И такие свидетельства были найдены в самый последний полевой сезон экспедиции...
В 1972 году специальный маршрутный отряд экспедиции, возглавляемый молодым археологом из Ташкента Зафаром Хакимовым, продолжал сплошное обследование территории древней Бактрии. Все ближе в сторону древнего Балха прокладывал он свои маршруты по заброшенным степным дорогам, пока машина не уткнулась во вздыбленные пески могучих барханов. Безликие барханы тянулись до самого горизонта, и казалось — здесь нет и не было места живому. И все-таки глаз археолога заметил, что вершина дальнего бархана слегка отличалась по цвету от соседних: на общем желтоватом фоне намечались красноватые пятна разводов, как это бывает от большого скопления битой посуды. Этого было достаточно, чтобы Зафар изменил свой маршрут... А заодно и наши представления о Бактрии.
Как оказалось, именно здесь располагался огромный оазис, где жизнь существовала в первой половине первого тысячелетия до нашей эры, в то самое время, когда зарождалась новая религия и складывались первые тексты Авесты.
Зафар Хакимов обнаружил здесь еще одно круглое сооружение, еще один храм Огня. Налицо бесспорное свидетельство многовековой преемственности архитектурных традиций культовых сооружений Бактрии, за которыми скрывается и преемственность древних верований.
Открытый уголок забытой цивилизации представляет собой подлинный археологический заповедник с городами, пока еще скрытыми под высокими песчаными дюнами. Особенно эффектен один древний город, высокая многометровая цитадель которого едва видна из-за верхушек окружающих барханов: мощная, тщательно продуманная фортификация оборонительных стен с выносными башнями, построенными в столь древнее время, — настоящий сюрприз для археологов. Будущие раскопки покажут, что таят в себе руины вновь открытых памятников, но уже сейчас ясно, что некоторые тексты Авесты могут быть четко «привязаны» к нашим археологическим находкам. Так, экспедицией была раскопана крепость, современная Заратуштре, которую можно описать словами священной книги: «И сделал Иима так, как велел ему Ахура Мазда: месил он глину ночами, разделял на куски руками... И сделал Иима крепостные стены длиной в лошадиный бег по всем четырем сторонам...»
А на другом памятнике этого же времени мы раскопали уникальное захоронение — со всеми почестями в могилу был опущен... баран. И сразу же вспомнились тексты Авесты, превыше многих других достоинств ставящих добродетельный труд землепашца и особенно скотовода. Например, Заратуштра спрашивает у своего ученика: «Сколько существует договоров между людьми?» И тот отвечает: «Таких договоров шесть... Первый договор — устное поручительство, второй — поручительство, скрепленное рукопожатием, третий — поручительство с овцой...»
Эти и ряд других примеров убеждают в предположении, что цивилизация, открытая на землях Бактрии советскими и афганскими археологами, вполне может соответствовать высокой культуре общества, описанного в Авесте. Конечно же, имеются и частные разночтения, и даже несоответствия между данными Авесты и археологическими раскопками, препятствующее окончательному решению проблемы, но бесспорно, что открыты новые перспективы для изучения Бактрийского государства.
В. Сарианиди, кандидат исторических наук
