И перед лицом всего этого Каттер собирается вертеть у них перед носом Дэниелом Крокером, как червем на крючке перед рыбой. Если бы Дэниел узнал об этом плане несколько недель назад, даже несколько дней, он выполнил бы эту работу и, возможно, получил бы удовольствие от того, что поймал банду Дули и передал ее в руки правосудия. Но теперь у него есть Сьюзан. И их будущее.
Дэниел достал из кармана перчатки и принялся натягивать их.
— Нет.
— Что значит «нет»? Дэниел направился к двери.
— Крокер!
Он остановился.
— Ты не можешь уйти, Крокер. Дэниел глянул через плечо.
— Посмотрим.
— Если ты выйдешь из дела, я сделаю так, что ты потеряешь свою землю.
В комнате повисла зловещая тишина. Дэниел медленно повернулся.
— Ты прекрасно знаешь, что я расплатился за землю.
— Почти, Дэниел. Но не совсем.
Ярость и отчаяние охватили Дэниела. Провались оно все к чертям! Долгие годы он откладывал каждый пенни, чтобы купить небольшой участок менее чем в десяти милях от того места, где он сейчас стоял. Собственная земля — у него никогда не было своего угла. Пять лет назад, когда продавался этот участок, Дэниелу не хватало денег, и Каттер выкупил половину, разрешив Дэниелу постепенно выплатить долг. Он почти расплатился. Почти.
— Это шантаж, Каттер.
— Совершенно верно. Кроме того, если ты не поможешь нам навсегда покончить с Дули, ты проживешь остаток жизни в страхе, пугаясь каждой тени. Мы ловили их по одному, но они выручали друг друга. Сейчас есть возможность взять их всех и надежно упрятать за решетку. Я не собираюсь лишать тебя права выкупа закладной. Я просто продам ее и наберу людей, если понадобится.
Дэниел гневно смотрел на своего друга. Каттер не мог так с ним поступить. Он знал, что значит эта земля для Дэниела, сколько он мечтал о ней.
Но Каттер был одержимым человеком. И упрямым. Если он что-то забирал в голову, спорить с ним было бесполезно.
— Сделай для меня эту работу, Дэниел, и с долгом будет покончено. Я даже подарю тебе дойную корову.
Дэниел выдохнул. Предложение звучало заманчиво. Сэкономив таким образом деньги, он сможет купить скот и сделать ремонт в доме. И дойная корова не повредит.
«В последний раз. В последний раз».
— Что именно я должен сделать?
Каттер был не дурак, чтобы поверить, будто Дэниел согласится на все что угодно. И Дэниел тоже понимал это, наблюдая за выражением лица начальника.
— В ближайшие день-два покажись где только можно. А если кто спросит, скажи, что навещаешь родных.
— Черт, — прошептал Дэниел.
— А в ближайшее воскресенье поможешь при пересадке опасного преступника.
Дэниел громко фыркнул. Малыш Флойд Дули был жалким, пустоголовым трусом. Если кого он и ранил, то только себя.
Вот его братья — те были убийцами.
— А потом?
— Потом мы хватаем Гранта и Марвина Дули… и расходимся по домам.
Дэниел с сомнением покачал головой.
— Почему ты думаешь, что Дули придут за Флойдом? Или за динамитом? Или за мной? Они могут посчитать это чересчур накладным.
— Они придут. Честь семьи.
— Да уж, честь у них.
— Скажем, их сварливая мамаша не допустит, чтобы ее дитятю повесили или чтобы ты остался цел и невредим.
Вот этому Дэниел готов был поверить.
— А почему ты думаешь, что они приедут в Эштон? Почему не остановить поезд в Солт-Лейке или дальше?
Каттер не стал вилять.
— Этот перегон — самое уязвимое место этой дороги. Дули знают, что нам придется переводить стрелку, чтобы поезд пошел на восток.
Дэниел ждал, понимая, что это не конец.
— Кроме того, в последнее время в Эштоне происходят странные вещи.
— Например?
— Какие-то воришки таскают на фермах кур, украдены лошади, незнакомцы задают нелепые вопросы о железнодорожных станциях и расписаниях движения поездов. Кто-то поджег в городе аптеку. Владелец, мистер Джибби, жестоко пострадал. Он пока не пришел в сознание.
— И ты думаешь, это дело рук Дули?
— Может быть. А может быть, и нет. Но зная пристрастие Гранта к морфию, это возможно.
Дэниел внимательно обдумал услышанное, но, с какой стороны ни посмотри, ситуация ему не нравилась.
— А как же обитатели «Бентон-хауса»? Мое участие может отразиться и на них.
— Им ничего не грозит. Грант Дули не сделает ничего, что повредит освобождению брата. Его единственная надежда устроить засаду, когда Флойда будут переводить с одной железнодорожной ветки на другую.
Дэниел задумчиво почесал переносицу. Он устал от всего этого. Очень устал.
— Может, ты и думаешь, что Дули не причинит вреда приюту, но я так не считаю. Дай мне слово, что они будут под защитой. Независимо ни от чего.
Каттер кивнул. На губах его появилась торжествующая улыбка.
— Даю слово. Утром я перво-наперво пришлю в приют охрану.
Дэниел прищурился.
— И я хочу выйти из игры, — медленно проговорил он. — Когда дело будет сделано, я уйду из агентства.
Каттер хотел было возразить, потом передумал.
— Хорошо.
Дэниел наклонил голову, показывая, что план согласован.
— Я сниму в городе комнату в гостинице на время мероприятия.
— Нет.
Брови Дэниела взметнулись, и он бросил на Каттера предостерегающий взгляд.
— Ты не можешь уехать из «Бентон-хауса». Иначе начнутся разговоры и вопросы.
— Провались все к чертям, ты просишь меня подвергнуть еще большей опасности жизни людей в приюте, будто тебе недостаточно.
— Я не прошу тебя ни о чем, что не продумал!
Дэниел упрямо выставил подбородок.
— Поезжай домой, Дэниел, — мягко, по-отечески произнес Каттер. — Возвращайся к своей малышке.
Лицо Дэниела окаменело.
— Какой малышке?
— К той, о которой ты всегда говорил, когда напивался и чувствовал себя одиноко. К той, чья фотография хранится у тебя в сумке.
Дэниел выскочил из хижины, нахлобучил шляпу.
— Крокер! Дэниел обернулся.
— Я разместил в городе несколько человек. Один из них свяжется с тобой перед пересадкой Флойда. А пока… будь осторожен.
Отмахнувшись от заботы начальника, Дэниел отвязал поводья и вскочил в седло.
— Эй, Грант!
Сквозь наркотический туман до Гранта Дули донесся грубый шепот. Кляня про себя человека, который посмел нарушить его отдых, Грант поднял голову, покоившуюся на груди у проститутки, и скривился, встретившись с жестким взглядом Марвина.
— Катись отсюда, Марвин, — невнятно проговорил Грант.
Он уронил голову, зарывшись подбородком в огромную грудь женщины и вдохнул запах дешевых духов и пота. Обмякнув на изъеденном мышами диване, он запустил руку женщине под юбку.
