Но немецкий адмирал знал и об усилении английской обороны как в количественном, так и в качественном отношении. Поэтому так просто и такой дешевой ценой, как это происходило целых полгода у побережья США, ему не удалось бы добиться успехов. Немецкая пресса незадолго до этого широко разрекламировала поздравление Редера, направленное командирам подводных лодок по поводу их «побед» над американцами. Почувствовав неуместность и опасность такого необоснованного оптимизма, Дениц предостерег немцев 27 июля через печать, что успехи были достигнуты ценой неимоверного напряжения сил, и что впереди предстояли еще большие трудности. Уинн сразу же разгадал значение этого заявления. В день его опубликования он разослал такой циркуляр: «Возможная интерпретация: мы стоим перед концом одной фазы подводной войны. В других передачах немецкого радио содержались слова о возросшей эффективности противолодочных мер США. Они причиняли потери, и недавнее уменьшение числа потопленных судов в американской зоне, возможно, вынудило немцев изменить стратегию. Не исключено, что такое изменение может происходить постепенно и вряд ли повлечет окончательный уход из американских вод. Однако уже сейчас ясно, что сравнительная безопасность, которой до недавнего времени пользовались трансатлантические и африканские конвои Англии, канула в вечность. Вероятнее всего, немцы в данный момент почувствовали необходимость согласиться с несколько большим уровнем потерь подводных лодок, вызванным решением снова атаковать конвои». Долго ждать подтверждения этой теории Уинну не пришлось. Девять дней спустя на конвой «SC-94» было совершено нападение в 450 милях к югу от Гренландии. Сражение продолжалось с 5 до 13 августа. Одиннадцать торговых судов было потеряно. Две подводные лодки немцев из восемнадцати были потоплены, а четыре получили повреждения.
Немецкие отвлекающие диверсионные атаки в американских водах и еще дальше — в Южной Атлантике и в Индийском океане, несмотря на все более успешные контрмеры, продолжались. Но операция с «SC-94» наглядно показала, что нас могло ожидать в ближайшие десять месяцев, пока в мае 1943 г. битва за Атлантику не достигла кульминационной точки.
Глава восьмая
ПРОРЫВ ЧЕРЕЗ ЛА-МАНШ И «PQ-17»
В первой половине 1942 г. Англия потерпела два поражения, хотя в обоих случаях оперативному разведывательному центру удавалось довольно точно предупреждать о намерениях немцев. Гитлер почему-то подумал, что Англия готовится к вторжению в Норвегию. В конце 1941 г. он привел в смятение Редера и Деница своим требованием сосредоточить в норвежских водах все крупные германские корабли и ощутимую часть подводного флота для отражения этой воображаемой угрозы. Первым из тяжелых кораблей должен был отправиться на север вступивший в строй «Тирпиц». «Шарнхорст», «Гнейзенау» и «Принц Ойген» продолжали оставаться в Бресте. Ремонт на них почти закончился, но они могли в любой момент снова подвергнуться атаке самолетов Бомбардировочного командования ВВС. Несмотря на такой риск, Редер решил задержать их во французском порту: он считал, что, поскольку «Тирпиц» угрожал конвоям Англии на северных путях, флот метрополии не сможет должным образом оградить от внезапных коротких немецких набегов со стороны Франции наши южные конвои.
Но Гитлер настаивал на возвращении всей эскадры в Северное море. Он лучше Редера понимал, что если все три корабля останутся в Бресте, то рано или поздно они снова будут выведены из строя, и, возможно, навсегда. Гитлер сравнивал их с раковым больным: операция, хотя и опасная, может его спасти, бездействие — неминуемая смерть. Редеру предлагалась единственная альтернатива: демонтировать корабли на месте стоянки и использовать экипажи и вооружение для других целей. Такую пилюлю Редер не мог проглотить. В январе он приступил к подготовке операции. Весь вопрос заключался в выборе маршрута. Как идти: через Атлантику вокруг северной части Шотландии или через Ла-Манш? Оба направления представлялись рискованными. Редер остановился на первом. Но Гитлер со своей пресловутой интуицией, Которая редко его подводила, заявил, что внезапный прорыв через Ла-Манш своей неожиданностью сулил больше шансов на успех. Его поддержал вице-адмирал Килиакс, ответственный за проведение этой операции, и план получил окончательно утверждение. Ему дали кодовое название «Цербер». События подтвердили правоту фюрера, но не потому, что Адмиралтейство проглядело выбор Ла-Манша. Оно это учитывало, но все планы англичан окончились полным провалом, а планы немцев эффективно и благополучно были претворены в жизнь.
