– Учтите, начиная с этого момента мне придется сообщать вам исключительно непроверенную информацию, – предупредила птица. – Не моя вина, что ни один из ваших ученых мужей до сих пор не удосужился отделить реальные факты от причудливых измышлений. Суть же состоит в том, что тайные магические обряды Манухов вплоть до начала нынешней эпохи были связаны с некими мифическими животными, так называемыми мышами Красной пустыни, которых никто никогда в глаза не видел – кроме самих Манухов, разумеется. Легенды Манухов утверждают, будто таинственные мыши прибыли из Уандука вместе с их предками. Более того, Манухи верят, что именно мыши составляли настоящую Тайную свиту Мёнина, а их предки являлись всего лишь посредниками между Королем и этими существами. Во всех известных легендах фигурирует имя Дорот – так, по утверждению Манухов, зовут повелителя уандукских мышей. Традиции, связанные с культом Дорота, могут показаться довольно неприглядными. Есть сведения, что Манухи кормили его телами специально рожденных для этой цели младенцев. За это Дорот делился с их правителями своим могуществом. В частности, предполагается, будто Манухи могли по своему желанию изменять климат и даже рельеф местности. Существует версия, что Пустые Земли превратились в почти бесплодную равнину именно по желанию Манухов. Они хотели, чтобы окружающий ландшафт хотя бы отчасти походил на родину их предков, Красную пустыню Хмиро. Манухи никогда не были хорошими воинами, тем не менее до сих пор никому не удавалось причинить им вред. Если соседи Манухов начинали им мешать, они просто исчезали. Есть сведения о внезапном исчезновении народа Ноугва, приблизительно две тысячи лет назад, а также довольно многочисленных и воинственных племен Нехрехо и Шалувех – это случилось всего за шестьсот лет до окончания Эпохи Орденов.
– А как же мои ребята с ними справились, если все так страшно? – удивился я.
– Я предчувствовал, что ты задашь этот вопрос прежде, чем я успею приступить к изложению причин поражения Манухов в последней войне, – снисходительно сказал буривух. – Манухи утратили свое могущество гораздо раньше, приблизительно триста лет назад. Их легенды гласят, что Дорот, повелитель мышей Красной пустыни, впал в спячку. Остальные мыши отчасти были съедены Манухами, которые надеялись таким образом обрести былое могущество, а отчасти разбежались. Без своего повелителя они стали обыкновенными неразумными грызунами. До сих пор Манухи не предпринимали попыток разбудить Дорота, поскольку их страх перед его гневом безграничен.
– Хорошо, – кивнул Джуффин. – Ты мне еще вот что скажи, Тунлипухи, у тебя есть сведения о том, какими именно событиями сопровождалось исчезновение народа Ноугва? И остальных – забыл, как они назывались.
– Нехрехо и Шалувех, – подсказала птица. – Но никаких сведений об их исчезновении у меня нет. Вы же знаете, у нас не принято загружать Большой Архив непроверенной информацией. Думаю, мне пришлось запомнить все, что я вам рассказал, только потому, что о Манухах вообще нет проверенной информации, а в столь прискорбных случаях приходится выбирать между более и менее правдоподобной.
– Что ж, и на том спасибо, – вздохнул Джуффин. – По крайней мере, теперь хотя бы ясно, в какую сторону плясать. Хорошей ночи умники, спасибо всем. И еще раз прошу прощения за то, что пришлось побеспокоить вас после заката.
– Мы дорожим своими традициями, но не настолько, чтобы не разделять вашего горя, – церемонно сказал буривух.
Большой Архив мы покинули в полной растерянности. Какие-то мыши, какой-то Дорот, и ни единого намека на то, что следует делать, чтобы тряпичные куклы снова стали живыми существами.
– Иди домой, Луукфи, – решил Джуффин. – Ты и так задержался.
– Мне очень жаль, что с вашими дочками случилось такое несчастье, Макс, – печально сказал Луукфи. – Но не отчаивайтесь, может быть, все еще уладится.
Он пошел к выходу, а я ошеломленно уставился ему вслед.
– С какими дочками? – наконец, спросил я. Но было поздно, Луукфи уже ушел.
– Можно подумать, ты его первый день знаешь, – отмахнулся Джуффин.
– Что мы делать-то будем? – спросил Мелифаро. – Вы хоть что-нибудь поняли из рассказа этого пернатого гения, господа?
– Лично я понял абсолютно все, – пожал плечами Джуффин. – Другое дело, что эти сведения на данном этапе не кажутся полезными.
– Возможно, у нас есть более осведомленные информаторы, – заметил я. – Мои подданные не первый год живут рядом с этими Манухами. Кстати, мой генерал – в смысле, Барха Бачой – называл их «мышеедами».
– Молодец, – обрадовался Джуффин. – Они ведь совсем недавно уехали?
– Сегодня после обеда. К тому же они волокут за собой несколько возов со сластями, так что догнать их легче легкого. Я могу отправиться прямо сейчас.
– Не ты, а я, – вмешался Мелифаро. – И не начинай спорить. Дело не в том, что мне хочется сделать хоть что-то. Хочется, конечно, оно так. Но помимо личных причин существует ряд практических соображений. Когда речь заходит о том, чтобы пойти неведомо куда за головой какого-нибудь полумертвого Магистра, я сам охотно спрячусь за твою спину. Но когда нужно просто допросить парочку свидетелей… Извини, чудовище, но ты «надорвешься», как любил выражаться твой смешной шарообразный друг. Ты задашь им миллион вопросов, получишь миллион обстоятельных ответов, половину из которых тут же забудешь, а вторую половину так отчаянно переврешь, что мне заранее страшно. Ну а потом выяснится, что ты так и не спросил о самом главном, и придется снова отправляться в путь.
– Полностью с тобой согласен, – улыбнулся я. – Как бы только сделать, чтобы эти милые ребята поняли, что тебя надо слушаться? Может быть, просто поедем вместе?
– А что, это идея. Мне как раз настолько хреново, что даже долгая поездка в твоем обществе покажется вполне сносной.
– Обойдетесь, – неожиданно сказал Джуффин. – Извините, мальчики, но не будет вам совместной прогулки с пикником. Поезжай сам, сэр Мелифаро. У Макса найдется пара-тройка других дел здесь, в Ехо. Кроме того, ему просто по чину не положено гоняться по пригородным дорогам за своими подданными. Кочевники будут шокированы столь экстравагантным поведением венценосной особы. И не нужно придумывать какие-то дополнительные проблемы, мы вполне можем позволить себе ограничиться реально существующими. Просто напиши им записку, Макс. Твой военачальник умеет читать, или я ошибаюсь?
– Умеет. Вы правы, сейчас напишу. Только давайте закажем что-нибудь в «Обжоре», ладно? У меня есть привычка сочетать литературное творчество с пищеварением – еще с тех пор, когда я был начинающим поэтом и писал всякие мрачные глупости. Предпочтительно о смерти, на худой конец, о несчастной любви. Но непременно на кухне, упихав за щеку кусок маминого пирога.
– Прекрасная традиция, – одобрил Джуффин. – Что именно может заменить тебе мамин пирог, ты уже решил?
Потом я полчаса сочинял письмо Бархе Бачою. Это оказалось нелегко. Гораздо труднее, чем писать стихи о смерти и любви. Я понимал, что мой полководец вряд ли принадлежит к читающим ради удовольствия, поэтому старался выражаться коротко и ясно. В конце концов, письмо было готово и даже одобрено Джуффином. Правда, шеф слишком великодушен, чтобы стать успешным литературным критиком. Бывший наемный убийца без серьезного гуманитарного образования, что с него возьмешь.
– Надеюсь, я догоню их еще до рассвета, – сказал Мелифаро, принимая письмо. – И пришлю вам зов, как только что-нибудь разузнаю. Макс, как я должен представиться твоим подданным, чтобы они испытали священный трепет?
– Скажешь им, что ты мой любимый раб.
Я все еще надеялся, что сумею отвлечь его от черных мыслей. Не рассмешить, так хоть разозлить. Но ничего не вышло.
– Я готов сказать, что я – твой любимый ночной горшок, лишь бы выяснилось, что эти смешные ребята действительно могут нам помочь, – вздохнул Мелифаро. – Ладно, сам что-нибудь придумаю. Хорошей ночи, господа.
Он поднялся со стула и стремительно вышел из кабинета. Я посмотрел ему вслед, потом обернулся к Джуффину.
– Плохая история. – Шеф как бы подвел итог всему происшедшему. – Хвала Магистрам, что ты сам не стал копаться в этих грешных трофеях. Пока я не представляю, что мы можем сделать для бедных девочек. И для всех остальных заодно.
– Что-то наверняка можем. – Я сам удивился собственной уверенности. – Не знаю, что именно, но… По крайней мере, в Мохнатом Доме ощущается чужое присутствие. Я абсолютно уверен, что там был еще кто-то. Особенно в подвале. Мне там очень не понравилось. Я даже не решился поискать след этого чужака. Стыдно сказать, но испугался, что мы с Мелифаро тоже можем превратиться в куклы в любую минуту. Но сейчас-то мы с вами можем поехать туда и поискать этот след.
– Не надо, – твердо сказал Джуффин. – Пока не надо. Если уж у тебя было чувство, что вы тоже можете превратиться в игрушки, значит, так оно и есть. Мнительностью ты не страдаешь, зато настоящую опасность задницей чуешь. Поэтому не будем торопиться. Лучше потерять кучу времени, чем себя. Я заеду туда по дороге домой, но один. Может, что-то пойму, может, нет, но ни на чей след я тоже становиться не собираюсь. Не раньше, чем мы получим хоть какие-нибудь известия от Мелифаро. А там будет видно. Сейчас приедет Кофа, а ты отправляйся домой. И никакой самодеятельности, ладно?
