– А вы думаете, возможно создать такой прибор? – спросил Ермолай.
– Да. – кивнул доктор. – Считаю, что такой усилитель создать возможно.
Бебут повернулся к Тукееву и с нарочитой иронией спросил:
– Почему вы так в этом уверены, доктор? Вам сообщило об этом сознание Планеты?
Но доктор на иронию не обратил внимания.
– Сознание Планеты мне, к сожалению, ничего не сообщило. – доброжелательно ответил он. – А уверен я потому, что такой прибор уже создан.
– Создан? – удивленно проговорил Бебут.
– Да.
– Где же он находится? Кто же его создал? – спросил Бебут.
Тир Сулейменович помолчал, посмотрел на дрожащие во тьме огни Севастополя и спокойно произнес:
– Прибор находится у меня в лаборатории. А создал его я.
Этот разговор состоялся за месяц до Катастрофы.
32. Бебут предупреждает
Бебут хотел предупредить Теплинскую.
То, что быстрые внедорожники устремились к дому Теплинской, его не беспокоило.
Главный сыровар области, в самом деле, жила по адресу, который был в базе данных городской регистрационной палаты. Улица Высокая, дом №3, на углу Центральной площади. Она жила там с детства и никуда не собиралась переезжать. Это был тот же дом, где обитал и профессор Ненароков, только другое его крыло. Адрес, выданный компьютером, был верным.
Но, в отличие от бригады Крышковца, Бебут знал, где в этот час должна находиться Полина Николаевна. Ее нужно было искать совсем не по указанному компьютером адресу.
И майор двинулся вниз по холму вслед за директором маслосырзавода.
Не прошло и десяти минут, как Бебут был у знакомого дома.
На Кормиловск постепенно опускались легкие летние сумерки. Оба окна, под которыми в этот день Бебуту уже приходилось стоять и даже лежать в смородиновых кустах, были освещены.
Ермолай перемахнул через невысокий заборчик полисадника и заглянул в окно. Его закрывали пестрые занавески. В узкую щель между ними майор увидел: Полина была там.
Кроме нее в комнате находился Костя-Кот.
На этот раз майор не стал подслушивать. Времени не было. Он представлял хватку адмиральских ребят. Да и главное, как ему казалось в том момент, стало уже понятным.
Ермолай открыл калитку, ведущую из палисадника во двор и по дорожке, выложенной кирпичом, подошел к крыльцу из трех ступеней. Майор поднялся по широким лиственничным плахам, и, потянув на себя дверь, вошел. Он оказался в темных сенях. Из-под двери, ведущей в комнату, пробивался электрический свет. Майор подошел к двери и постучался. Подождал секунд десять и, не дождавшись ответа, открыл дверь.
Он вошел в комнату и увидел Полину и Костю-Кота, замерших с обращенными к двери тревожными лицами.
– Ты? – первым среагировал на его появление Костя-Кот. – Выследил, барбос! Ну, теперь берегись! – крикнул он и выхватил из-под стола обрез. – Руки в гору, а то дырок насверлю! Ну!
– Ермолай! – вышла из оцепенения Полина. – Ты как меня нашел?
– Руки, крыса бумажная! – щелкнул взводимыми курками Костя-Кот.
– Да, ты что, Костя? Ошалел? – озадаченно уставилась на него Полина. – Ну-ка, убери ружье сейчас же!
– Мама, он же нас ментам сдаст!
– Кому говорю! – сверкнула зелеными глазами Полина и взялась рукой за сдвоенные стволы.
– Сдаст! Он за мной следил! – полыхал злобой Костя.
– Ну! – прошипела Полина.
Костя-Кот, раздувая ноздри тупого носа, опустил обрез.
– Полина, я – к тебе! – сказал Ермолай.
– Проходи, раз пришел! Садись. – указала она полной рукой на стул.
Бебут сделал несколько шагов и стал рядом с Полиной.
– Да сидеть особенно некогда. – сказал он. – Я предупредить тебя пришел.
– Предупредить? О чем? – вздернула брови Теплинская. – Что за этот час успело произойти?
– За этот час я узнал, что на самом деле владельцем маслосырзавода, оказывается, являешься ты, а не Сема Лапкин.
Полина помолчала.
– Это тебе Сема сказал?
– Да, нет. Сема юлил как мог. Это Крышковец из продовольственного концерна «Севернефти» раскопал.
– Ну, этого следовало ожидать… – спокойно произнесла Теплинская. – Такие вещи, рано или поздно, все равно становятся известными… Ты об этом хотел меня предупредить?
– Тебя ищут. – наблюдая за ее лицом, сказал Бебут.
– Ищут? – Полина сложила руки под тяжелой грудью. – Видимо, Крышковец с компанией?
– Да. Будут выжимать завод.
– Понятно. – Полина слегка повернула голову и посмотрела через окно в ночь.
Ермолай прошелся по комнате.
