не мутировавшие волки? Что, если процесс превращения можно остановить, и не все потеряно? Ну не может Гай стать волком без чувств и эмоций!
Превозмогая страх, я посмотрела на своего мужа и улыбнулась:
— Милый, я Ами, твоя жена. Пожалуйста, посмотри на меня.
Он издал слабое рычание и повел носом. Ну и что с того, что он смотрит? Его взгляд не выражает ничего, кроме жажды и желания убить. До меня донесся раздраженный голос Натана. Кажется, он произнес что-то похожее на «сумасшедшая». Стараясь не шуметь, я медленно поднялась с пола и сделала несколько шагов в сторону Гая. Он тут же оскалился и зарычал еще громче.
— Я понимаю, в это сложно поверить, но мы с тобой не чужие люди, ты — мой муж, и я…если только ты захочешь, я помогу тебе. Не знаю, как, но помогу.
— Уходи, быстро!
От крика Натана мороз прошел по коже, но я не успела сделать и шага, так и застыла, в неверии распахнув глаза. Смотрю, как он меняется. Отчетливо слышу, как хрустят кости, вижу, как Гай окончательно теряет человеческий облик и его тело очень быстро трансформируется — вместо лица — волчья морда, а спустя секунду, он уже стоит на четвереньках, согнув мощные лапы, явно готовясь к прыжку.
— Беги!
Снова крик Натана, и я начинаю пятиться назад, понимая, что и он тоже меняется — лицо Натана искажается от боли, его начинает «ломать», выворачивать назад. Но, кажется, слишком поздно. Гай, мой муж, уже успел полностью обратиться — он несколько раз тряхнул мордой, словно стряхивая с себя невидимую паутину и прыгнул.
Глава 33
Меня отбросило назад с такой силой, что я со всего маху ударилась о стену и скатилась вниз. Совсем близко клацнули зубы — Гай заскулил, и тут же задрожал от ярости — я закрыла глаза рукой, и попыталась хотя бы дышать — вот только каждый вдох отдается болью в грудной клетке, мне хочется свернуться на полу калачиком и просто исчезнуть. А лучше сразу умереть — боль невыносима настолько, что я не понимаю, что происходит вокруг. Одно знаю точно — мой муж превратился в настоящего монстра, он отчаянно рвется ко мне, как сорвавшийся с цепи бешеный пес. Я слышу, как стучат когти по полу, слышу, как он утробно рычит — в нем нет ничего человеческого. Совсем ничего не осталось! Плачу, и чувствую запах собственной крови. Неужели, как-то меня зацепил? Нет, только не это! Я не хочу стать такой же, как он!
От этой мысли стало плохо, но я по-прежнему боюсь открыть глаза — боюсь увидеть, как эти двое грызут друг друга. Время кажется резиновым — я окончательно потеряла связь с реальностью. Перед тем как потерять сознание и провалиться в мрачную пустоту, я успела подумать о том, что неплохо было бы умереть прямо сейчас. Умереть и больше ничего не бояться.
Резкий запах нашатырного спирта привел меня в чувство. Я хлопаю ресницами, пытаюсь сфокусировать размытый взгляд. Белый потолок, белые стены — ничего лишнего, минимум мебели, лишь то, что необходимо для существования. Снова этот подвал, а я лежу на диване. Совсем без одежды. Без одежды?!
Резко пытаюсь сесть, но тут же чувствую острую боль в груди — откуда ни возьмись, появляется Натан и укладывает меня обратно на подушку. Я вижу его сосредоточенное, немного осунувшееся лицо и вздыхаю. Он никуда не делся. Все осталось на своих местах, а я не умерла. В этом мире вообще, есть справедливость?!
— Хватит нести бред. Ты не умрешь, потому что я этого не позволю.
Голос Натана. Неужели, я разговаривала вслух? Подумаешь, командир нашелся. Считает, что может делать что хочет, если спас меня от смерти. А его вообще, кто-то просил меня спасать? Может, мне ничего уже не нужно?!
— Ты забыла, что я умею читать мысли. — Натан сел на край дивана и потрогал мой лоб, — температуры, вроде нет. Тебе нужно успокоиться, перестань думать об одном и том же. Твой муж жив, он ушел в лес. Я подумал, что ты не захочешь его смерти. Конечно, он может сюда вернуться, но только после того, как полностью восстановится. К этому времени нас здесь уже не будет. Не вставай. — Натан остановил очередную попытку подняться, — он поранил тебя. Разодрал когтями грудь. Я обработал рану, но думаю, это не очень поможет. Все-таки, ты человек, а не оборотень. Так быстро вряд ли заживет.
— Я…извини, что не послушала тебя, когда ты просил, — я, наконец, нашла силы, чтобы посмотреть Натану прямо в глаза. — Но это мой муж, понимаешь, я не могла просто сделать вид, что мы незнакомы. И он мог узнать меня.
— Я, по-твоему, совсем дурак? — Натан закатил глаза, — ты мне про этого мужа твердишь с первого дня знакомства. И что с того? Ты сама видишь, что он уже не человек. Его ген нарушен, он тебя никогда бы не узнал. Если не убедилась, можно вернуть его обратно и все повторить.
— Нет, Натан, я все поняла. — Я схватила его за руку, — вот только почему ты сказал мне, что он умер?
— А разве нет? Что ты там увидела от своего мужа? — Натан поморщился, — ты слишком упрямая, не удивлюсь, что стала бы искать его по лесу. А заодно страдать и благородно надеяться на чудесное спасение. А может, ты еще и в Бога веришь?
— Ты что-то имеешь против Бога? — огрызнулась я, снова чувствуя раздражение. Ну как можно быть таким непробиваемым и эгоистичным!
— Я верю только в то, что вижу собственными глазами. А еще, я знаю, что жизнь совсем не такая, как все думают. Люди считают себя хозяевами этого мира только потому, что им позволили так считать. Вы сами придумали себе правила, которым следуете, и отказываетесь верить в то, что существует что-то другое, отличающееся от вашего мировоззрения. Вы верите только себе и своим придуманным иллюзиям. И ты тоже, Ами. Ты уверена, что стоит тебе выбраться из Тогиуса, как все исчезнет само собой, все станет прежним. Ты видишь меня, оборотня, прямо перед собой, но до сих пор отказываешься верить в то, что я существую. Признаюсь, таких наивных женщин как ты, я давно не встречал.
— Тогда, зачем ты приехал в Тогиус? Хочешь сказать, что тебе вдруг срочно понадобился этот дом? — я усмехнулась. Проигнорировать слова Натана удалось с трудом — я чувствовала отчаяние, каждый раз, когда он спокойным голосом объяснял мне очевидные вещи.
