чужой игры подобного уровня.
150
- " Складно ты говоришь, Верманд" - вступил Устиныч по
немецки. Правда жути нагнал, а ничего конкретного не выдал. А
как же с дрезиной вышло? У этих твоих новых хозяев грота, что не
нашлось более эффективного способа с нами разобраться?"
Седобородый Верманд смущённо пожал плечами:"Вам, русские,
повезло, что эти деловые ребята сейчас в отсутствии. Дрезина
пущенная под откос моя работа, уж простите. Я хотел для вашей
же пользы остудить ваши горячие славянские натуры. Просто не
видел другого способа вас образумить. Даже если бы кто то
пострадал от встречи с дрезиной это, поверьте мне, была бы малая
кровь, которой вы не отделаетесь если встретите тех кого не
поминать бы к ночи."
- " Круто, буркнул Устиныч. Хороший же ты способ выбрал
предупредить людей об опасности. Что просто поговорить нельзя
было? Мы, что по твоему деревянные лбы, слов не понимаем?"
Старик пристально посмотрел на боцмана из под лохматых
бровей: " Да ведь и ты, моряк, не слишком откровенен. Вас кто-то
навёл на грот. Сами вы в жизни бы не догадались. И этот кто-то
тоже использует вас, незадачливых простаков в своей игре
истинный смысл которой нам с вами неведом."
Бронислав Устиныч задумчиво погладил пышные усы и после
короткой паузы произнёс: " Ну вот что Верманд , хватит
страшилок. Ты нас предупредил - мы услышали. То, что мы меж
двух огней встряли нам и до тебя понятно было. Используют нас
или нет уже дело второе. В этой, как ты говоришь мутной игре мы
волей неволей стали третьей стороной и стороной активной. Кроме
прочего, извини за каламбур мы слишком "глубоко влезли" и
обратной дороги не будет. Как говорится в серьёзных заведениях:
"Cтавки сделаны, господа." Спрошу прямо: " Намерен ли ты
помочь нам вытащить на свет божий как можно больше
достоверной информации о новых хозяевах грота или выберешь
сторону невмешательства, что вполне простительно в твои годы "
- "Не считай чужие годы, моряк, глухо ответил отшельник. Это
занятие бесплодное. Я не такой древний каким мог бы показаться.
Этого бродягу" - кивнул он на распластанную на полу шкуру
151
белого медведя - " я убил почти два года назад, когда тёмной
полярной ночью вышел на двор по нужде. Карабина при мне не
было, а был только острый обломок соснового бруса по счастью
попавшийся под руку. Я согласен помочь вам и не думайте, что из
особых симпатий. Русские мне не слишком симпатичны. Я просто
уважаю вас, поскольку есть за что. Ваш Сталин был тот ещё
людоед, не лучше Гитлера. С другой стороны эти непонятные
парни из грота могут добраться и до меня. Узкоколейка приведёт
их почти к моему порогу и они поймут, если уже не поняли, что я
ненужный свидетель их возни на острове."
Боцман удовлетворённо кивнул:" Спасибо за решение, Верманд.
В таком случае не будем терять времени, поскольку наши общие
недруги могут появиться в любую минуту." Все поднялись и во
главе с хозяином направились к выходу. Решено было не теряя
времени вернуться в грот на дрезине и как можно быстрее
получить доказательства враждебного присутствия на норвежском
острове. В силу его стратегического положения эта тайная сила
могла представлять опасность как для Норвегии( между прочим
активного члена НАТО), так и для Союза. То что люди тайно
явившиеся в бывшую тайную базу германских подлодок времён
второй мировой могут работать и на советские спецслужбы
никому из нашего экипажа( включая капитана) почему-то в голову
не пришло. Тогда охваченные охотничьим азартом мы словно
гнались за призраками, забывая поговорку, что иногда охотник и
добыча внезапно меняются местами.
Тайна полярного острова." гл.26 "Ремонтники"
По дороге к узкоколейке и затем в туннеле Гена Эпельбаум
постарался получить у Верманда ответы на некоторые занимавшие
нас вопросы. Вард хорошо изучил грот за те годы пока он
пустовал. Пару раз в нём появлялись люди - норвежцы, скорее
всего военные. Та пещера-воронка от американской бомбы, через
152
которую мы вышли на заброшенную немецкую базу, даже была
этими военными замурована. Наверное они имели какие-то виды
на удобное, сокрытое от лишних глаз место, но что-то у них не
сложилось и в гроте до последнего времени больше никто не
появлялся.
Меньше года назад на заброшенной базе германской кригсмарине
появились гости. Верманд наведался туда пополнить кое-какие
запасы из бесхозных кладовых. Тогда он впервые услышал голоса
неизвестных людей в тоннеле и разумно решил не представляться
незваным гостям. Как позднее выяснил норвежец числом их было
человек двадцать пять-тридцать. Действовали они вполне
уверенно, видимо имели нужные схемы расположения хранилищ и
инфраструктуры бывшей германской базы.
Говорили они на плохом английском,приправленном марсельским
арго,голландскими и немецкими словами и фразами. То и дело кто-
то из них, общаясь видимо с соотечественником переходил на
французский, нидерландский и даже арабский. Это был сброд, или
если угодно интернационал. Преобладали смуглые южане, четверо
чернокожих парней,а так же пять или шесть белых мужчин
европейского типа. За главного был невысокий худой старик,
говоривший по английски с заметным немецким акцентом.
Говорили они громко, никого не опасаясь и наш отшельник
услышал, что в грот они прибыли на субмарине и занимаются
восстановлением части инфраструктуры старой немецкой базы для
приёма ещё то ли одной, то ли двух подлодок. Саму субмарину
старик не видел, поскольку не мог наведаться в большой зал грота
не будучи замеченным кем-то из её экипажа. Главной же их целью
является проведение неких акций, суть которых была тогда
неясной для норвежца. Верманд имел возможность наблюдать за
этой группой, облачённой в тёмно-синие одинаковые комбинезоны
и утеплённые куртки-аляски, из обнаруженного им
ранее,скрытого,незаметного снаружи помещения. Он обещал, что
покажет нам его. Если за столько месяцев незнакомцы в нём так не
разу и не появились, то значит им об этой комнате неизвестно.
153
Устиныч всё это время негромко переводил для меня, Бориса и
Ромы содержание рассказа Верманда, поскольку скорее предпочёл
немного побыть синхронным переводчиком, чем любоваться на
наши раздражённо непонимающие физиономии. Верманд
остановил дрезину где-то посередине туннеля и спешившись
направился к скалистой стене с правой стороны по направлению к
гроту. Стоя спиной к нам, он нажал на один из камней и словно в
фильме о старинном замке часть скалы с сдвинулась в сторону, но
видимо недостаточно, поскольку старик в раздражении произнёс
знакомое всем нам по фильмам про войну странное для норвежца
хлёсткое, как удар стеком немецкое ругательство: "Шайзе!"
Наверно вспомнились деду молодые годы и учёба в Германии.
Верманд протиснул своё коренастое тело в образовавшуюся щель
и надавив всем корпусом, заставил замаскированную в скале дверь
сдвинуться ещё сантиметров на пятьдесят.
Затем норвежец исчез на несколько минут в темном проёме.
Вскоре помещение осветилось желтоватым электрическим светом.
Одновременно с этим мы почувствовали лёгкую вибрацию и гул,
как выяснилось через минуту это работал небольшой автономный
дизель генератор. Верманд пригласил нас внутрь и предложил
осмотреться. Мы словно попали в небольшой политехнический
музей со строгими правилами. Старик запретил прикасаться к
экспонатам, то есть к приборам. Это была просторная комната с
большой полукруглой панелью управления, которая походила на
панель в операторском зале какой-нибудь невеликой
электростанции середины двадцатого века. Нечто подобное я
видел у нас на Кольском полуострове в Ура-Губе во время
школьной экскурсии на Кислогубскую экспериментальную
приливную электростанции. Несколько комодообразных
панелей(гордость германской "электроники" конца тридцатых,
начала сороковых) с разноцветными лампочками индикации,
чёрными тумблерами переключателей и пучками жёлто-сине-