Еще когда немецкие корабли первый раз вошли в Брест в марте 1941 г. Адмиралтейство принимало во внимание возможность их скорого возвращения в Германию через Ла-Манш. Флот метрополии в то время был занят неусыпным наблюдением за северным выходом в Атлантику и охраной британских конвоев с войсками, направлявшихся на Ближний Восток. Поэтому вариант с возвращением немецких кораблей через Ла-Манш ложился полностью на плечи английских ВВС, с чем охотно согласилось и английское министерство авиации, которое считало, что любое форсирование Ла-Манша предоставит «уникальную возможность» торпедоносцам-бомбардировщикам для нанесения сосредоточенных ударов под прикрытием самолетов Истребительного командования ВВС. Подготовленные и размноженные планы этой операции получили кодовое название «Фуллер». Прошло несколько месяцев, а немецкие корабли не двигались из Бреста. Вероятность операции «Фуллер» становилась все более сомнительной до тех пор, пока в конце января 1942 г. никогда не терявший бдительности Дениц не отдал распоряжения всем трем кораблям приготовиться к выходу в море для возможной крупной операции.
На предстоявший выход немцев из Бреста указывало многое. Филлипон и два докера сообщили об окончании ремонтных работ. Филлипон пошел дальше, высказав предположение, что немцы направятся через Ла-Манш: они выйдут из Бреста с наступлением темноты и засветло подойдут к Па-де-Кале. Другим фактом было то, что эсминцы, сопровождавшие «Тирпица» из Бреста в Тронхейм, не остались с линкором, а сразу же вернулись в Брест. Появились и признаки проведения работ по дополнительному тралению действовавших фарватеров. В целях маскировки это делалось в ночное время под усиленным наблюдением. Сведения поступили от специальной разведки, несмотря на попытки скрыть указанные работы.
В связи с планами переброски крупных боевых кораблей на север усилилась активность торпедных катеров, а также истребительной авиации. Один из специалистов Деннинга по фарватерам и действиям мелких немецких кораблей, лейтенант Клементс, вспоминает, как он после внимательного изучения указанных выше признаков во время одного из ночных дежурств пришел к выводу, что все это могло означать одно: прорыв немцев через Ла-Манш. Клементс едва дождался следующего утра, чтобы сообщить о своей догадке Деннингу, когда последний пришел на службу. В ответ тот открыл ящик письменного стола и протянул записку на имя первого морского лорда с точно такими же выводами, только написанными на неделю раньше.
У немцев могли быть, конечно, и другие варианты. Их корабли после ремонта не успели по-настоящему пройти морские испытания. Не приведены были в полное рабочее состояние и экипажи. Эскадра могла поэтому оставаться на месте до устранения всех неполадок, несмотря на риск, которому она подвергалась. Не исключалась возможность и переброски ее в средиземноморские или итальянские верфи. Наконец, эти корабли просто могли уйти для операций против торговых судов с возможным возвращением в Германию северным путем.
В записке адмиралу Паунду Деннинг учитывал и перечислял указанные возможности. По тем же соображениям, какие убедили Гитлера и штаб его ВМС прорываться через Ла-Манш, Деннинг пришел к аналогичному выводу: в намерение немцев входило предпринять именно этот шаг. Но начало операции зависело от ряда факторов, очевидных для обеих сторон. Один из них — весеннее приливное течение, которое могло увеличить скорость хода кораблей, а прилив, достигнув пика, может даже помочь им миновать оставшиеся минные поля. Длинная безлунная ночь — второй фактор. Оба эти явления должны были наступить 12 февраля. За десять дней до этой даты Адмиралтейство подготовило докладную записку. Поскольку в основном авторство принадлежало Деннингу, стоит привести пространную цитату из нее. В записке говорилось:
