выкупа.
Благодаря плодотворному союзу отца и его людей с армией и полицией военная мощь MAS росла с каждым днем. По всему городу и в Валье-де-Абурра прошли десятки рейдов, в которых были захвачены несколько подозреваемых, которых затем доставили в штаб-квартиру MAS и жестоко допросили.
Отец также приказал купить более ста пятидесяти раций и раздал их юношам из трущоб, ставшим частью его группировки. Задачей одних было наблюдение за определенными телефонными будками по всему городу – не собирается ли кто позвонить по поводу похищения. Вторая группа ждала сигнала от первых в машинах, припаркованных поблизости.
Стратегия сработала. Члены М-19 несколько раз связались с семьей Очоа по поводу выкупа. Телефон семьи прослушивался, и полиции удалось отследить звонок и предупредить людей отца о местонахождении шантажистов. Так задержали нескольких партизан. Аресты и допросы в итоге вывели MAS на дом в медельинском районе Ла-Америка, где полицию и людей отца встретили огнем; в ходе перестрелки трое боевиков погибли. В доме нашлись документы Марты Ньевес, но саму девушку уже увезли в другое место.
Напряженные поиски привели к предположению, что Марту спрятали в деревне Сан-Антонио-де-Прадо к юго-западу от Медельина, где власти, сами того не зная, конфисковали фургон М-19, из которого те перехватывали сигнал национального телевидения. Оттуда девушку перевезли в Ла-Эстрелью, а после – в Монтебельо. И тем не менее, найти Марту не удалось. Поэтому в ночь на 30 декабря MAS, чтобы дать похитителям понять, что им уже наступают на пятки, приковали захваченную в одном из рейдов Марту Корреа у главного входа в редакцию газеты El Colombiano с табличкой, на которой значилось, что она – одна из похитителей.
Отец провел Новый год с семьей Очоа, и в начале января 1982 года решил перейти в контратаку. Семья разместила в нескольких газетах небольшое, но предельно четкое объявление: «Семья Очоа Васкес отказывается вести переговоры с похитителями М-19, удерживающими Марту Ньевес Очоа в плену. Мы не заплатим за ее освобождение. Вместо этого мы предлагаем двадцать пять миллионов песо любому, кто предоставит информацию о ее местонахождении».
Объявление не принесло результатов. Напротив, MAS потеряла след. С одной стороны, захваченные боевики М-19, размещенные на складе – около двадцати пяти человек, – явно не имели ни малейшего представления о местонахождении Марты Ньевес. С другой – несколько лидеров М-19, отбывавших в это время сроки в столичной тюрьме «Ла-Пикота», заявляли, что не знают, где может находиться девушка.
Потеряв след Марты Ньевес, семья Очоа начала действовать еще активнее и заручилась поддержкой бывшего президента Венесуэлы Карлоса Андреса Переса, который, в свою очередь, связался с генералом Омаром Торрихосом, обладавшим большой властью в Панаме. Торрихос поручил начальнику армейской разведки, полковнику Мануэлю Антонио Норьеге, установить контакт с лидерами M-19, которые уже долгое время скрывались в Панаме.
Эти усилия принесли плоды, и спустя две недели напряженных переговоров М-19 согласились принять 1,2 миллиона долларов за освобождение Марты Ньевес. Сделка также подразумевала освобождение двадцати пяти человек, заключенных в штаб-квартире MAS. Эльвенсио Руиса, которого держали в заточении в армейском кавалерийском училище, еще живого, оставили на обочине дороги недалеко от аэропорта Гуаймараль к северу от Боготы.
Так через 123 дня после исчезновения Марту Ньевес нашли в целости и сохранности в городе Генуя департамента Киндио. Ее немедленно отвезли домой в Медельин.
Вопреки ожиданиям войны между отцом и М-19 не последовало. Вместо этого через несколько месяцев они заключили союз, который больно ударил по всей Колумбии.
10
Наркопапа
Еще при жизни отца я не раз слышал, что он – один из самых богатых людей в мире. Пару раз я спрашивал его о размерах его состояния, но он всегда давал мне один и тот же ответ:
– В какой-то момент у меня стало столько денег, что я сбился со счета. Когда я понял, что стал машиной для заработка, я перестал их считать.
Я привык видеть астрономические цифры в обсуждениях предполагаемых богатств отца. Журнал «Форбс» как-то раз заявил, что он владеет тремя миллиардами долларов, хотя никто из сотрудников издания никогда даже не пытался связаться с ним, чтобы подтвердить свою версию. В другом источнике я видел чудовищно раздутую сумму в 25 миллиардов долларов. Уверен, что если бы я сам попытался назвать цифру, то тоже наврал бы.
Наркоторговля дала моему отцу все, но все и отняла – даже жизнь. Поэтому лично я скептически отношусь к долгосрочным перспективам такого рода бизнеса, поскольку в итоге он неизбежно перерастает в жестокую борьбу за власть. У меня было предостаточно тому доказательств.
Я не собираюсь давать подробный отчет в том, как именно отец вел торговлю кокаином. Я хочу кратко рассказать о том, как он и горстка других наркоторговцев воспользовались, вероятно, единственным моментом в истории, когда продажа этого вещества не была связана с такими огромными рисками. На тот момент ни в США, ни тем более в Колумбии или других странах не имели ни малейшего представления о масштабах, которых достигнет торговля кокаином.
Не стану утверждать, что знаю все подробности о наркоторговле отца. Но, по крайней мере, я попытался, насколько это возможно, узнать как можно больше об этой части его жизни.
* * *
Возвращаясь в Медельин после освобождения из тюрьмы Пасто в ноябре 1976 года, отец вышел из автобуса в тех же бежевых туфлях, в которых его арестовали за торговлю кокаином в первый и последний раз в жизни.
По дороге в дом бабушки Эрмильды он столкнулся с родственником моей матери, Альфредо Астадо. Они тепло обнялись в знак приветствия, и отец попросил у Альфредо монетку, чтобы позвонить из ближайшей телефонной будки. Разговор был коротким: пара кодовых фраз – и отец повесил трубку.
Путешествие с юга страны сильно его измотало, но тем не менее, родственники и друзья, заходившие его проведать, отмечали на его лице непреклонную решимость.
Через два часа к дому бабушки подъехал незнакомый мужчина. Он пригнал отцу новый внедорожник и привез двести тысяч долларов наличными. Никто так и не узнал, от кого они были, но можно было предположить, что автомобиль и деньги были как-то связаны с телефонным звонком. Все, кто тогда был рядом с отцом, получили таким образом подтверждение, что трехмесячное заключение никак не повлияло на его цель разбогатеть незаконным путем. Больше того, он, казалось, только воспрял духом: в тот же день, переговорив со своим связным в Эквадоре, он послал одного из своих людей купить пасту коки.
Однако уже на следующий день ему сообщили, что полиция города Ла-Вирхиния в департаменте Рисаральда задержала автомобиль на контрольно-пропускном пункте и обнаружила деньги, спрятанные в