– Ну и что, продашь? – остановился он перед Теплинской.
– Может быть, и продам… – опустила глаза Полина.
– Не жалко?
– Жалко – не жалко… – женщина стала чертить носком туфли иероглифы на полу. – А что делать? С такой громадой, как «Севернефть» столкнешься, мокрого места не останется…
– Слушай, Полина, а заместитель начальника кредитного отдела областного Сбербанка Татьяна Бауэр – это, случайно не твоя старшая сестра, а?
– Ты и про это узнал?
– Сейчас только сообразил. Я все думал, кого она мне напоминает… Она же из Кормиловска уехала, когда я совсем маленьким был… Так она Бауэр – по мужу?
– По второму. По первому – Голубович.
– Как вы, женщины, ловко устроились… Сегодня – Теплинская, завтра – Голубович, послезавтра – Бауэр… А, на самом деле, это – все та же Танечка Теплинская… Татьяна Николаевна, конечно.
Полина пожала плечами.
– Так ты потому за спину Лапкина спряталась, чтобы Таня могла заводу кредиты давать без обвинений в родственных связях?
– Да. Пять лет назад, когда завод практически умер, мы с ним так и договорились… Фактической, хотя и скрытой, хозяйкой завода, добытчицей денег на скупку акций у коллектива и кредитов в сбербанке на приобретение оборудования буду я. Директором и владельцем для окружающих – он… А управлять заводом и играть роль владельца Сема очень хотел… Ну, я такую схему и придумала.…Работник-то он хороший… Прямо шило в заднице. Закручивать людей на пустом месте может… Только вот удержать в руках не получается.
– Почему?
– Характера нет. Бороться не умеет. Так для этого есть я! Согласись, не такая уж плохая схема управления собственностью?
– Соглашусь. – кивнул Ермолай.
– Договор между заводом и «Тепоником» был составлен так, что контрольный пакет акций переходил в мою собственность в любой момент. «Тепонику» достаточно было лишь направить акционерному обществу «Кормиловский маслосырзавод» официальное уведомление, сославшись на нарушение одного из двадцати пунктов договора.
– И Сема был с этим согласен?
– Ну, конечно! Не думай, в темную я с ним не играла! Он с самого начала был в курсе всего, и это его устраивало…
– Ловко придумано… – протянул Ермолай.
– А про «Тепоник» я сама ему разрешила Крышковцу сказать, если с ножом к горлу пристанут… А, что пристали?
– Пристали. Шантажировать начали. Одну знакомую грозились в тюрьму посадить…
– Ну, тогда Сема правильно поступил… Он вообще-то мужик хороший. И, я бы даже сказала, порядочный… Что в наше время уже почти и не встречается… Разве что, вот еще ты, Ермолай, из таких… – на секунду подняла зеленые глаза Полина и снова опустила. Носок ее туфли по-прежнему писал на деревянном, выкрашенном масляной краской полу, буквы неведомого алфавита.
– Ну, раз ты все знаешь и ко всему готова, я пошел… – сказал Ермолай.
– Иди. – кивнула Полина.
Бебут начал поворачиваться и наткнулся взглядом на Костю-Кота. Тот исподлобья смотрел на него злыми глазами.
– Слушай, парень, – обратился к нему Ермолай. – А какие деньги ты все время от меня требуешь, а?
– А он, что, деньги требовал? – вскинула голову Полина.
– С чего только он решил, что они у меня есть? – повернул к ней голову майор.
– Ты правда с него деньги требовал? – удивленно посмотрела на Костю Теплинская. – Ты что, с ума сошел, что ли?
– Но он же – бухгалтер! Ты же сама говорила, бухгалтер «Агротреста» из города в их представительство деньги повезет… Ну, я и решил… немного себе взять. Они же не обеднеют…
– Боже, какой идиот! – вздохнула Полина.
– Вы больно умные! – засопел Костя.
– Он не бухгалтер. Он – милиционер! – воздев глаза к потолку, сказала Полина.
– Как? – вытаращил глаза неудачливый налетчик. – Но ты же сама говорила… С бородой… С черной… У него же борода… И машина «Волга»… Все, как ты говорила!
– Скажи спасибо, что этот бухгалтер тебе голову не оторвал! – вздохнула Полина.
– Я и думаю… Чего это бухгалтер так дерется? У меня ребро до сих пор болит… А оно, вон что!… Невезуха прямо!… – покачал головой Костя.
– Слушай, Полина, а эти орлы тебе зачем? – спросил Бебут Полину, кивнув на Костю.
– Отбиться думала…
– Так это не они ли машину «Агротреста» на переезде сожгли?
– Нет. Это не они. Я не знаю кто. Может, «Сибирские продукты»… А, может, сама судьба помочь хотела… Да не вышло… От агротрестовцев я бы отбилась, от «Сибирских продуктов» – тоже. А от этого нефтяного бегемота, чувствую, не отобьюсь…
