Едва мы закончили составлять бумаги, как писарь Селиван залез на своего коня и отбыл, не прощаясь и не оборачиваясь.
— Странный и злобный мужик! — сообщил мне Василий, и мне нечего было ему возразить.
Глава 25. Демарш
И снова Фёдор привёз тревожные вести с востока. Васька, расслабленный пасторальными пейзажами, всегда утверждал:
— Что нам с того, что делается на востоке Междуречья, когда мы живём на западе?! Все эти грабежи и разбой, которые устраивают кочевники находятся далеко, в трёх днях пути от нас! Беспокоиться нам не о чем!
Трудно было с ним не согласиться. Однако, в этот раз слухи оказались пугающими. Фёдор рассказывал:
— Бают, что кочевники ничего с собой не взяли! Ни скотину, ни людей, ни их добро! Только сожгли два посёлка и заставу у переправы! А когда прибыло войско междуреченское, злодеев и след простыл!
На мой взгляд, пахло полноценными боевыми действиями и войной, а если она начнётся, то затронет всех и каждого, никто не останется в стороне. Я поговорил со старостой и узнал, что в случае войны воевода присылает гонца с требованием предоставить ополченцев к такому–то сроку. Новосёлки обязаны будут отправить в Каменец около полусотни мужиков со своим провиантом на три дня.
В тот же день Василий предложил строить дома из камня, которого в каменоломне было немеряно.
— Вася, я в целом за, но ты же понимаешь, что в таком случае строительство будет длиться очень долго. У нас на это нет времени!
— А куда ты спешишь? — удивился мой товарищ.
— Надо успеть до зимы диверсифицировать нашу деятельность. Мы не должны зависеть от спроса на доски!
— Но ведь лучше строить сразу капитальные строения! — возразил мне Василий.
— Конечно, — кивнул я и добавил, — однако наши предки долгое время обходились деревянными избами. Какое–то время мы будем строить в ущерб качеству, зато очень быстро! Я летом во время каникул у отца на стройке работал. Так мы всё время дома по канадскому образцу строили! Говорят, они простоят не меньше сотни лет, а там кроме дерева и гипсокартона только фундаменты были капитальные!
— Хорошо–хорошо! — вздохнул мой земляк. — Не кипятись! Я же просто спросил.
*** Игва. День 89‑й ***
Следующую неделю мы пахали как проклятые. Следовало выполнить взятые в Туре заказы. В один из пасмурных дождливых дней у нашей маленькой пристани попытался пришвартоваться лодочник Ростислав, но глубина реки не позволила подойти близко к берегу. Ростислав не расстроился, но посоветовал удлинить деревянный мостик, который мы называли причалом. Отужинав с нами, лодочник рассказал столичные новости:
— По всему восточному Междуречью горят посёлки, кочевники нападают большими конными отрядами, налетают как порыв ветра на груду листьев, и разметав, растворяются в воздухе.
— А что защитники? — Василий нахмурился и спросил. — Неужели воевода Мстислав не может с ними справиться?
— Воевода расставил людей по заставам у реки, организовал засады, но враги в бой не вступают, быстро отступают на своих резвых конях и пешие отряды не могут за ними угнаться!
— Что же у воеводы совсем нет конных воинов? — удивился я. — Мы же сами недавно видели с ним рыцарей и стражников верхом.
— Был конный отряд, да кончился! — покачал головой Ростислав. — Его кочевники вырезали первым, а теперь безобразничают по всему востоку вдоль Кристальной реки!
Воцарилась тишина, невесёлые известия навевали депрессивное настроение.
— Да, вы не печальтесь, — Ростислав хлопнул меня по плечу, — лучше расскажите, как ваши дела?
Лодочник выслушал Васькину хвалебную оду про наши успехи. Подивился нашей мельнице и, наконец, мы перешли к тому, зачем он прибыл.
— Василий! — обратился он к моему товарищу. — Ты обещал мне помочь, совсем меня хворь одолела! Сил моих больше нет!
Ростислав не удержался и с тихим рычанием почесал своё воспалённое плечо.
