мальчиков, привнести больше дисциплины в их жизнь, просто занимаясь собственной жизнью.
Образ жизни бабушки оказал на меня сильное влияние, потому что еще в молодости я твердо решила, что никогда не буду зависеть от своих детей и сосредотачивать на них все свои интересы. Это убеждение росло с годами, и, наблюдая за теми, кто окружал бабушку, я думала, что, возможно, в юности им бы пошло на пользу не иметь опоры в ее лице всякий раз, когда им это было нужно.
До определенного момента нам полезно знать, что в мире есть люди, которые будут дарить нам всю свою любовь и беспрекословную преданность. Но сомневаюсь, что уверенность в этом пойдет нам на пользу, если мы откажемся оправдывать такую преданность своим поведением.
Бывает трудно понять, какие факторы и события повлияли на наше развитие, но я уверена, что в моей жизни бабушка сыграла огромную роль, определив то, как я иногда реагирую на происходящее.
28 октября я отправилась в Палату представителей, где проходил прием короля и королевы Бельгии и наследного принца. Это было интересное событие, и меня поразила военная выправка короля и любезность королевы.
Мой муж вернулся с охоты как раз вовремя и успел совершить привычную поездку вниз по Потомаку с королевской свитой. Франклин посещал их на линии фронта и заезжал в гости во время своей поездки в 1919 году, испытывая к ним огромное восхищение. Его очень тянуло к их дочери, принцессе Марии Жозе, которая напоминала ему нашу дочь Анну.
Я не могла не испытывать жалости к кронпринцу Леопольду. За ним следили очень внимательно, а его постоянным спутником был армейский офицер намного старше его самого. Если принц на несколько минут исчезал из поля зрения родителей, они непременно спрашивали, куда он делся. Для этого юноши не было запланировано никаких поездок или развлечений «вне протокола», так что мы получили представление о том, что это значит – учиться быть королем.
Также в октябре у меня состоялась первая встреча с представительницами организаций, которых интересовали условия труда для женщин. В Вашингтоне собрался Международный конгресс трудящихся женщин, в котором приняли участие гости из девятнадцати стран. Из-за большого количества иностранных делегатов организаторы пытались найти жен правительственных чиновников, которые владели иностранными языками и могли присутствовать на общественных мероприятиях, поэтому в один из дней мы с Лили Полк пошли пить чай. Мне очень нравились все эти женщины, но я понятия не имела, сколько их увижу в будущем.
10 ноября 1919 года принц Уэльский, впоследствии король Эдуард VIII, прибыл в нашу страну. В Маунт-Верноне снова состоялось традиционное возложение венков, и мы встретились с молодым принцем на нескольких официальных обедах. Меня поразила легкость, с которой он общался с пожилыми людьми. Его обычными соседями за обедом были жена вице-президента, миссис Маршалл, и миссис Лэнсинг, жена государственного секретаря. Однако принцу удалось вырваться и пойти на танцы с молодежью, когда официальные дела были закончены.
Той осенью приехал сэр Эдвард Грей, чтобы на короткое время приступить к работе в британском посольстве. Он почти ослеп, и его лечил доктор Уилмер, наш великий офтальмолог. Сэр Эдвард настаивал, что не может взять на себя ответственность за эту должность, если его старый друг и коллега, сэр Уильям Тиррелл, не поедет с ним, и эта восхитительная пара провела несколько месяцев в нашей стране. Из-за привязанности сэра Эдварда Грея к дяде Теду фамилия Рузвельт была ключом к его расположению, и мы с ним часто виделись.
Мы пригласили сэра Эдварда и сэра Уильяма на рождественский ужин и на нашу рождественскую елку; единственными нашими гостями, среди всего прочего, были моя свекровь и, как обычно, Луис Хоу и его семья. Они согласились, к нашей большой радости.
Элис Лонгуорт, миссис Ливитт, старая подруга моей бабушки Рузвельт, и мисс Спринг, которая теперь проводила с ней большую часть времени, присоединились к нашей рождественской вечеринке.
Глава 11
Кампания 1920 года и возвращение в Нью-Йорк
В июне 1920 года мой муж отправился на Национальный съезд Демократической партии в Сан-Франциско, а я отвезла детей в Кампобелло, где получила телеграмму от секретаря Дэниелса, в которой говорилось, что мой муж выдвинут кандидатом в вице-президенты вместе с мистером Джеймсом Коксом – кандидатом в президенты от Демократической партии. Вот что было в этой телеграмме:
ЕСЛИ БЫ ВЫ ВИДЕЛИ ЗПТ С КАКОЙ СПОНТАННОЙ И ВОСТОРЖЕННОЙ БЛАГОДАРНОСТЬЮ ФРАНКЛИН БЫЛ ЕДИНОГЛАСНО ВЫДВИНУТ НА ПОСТ ВИЦЕ-ПРЕЗИДЕНТА СЕГОДНЯ ТЧК ПРИМИТЕ МОИ ПОЗДРАВЛЕНИЯ И НАИЛУЧШИЕ ПОЖЕЛАНИЯ ТЧК БУДЬТЕ ДОБРЫ ЗПТ ПЕРЕДАЙТЕ МОИ ПОЗДРАВЛЕНИЯ И ПОЖЕЛАНИЯ ЕГО МАТЕРИ ЗПТ ТАК КАК Я НЕ ЗНАЮ ЕЕ АДРЕСА.
ДЖОЗЕФУС ДЭНИЕЛС
Я была рада за мужа, но мне и в голову не приходило сильно волноваться. Я смирилась с тем, что государственная служба сильно интересует Франклина и старалась не нагружать его семейными делами. Я продолжила жить и заботиться о детях так спокойно, как только могла, и, хотя всегда принимала участие в общественных мероприятиях, все же чувствовала себя отстраненной и безучастной, словно наблюдала за чужой жизнью.
По дороге домой мой муж заехал к мистеру Коксу. Позже они оба посетили президента Вудро Вильсона, готовясь к разработке планов по вопросам кампании. Было решено главным вопросом сделать Лигу Наций.
Мой муж прислал мне известие, что церемония извещения о выдвижении его кандидатуры состоится в Гайд-парке и что по этому случаю он привезет Анну и Джеймса из Кампобелло, а еще договорится о том, чтобы вернуться на несколько дней в Вашингтон и отправиться на запад, дабы поприсутствовать на церемонии мистера Кокса в Дейтоне, штат Огайо. Я должна была взять Анну в эту поездку и отправить Джеймса обратно в Кампобелло с его бабушкой.
Встреча по поводу организации церемонии была первым по-настоящему грандиозным совещанием в Гайд-парке. За ним последовало множество других, но я посочувствовала свекрови, когда увидела, как ее лужайку топчут толпы людей. С годами эта женщина восхищала меня все сильнее и сильнее, когда я осознавала, сколько гостей из мира политики ей приходится принимать в своем доме, где столько лет бывали только родные и друзья, которых выбирали с большой разборчивостью. Родителям моего мужа рассылка приглашений никогда не давалась легко. Миссис Рузвельт была весьма примечательна этим погружением в политическую жизнь нации и удивительным образом вносила необходимые коррективы в свою жизнь.
Мистер Генри Моргенто-младший и комитет друзей Гайд-парка и Покипси обсудили подробности возвращения Франклина домой и его церемонии. Мы с дочерью и сыном отправились в Вашингтон на несколько дней ужасной жары. Там я договорилась о том, чтобы оставить дом, а Франклин ушел в отставку с поста помощника министра военно-морского флота, и этот период нашей жизни в Вашингтоне закончился.
Франклин вернулся
