class="p1">— Я спрашиваю не для того, чтобы вас разоблачить. Честно сказать, чего-то подобного я от вас и ждал, так что… Сейчас я хочу только одного: отправить кирина туда, где ему полагается быть.
— Зря спрашиваешь, — тихо произнёс Казу. — Он будет всё отрицать.
— Да катитесь вы все! — не выдержал Таруо. — Цукиёми мне свидетель, ни я, ни кто либо из моих собратьев не лепил на этого кирина никаких свитков!
— Я бы не стал говорить за всех, — Казу смерил его таким взглядом, словно перед ним стоял глупый волчонок, — видишь ли, ты никогда не знаешь, кто втайне играет против тебя. Поэтому, даже если ты не трогал кирина, это не значит, что к нему не приложил руку кто-то другой. Необязательно из главной семьи. Это мог быть даже кто-то из слуг. Кто-то маленький и незаметный, на кого точно не подумают. Разовый исполнитель, которого потом, скорее всего, убрали. Впрочем, существует и другой вариант… Что он до сих пор среди вас.
Таруо не знал, что на это ответить. Ему очень не хотелось этого признавать, но в словах Казу была доля правды. Он мог поручиться за Нири, за своих сестёр, за Аюми, но разве он мог утверждать, что никто из всех жителей восьми провинций не мог пробраться к кирину?
— А возможно, он передал свиток кому-то из вас, — продолжал Казу. — Чтобы кто-то сделал грязную работу за него, не понимая, что творит.
Таруо очень не нравилось, куда вранолюд вёл. Ханэ, кажется, тоже понял намёк: встрепенувшись, он попытался остановить Казу жестом, но тот даже не глянул на соклановца и лишь неумолимо продолжал:
— Если говорить о тех, кто имел доступ к кирину, то это Нири, Шиёки, Аруха и Хина. И, собственно, охранники у склада. Шиёки отпадает, не думаю, что он такой дурак, чтобы даже не проверить свиток. Хину тоже можно вычеркнуть, она появлялась рядом с кирином только в присутствии других. Охранники… маловероятно, но не исключено. А кроме них остаются Нири и Аруха. И честно сказать, я затрудняюсь ответить, кого из них подозреваю больше. Советую присмотреться к обоим.
У Таруо на языке вертелось, что Казу очень удобно отмёл в сторону своих соклановцев. Волколюд шумно втянул воздух сквозь зубы. Он не должен этого говорить. У них были дела поважнее, чем сваливание вины друг на друга.
— О, я вижу, что ты хочешь сказать, — прищурился Казу, — я же сказал, я не исключаю того, что это мог быть кто-то из Ёмори. Я всего лишь указал на самых вероятных подозреваемых.
— Интересно, а почему ты не указываешь на себя?
Таруо мысленно дал себе по уху, но было уже поздно. Казу вздрогнул, как от удара, и в ноздри ударил отчётливый запах страха.
— Как заклинатель, ты мог сделать то же самое, с той только разницей, что прекрасно представлял последствия. Правда, результат вышел другим. Могу предположить, что ты хотел навредить Судза, но в итоге потерял контроль над этой тварью. Ну что, можешь это опровергнуть? Если сможешь, я даже готов взять свои слова назад.
Казу молчал, глядя перед собой в пустоту. Таруо ждал от него ответа, про себя удивляясь, что, похоже, попал в цель. Он ведь не этого добивался. Ему просто захотелось укусить Казу в ответ на выпад в сторону Судза.
“Демоны Ёми, неужели правда он? — потрясённо подумал Таруо. — Он хотел убить меня или Аруху, но кирин сам выбрал другую цель, так, что ли?”
— Всё куда сложнее, — Казу сказал это так тихо, что услышал его, похоже, лишь Таруо. Если бы не волчий слух, слова Казу ускользнули бы от его внимания.
— Так проясни, — процедил Таруо. — Чтобы все поняли.
— Никто не думал натравливать на вас кирина, так понятно? — раздражённо отозвался Казу. — Мы будем искать эту тварь или выяснять, чья голова здоровая, а чья больная?
Таруо фыркнул, но продолжать спор не стал. Казу им всё-таки был ещё нужен.
— Скажи только, твоя симэнава справится с кирином? — решил перевести тему Таруо.
— Справится, не сомневайся, — обдал его ледяным тоном Казу. — Изгнать, правда, не получится. Я не настолько умелый заклинатель.
Таруо вдруг ощутил спиной тяжёлый взгляд. От его обладателя веяло такой дикой жаждой крови, что акурэ волколюда сам развернулся до конца, перебрасывая его в облик крупного чёрного волка. Зарычав, он развернулся к кирину.
Взгляд наткнулся на пустоту. Таруо озадаченно покрутил головой, не понимая, куда эта махина успела деться.
Услышав шорох, он повернулся на звук.
Кирин соскользнул со стены плавным змеиным движением, цепляясь за неё когтями, которые торчали из разбитых до крови копыт. Едва оно коснулось земли, как его лапы хрустнули, изменяя положение. Глаза кирина светились белыми бельмами, и зрачков Таруо не видел.
Кирин повёл мордой, точно раздумывал, кого следует атаковать.
Ханэ резко каркнул, призывая Шиёки уносить лапы, но мальчишка только отмахнулся. Заметив, что Ханэ это не нравится, он рванул прямо к кирину с такой скоростью, что никто и опомниться не успел, как Шиёки подпрыгнул и повис, зацепившись руками за рог.
Он дал им шанс для удара. Стал приманкой, отвлекая кирина на себя.
Таруо бросился к чудищу, прыгнул, целясь в горло. Неудачно. Мотнув головой, кирин сбил его в полёте. Удар пришёлся в бок, и Таруо проехался по земле, едва удержавшись на лапах.
— Я свяжу его, прочь! — выкрикнул Казу. Размахнувшись, он запустил шнурком в кирина. Прикрепившись к лапе чудища, безобидная верёвка обвилась вокруг неё и змеёй поползла дальше. Кирин дёргался, щёлкал зубами. Пару раз он укусил верёвку, но его зубы соскользнули с заговорённой верёвки-симэнава.
Борьба кирина со шнурком закончилась очень быстро. Симэнава связала его лапы, скрутила морду, опутала хвост. Кирин, который больше не мог держать равновесие, тяжело бухнулся на землю перед ними.
Нири тут же запрыгнул на спину кирина и с глухим рычанием впился тому в загривок.
— Уйди! — рявкнул на него Казу непривычно резким голосом. — Он тебе не по зубам!
Вместо того, чтобы повиноваться, Нири только крепче вцепился в шкуру кирина. Кровь текла по синей шерсти тёмными ручейками, но кирин даже не взвыл. Словно это не его рвали клыками и когтями.
Таруо зарычал — и Нири сразу вскинул морду. Дважды ему повторять не пришлось, собрат сам спрыгнул с кирина, попутно стянув за собой Шиёки. Птенец попытался было протестовать, но волк без всякого стеснения оттащил его за шкирку.
Казу приблизился к кирину, бледный и решительный. Обойдя чудище по кругу, он остановился сбоку и протянул руку. Резкий взмах — и в руке Казу оказалась какая-то бумажка, которую