— Обещал, значит, помогу! — заулыбался парень. — Болезнь твоя, Ростислав, случается от переизбытка того, с чем ты сталкиваешься каждодневно! Называется та болезнь аллергией! Как только ты поймёшь, чем себя травишь, так сразу болезнь твоя станет отступать, пока всё твоё тело не восстановится от яда, коим ты себя травишь!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ростислав был подвергнут подробному допросу и вскоре наш псевдо- лекарь велел принести с его лодки бочонок с рыбой. Затем он сделал маленький надрез на руке лодочника, достал рыбу из бочки, разрезал её так, что в руках осталось лишь сырое рыбье филе, а затем под удивлённое ворчание лодочника приложил рыбье мясо к порезу на коже и примотал к его руке платком.
Лодочник Ростислав удивился, но спорить не стал. Непринуждённо болтая, Василий травил байки про наш поход в поисках кедровой рощи. Лодочника корабельное дерево заинтересовало и как–то незаметно пролетело два десятка минут. Вдруг Ростислав занервничал и схватился за руку, отвернул в сторону рукав, и все увидели, что его рука в месте надреза опухла и покраснела до жути. Лодочник вскочил на ноги и взревел, потрясая рукой:
— Таково твоё лечение, неуч!?
Я подскочил к нему и стал успокаивать, Васька в это время спокойно сидел и улыбался.
— Ростислав, — говорил я, придерживая его двумя руками, — в наших краях именно таким образом определяют, на что у человека имеется аллергия.
Наконец, лодочник успокоился, и Василий объяснил ему, что теперь–то, точно зная, чего следует избегать, Ростислав понемногу избавится от болезни!
Ростислав приуныл, рыба была его основным источником дохода. Он содержал небольшую флотилию рыбацких судёнышек, которая ежедневно выходила на промысел в озёрном крае, что находился немного южнее столицы герцогства. Далее часть рыбы солили и закатывали в бочки, остальное лодочник продавал в своей лавке на рынке Тура, а также сбывал с рук через купцов. Более того, Ростислав обожал рыбу в любом виде. Он ел её на завтрак, обед и ужин, чередуя разные её виды и способы приготовления.
Теперь приходилось пожинать плоды однообразия в собственном питании. Аллергия так допекла ему, что он был готов изменить свой рацион и даже образ жизни, но главное, что его обеспокоило, заключалось в том, что лодочник больше ничем иным, кроме промысла и торговли рыбой, не занимался. Я заметил, что у лодочника и так имеются приличные навыки в навигации и торговле.
— Ростислав! Тебя же неспроста лодочником называют!? — сказал я, усмехаясь. — Твоя лодка ведь не для рыбного промысла предназначена?!
— Рыбу можно и без лодки ловить. — согласился со мной наш расстроенный гость. — А моя лодка хороша тем, что вместительна и быстра!
— Отлично! — кивнул я и продолжил вести свою мысль к взаимной выгоде. — Кроме того я вижу, что у тебя на груди особый знак имеется.
Я указал рукой на большую железную цепь с медальоном на ней. Внутри железного кругляша мастер старательно попытался изобразить стопки монет перед денежным мешочком.
— Да. — Ростислав довольно крякнул. — Я действительный член купеческой гильдии!
— Вот! — обрадованно воскликнул я. — Займись торговлей! Лодка у тебя есть, а торговать рыбой вовсе не обязательно!
— А чем же? — удивился лодочник, озадаченно уставился на меня, моргая глазами.
— Да чем хочешь! — влез в разговор Васька и предупреждающе воздел палец. — Только не рыбой!
— Хм. — Ростислав задумался.
— Нам, к примеру, постоянно требуются различные товары, продовольствие. — Закинул я пробный крючок в этот тихий омут, и рыбка клюнула!
— А на обратном пути я могу ваши доски и брусья на продажу везти! — лодочник был доволен собственной догадкой и весь сиял от восторга.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ну конечно! Мы с радостью предложим тебе наши лучшие товары. — согласился я с улыбкой.
— Но, что же мне делать с моими рыбацкими лодками? — приуныл Ростислав.
— Так сыну это дело передай и занимайся новым делом! — Васька высказал вполне очевидную мысль, и как обычно сделал это в не самой корректной форме.
