— Сэр, боюсь, это не то, что вы хотели. — Встретив его взгляд, Танук добавил: — Если верить Укильке, самолет сел здесь накануне ограбления. Значит, никакого отношения к ограблению он не имеет.
Все правильно. Танук, разыскивая по его заданию следы самолета, имел в виду лишь участие этого самолета в ограблении. Только это. Ничего больше. Об остальном он не знал. Во всяком случае, не должен был знать.
Истолковав его взгляд по-своему, Танук продолжил:
— Все же, думаю, Укильке не перепутал. Все, что касается следующего дня, а также ночи, я проверил. В эти часы в небе над Минтоукуком не пролетало ничего, похожего на вертолет или самолет. Я это выяснил точно.
Все верно, день, когда самолет сел, а потом взлетел с Униткака, Укильке почти наверняка указал точно. А вот что касается остального — уверенности нет.
— О чем вы думаете, сэр? — спросил Танук.
— О том, что кое-что все же Укильке от нас скрыл.
— Ясно, сэр. Укильке многое скрыл. В тот день его что-то сильно испугало. Настолько сильно, что он сбежал.
Укильке. Все дело в Укильке. Точнее, в том, чтобы уговорить этого странного инуита рассказать все, что он видел в тот день.
— Укильке боится, — сказал Танук.
— Боится чего?
— Не знаю.
— Может быть, вы попробуете предположить?
— Боюсь, когда имеешь дело с таким парнем, как Укильке, предположить что-то трудно.
— Что же нам с вами делать?
— Выяснить. У него самого.
— Сделать это не так просто.
Танук надолго уставился в землю. Сказал:
— Сэр, я правильно понял: вам это очень нужно?
— Правильно, Танук. Мне это очень нужно.
— Тогда надо поговорить с Укильке. Как можно осторожней. И лучше, чтобы это сделал я. Один.
Танук прав. Выведать у Укильке ему одному будет легче. Но то, что Укильке может рассказать, он, Шутов, в любом случае должен услышать сам. Лично.
— Нет. Мы должны поговорить с ним вдвоем. Мое присутствие обязательно.
— Это несколько осложнит задачу.
— Знаю. Но другого выхода нет. — Шутов встал. Танук встал вслед за ним. После того, как, подойдя к спуску, они остановились, Танук сказал:
— Хорошо. Попробуем поговорить с ним вдвоем.
— Попробуем — когда?
— Знаю одно: не сегодня. Вы сами видели: мы его насторожили.
— Видел. Тогда когда же?
— Может быть, завтра?
— Пожалуй.
— Я как раз обещал заехать к нему завтра за рыбой. По-моему, хороший повод.
— Неплохой. — Попытался представить, что может подействовать на такого человека, как Укильке. — Вот что, Танук: может, стоит купить Укильке какой-то подарок?
— Подарок?
— Да. Чтобы он стал разговорчивей?
— Вообще Укильке любит подарки.
— Вот и отлично. Как вы думаете, что может ему понравиться? Нож? Снасти?
— Сэр… Все зависит от стоимости подарка.
— Забудьте о стоимости. Мне важно знать, чему Укильке по-настоящему обрадуется.
— Не знаю, сэр.
— Подумайте.
Постояв неподвижно, Танук сказал:
— Укильке говорил мне, что мечтает о байдарке.
— О байдарке?
— Да. О складной байдарке.
— И… где ее можно купить? Эту складную байдарку?
— Вообще-то эти байдарки есть в нашем магазине. В Дэмпарте. Но они стоят очень дорого.
— Сколько? — Шутов достал бумажник.
— Сэр, на самом деле очень дорого. Около трехсот долларов.
Отсчитав триста долларов, Шутов протянул их Тануку:
— Возьмите.
— Но, сэр… — Танук с сомнением посмотрел на протянутые купюры. — Триста долларов — большая сумма.
— Не думайте об этом. Берите триста долларов, чтобы сегодня же купить байдарку. И не забудьте взять в магазине накладную. Для отчета. Надеюсь, полицейское ведомство когда-нибудь мне эти деньги возместит.
— Ладно. — Танук спрятал деньги в карман. — Спускаемся?
— Спускаемся.
Путь вниз оказался намного легче, чем на верх. Спрыгнув с конца каменного желоба на гравий и взявшись вместе с Тануком за борт, чтобы столкнуть катер в воду, Шутов посмотрел вверх по течению. Нет, из-за каменного выступа Укильке со своего места увидеть их не мог никак.
— К Грин-кемпу миль пять идем по течению. Без мотора.
— Ясно, сэр.
Столкнув катер, уселись рядом. Взяв весло, Шутов сказал:
— Вот что, Танук: о том, что мы с вами были здесь и разговаривали с Укильке, не должен знать никто. Ни свои, ни чужие. Для всех, кроме меня, вы продолжаете выполнять мое задание. Как и раньше. Естественно, никто не должен знать и о том, что мы завтра сюда возвращаемся.
