал на прицел вырвавшуюся вперёд тварь и первым же выстрелом сбил её с ног. А потом лихорадочно выпустил остальные патроны в накатывавшую на нас стаю. Никита к этому времени уже закинул крупнокалиберную винтовку за спину и выхватил жезл «свинцовых ос», а Василий продолжал перезаряжать дробовик, и шансы обиться от обезумевших тварей таяли с каждым ударом бешено-колотившегося сердца.
— Где они?! — заорал Напалм, которому никак не удавалось разглядеть на фоне снега светлый мех тварей. — Не вижу ничего!
Я обречённо скрипнул зубами и положил руку ему на плечо.
— Готовься!
— Чего?! — опешил пиромант, и тут я перекинул в его сознание созданное ясновиденьем видение.
Он невольно охнул и помотал головой, но сразу успокоился и, зажмурившись, вскинул «Моссберг». Дробовик заходил в его руках, и оставлявшие за собой ослепительные огненные росчерки алхимические заряды шибанули по стремительно набегавшим тварям.
Пламя, визг, тошнотворная вонь опалённой шерсти и горелого мяса.
Оглушённый пальбой Василий поспешил присесть, но продолжил набивать магазин дробовика выдёргиваемыми из патронташа на предплечье патронами; Никита тоже решил воспользоваться передышкой и поменял «банку» чародейского жезла на новую.
Передёргивавший помпу пиромант не остановился, пока не расстрелял все патроны, и напуганные яростным пламенем остатки изрядно поредевшей стаи бросились наутёк. Страх перед огнём оказался сильнее ярости, и вскоре на дороге остались лишь подранки да истерзанные картечью и опалённые зажигательными зарядами тела.
Я поспешно отпустил плечо Напалма и зажал руками голову. Приступ накатил как-то враз, перед глазами почернело, и пришлось усесться в придорожный сугроб. Какое-то время в голове была лишь звенящая пустота, но потихоньку от макушки к затылку начала растекаться ледяная ломота, и меня вырвало.
И сразу отпустило.
Ну — почти сразу. Для начала пришлось полностью отгородиться от ясновиденья.
— Ты в порядке? — похлопал меня по плечу Василий.
— Уже да, — поднялся я на ноги и начал перезаряжать винтовку. — Накатило чего-то…
— Ну ты, Костян, и дал! — часто-часто заморгал Никита, в тщетной попытке избавиться от мелькавших в глазах огненных всполохов. — Лихо!
— Ерунда, — усмехнулся едва ли не вслепую набивавший магазин патронами Напалм. — «Маленький мальчик нашёл огнёмёт, больше в деревне никто не живёт»!
— Надо тоже зажигательных патронов прикупить, — пробормотал второй охранник.
— Давайте убираться отсюда! — поторопил нас колдун.
— А сани? — засомневался Василий.
— Какие, на фиг, ещё сани? — не поддержал его напарник. — Если на нас эти твари со всех сторон накинутся, схарчат за милую душу!
— Ладно, идём, — тяжело вздохнул не желавший расставаться с пожитками охранник. — Вон, дыра в заборе.
И вновь пришлось пробираться по глубоким сугробам. Василий шёл первым и контролировал ситуацию, следом ломились остальные. Ноги моментально начали вязнуть, в ботинки посыпался снег, но в крови пока ещё играл адреналин, и мы уверенно пошли через заброшенный двор.
Сначала оставили позади двухэтажный барак с начисто сгоревшей крышей, потом миновали непонятные развалины и, в очередной раз перебравшись через забор, очутились на параллельной улице.
Вот только по ней никто не ездил, и проезжая часть отличалась от обочин лишь отсутствием кустов и ржавых остовов покорёженных киосков и остановочных навесов.
Как пробираться дальше — просто не представляю.
— Ну что ж, — задумчиво оглядев открывшийся нам вид, пробормотал Никита. — Придётся идти.
— Лучше пристрелите меня сразу! — обречённо вздохнул Иосиф, лицо которого в очередной раз поразило меня своей фрагментарностью. Оно даже краснело на морозе и то по частям.
— Это всегда успеется, — усмехнулся Напалм. — Кто-нибудь дорогу знает вообще?
— Похоже, эта улица тоже к площади перед главпочтамтом ведёт, — предположил вытерший варежкой под носом Василий. — А там дальше расчищено. Нормально дойдём.
— Ну пошли тогда, — вздохнул я и начал первым проламываться через сугроб. — Потом меня смените.
— Да не вопрос!
Путь по заметённой снегом улице оказалась сущим кошмаром. Мало того, что на ноги будто пудовые гири навесили, так ещё и пальцы в ледышки превратились. Спину жутко ломило, в голову из-за резких движений так и стреляло.