— Сэр, никто знать и не будет. Мы ведь об этом уже говорили.
— Знаю. Но напомнить не мешает. Ночевать я сегодня буду в Кемп-крике. Зайдете завтра за мной часов в семь утра, но не к самому Кемп-крику.
— Не к самому?
— Нет. Буду ждать вас на берегу вверх по течению, примерно около мили. Точного места сам еще не знаю. Думаю, вы меня найдете.
— Без всякого сомнения, сэр.
37
То, что у причала Улановых вместо одного стоят два катера, они увидели еще от Колпина. Подойдя ближе, Танук сказал:
— Ник вернулся. Это его катер.
Это в самом деле был катер Улановых. Прокляв про себя судьбу, Шутов перешел на причал.
— Пойду в Дэмпарт, — сказал Танук. — Искать байдарку.
— Желаю удачи. Утром жду, где договорились.
Поднявшись наверх, увидел Уланова; тот стоял на веранде у перил. Судя по выражению лица Наташиного брата, он был злым донельзя.
— Здравствуйте, Ник.
Уланов повернулся к нему. Похоже, лица Шутова он сейчас не видел.
— Собаку… — из горла Уланова вырвался то ли хрип, то ли стон.
— Собаку? — переспросил Шутов.
— Собаку… Собаку я ему никогда не прощу… Никогда…
Лицо Уланова казалось каменным. Не говоря друг другу ни слова, они простояли около минуты. Наконец лицо Наташиного брата приняло осмысленное выражение. Взглянув на Шутова, он встряхнул головой:
— Мистер Шутов… Простите…
— Все понятно, Ник.
— Пойдемте позавтракаем, а? — Уланов смотрел пристально. — Наташа приготовила завтрак. Ждет.
— Ладно, Ник. Раз приглашаете.
Перед дверью Шутов сказал на всякий случай:
— Ник, я вас не затрудняю? Вы с дороги.
— Нисколько. — Открыв дверь, Николай пропустил его. Сочувственно посмотрел на перевязь. — Я слышал, из автомата? Наташа рассказала.
— Из автомата. Задело вскользь.
— Давно перевязывали?
— Вчера. Надеюсь на Наташу. Может, перевяжет после завтрака.
— Конечно. — Николай открыл дверь в гостиную. — Вообще, мистер Шутов, спасибо вам за все. За все, что вы для нас сделали. Наташа мне рассказала.
— Пустяки. Сделал, что мог. Не больше.
— Вы сделали очень много. И… Идемте завтракать.
Наташа сидела за накрытым столом. Увидев брата и Шутова, встала. В брошенном на него коротком взгляде он, как ему показалось, прочел сейчас все, что она чувствовала. И что чувствовал он сам.
Сказала, тут же опустив глаза:
— Майк, здравствуйте еще раз.
Может, то, что она говорила по-английски, было сигналом. Во всяком случае, он понял это именно так. Ответил по-английски:
— Здравствуйте, Наташа. Вижу, роскошный завтрак.
— Вы еще не пробовали. Садитесь.
После того как он сел, добавила:
— И сразу же давайте чашку.
Протянул чашку. Она налила ему чай. Некоторое время они ели в полном молчании. Наконец Наташа сказала:
— У Коли приятная новость.
— Да? — Посмотрел на Уланова. Тот лишь дернул плечами, не поднимая глаз.
— Да. Поэтому он и приехал раньше. — Наташа покосилась на брата.
— Что же это за новость?
— Колю восстанавливают. — Брат продолжал есть, и Наташа добавила: — В университете.
— В самом деле? — сказал Шутов.
— Да. Он хорошо выступил на конференции. Да и Коллинз помог. Колю ждут на собеседование. Через два дня.
— То есть через два дня вы опять уезжаете? — Шутов посмотрел на Николая. Тот выдавил, продолжая есть:
— Приходится.
— Вы не рады?
— В другое время был бы рад.
— А сейчас нет?
— Нет. — Протянул чашку. Наташа, налив брату чай, тяжело вздохнула. Отхлебнув, Уланов сказал: — Знаете что, мистер Шутов?
— Что?
— Я многое бы дал, чтобы знать, что эта падаль кормит сейчас рыбу. Где-нибудь на дне.
— Эта падаль?
— Да. Нол.
Они продолжали завтракать молча. Наконец Шутов сказал:
— Может, он и кормит. Вы не думаете?
— Нет. — Уланов тронул салфеткой рот. — Убежден, не кормит.
— Почему? Он ведь прыгнул за борт в наручниках. Вы знаете об этом?
— Наташа рассказала. Но мистер Шутов, я знаю также и Нола.
— Что вы имеете в виду?
— То, что, если бы он хоть секунду сомневался, что не выплывет в наручниках, он никогда бы не прыгнул за борт. Никогда.
— Да?
— Да. Ладно, мистер Шутов. — Положив в чай сахар, Николай стал размешивать его ложкой. Делал он это довольно долго. — Забыл сказать. Вас спрашивал мистер Келли.
