Мысль изворотлива, часто откровенно лжива, постоянно пытается постичь сама себя, подобно змее, глотающей себя начиная с хвоста — и никогда в этом не преуспевает. Именно к ментальному плану относятся понятия истинности и ложности, которых не существует на других планах, и это нужно понять. Ни идеал, ни цель, ни событие, ни эмоция, ни движение не могут быть истинными или ложными — они просто существуют. В то же время они определенным образом отражаются в ментальном теле человека: он как-то осмысливает свою жизнь: идеалы, цели, поступки и т. д., и результаты этого осмысления уже могут подвергаться преобразованиям, свойственным ментальным структурам, например, оценкам и классификациям. "И назвал Бог сушу землею, а собрание вод назвал морями. И увидел Бог, что это хорошо" (Бытие 1:10). С точки зрения современного читателя слово "увидел" в последней фразе относится к ментальному плану, так как далее следует оценка: "хорошо" (а могло бы, если следовать логике XX века нашей эры, быть, напротив, "плохо"). Историческое прочтение той же фразы поднимет ее на каузальный план, поэтическое — на буддхиальный, а религиозное — на атманический, и во всех этих прочтениях слово "хорошо" воспринимается вовсе не как логический бит информации, то есть противоположность к "плохо", а как самостоятельное понятие с богатым внутренним значением. Без претензии на полноту филологического анализа, слово "хорошо" применительно к различным планам можно толковать, например, так:
— атманическое значение — гармоничная или гармонизирующая миссии;
— буддхиальное значение — ценность, видимым образом соответствующая миссии и приближающая к ее исполнению;
— каузальное значение — событие, удачно сочетающее основные жизненные программы человека.
Однако слово "увидел" может относиться не только к ментальному, но также и к атманическому, буддхиальному и каузальному планам, так что прочтение этого библейского стиха неоднозначно; впрочем, слово "назвал" в первом его предложении явно указывает (как и все остальное содержание книги Бытия) на атманический план, ибо назвать и значит определить главные контуры судьбы и миссию. Поэтому ментальное прочтение в данном случае явно недостаточно и ведет к сильному искажению смыла текста, который конечно же не имеет оценочного характера.
Хороший писатель и добросовестный читатель всегда хотя бы подсознательно отслеживают тонкий план, на котором идет повествование, поскольку смысл слов находится от него в существенной зависимости. Рассмотрим в качестве примера следующее начало повести из сельской жизни.
— Как хорошо, — подумал Василий, едва проснувшись и сладко потягиваясь на опасливо хрустнувшем под ним деревянном топчане. Косые лучи недавно взошедшего солнца с трудом пробивались через закрытые ставни и открытые окна избы-пятистенка, ярко освещая коричневый с прожилками комод и две стоящие на нем изумрудные поллитровки: одну пустую, другую же едва початую. — Будет, чем опохмелиться.
В этом тексте имеется грубая стилистическая ошибка. Именно, герой выписан на эфирном плане, в то время как слово "подумал" относится к ментальному, что создает у читателя неприятное чувство диссонанса, а у критика — ощущение непрофессионализма. Гораздо более адекватно было бы употребить вместо "подумал" какой-либо эфирный оборот, например: "Как хорошо, — запело что-то внутри Василия, едва проснувшегося…" и т. д. Однако выражение "запело что-то внутри" допускает также и астральное толкование, особенно если речь идет о состоянии героини. Вообще писатели атеистического направления часто видят правду жизни в эфирном и физическом планах, забывая о том, что герои, и читатели живут все же преимущественно в каузальном, а души их располагаются и вовсе в буддхиальном и атманическом.
* * *
Обычная логика — то, что в обиходе называют здравым смыслом, а в науке грамотными рассуждениями — вовсе не сводится к формально-логическим силлогизмам. Это некоторые правила, которые довольно трудно точно описать, но культурный человек их инстинктивно выучивает и старается, где можно, строго им следовать; в тех случаях, когда это ему не удается, он внутренне огорчается, а внешне признает несовершенство своей логики, надеясь в дальнейшем найти способ исправить положение. Однако бросается в глаза то, что эти правила в гораздо большей степени связаны не столько с внутренними законами ментального плана, сколько с его согласованием с каузальным. Другими словами, вы можете быть не особенно логичным, но вам это простят, если вы говорите о существе вопроса, и видно, что вы его понимаете и стараетесь адекватно выразить в ментальных конструкциях. При этом логика событий, то есть карма каузального плана, гораздо сложнее и качественно отличается от логики (законов) ментального плана — так что все рассуждения и модели событий всегда грубее их самих — это прекрасно знает любой инженер, моделирующий уравнениями тот или иной технологический процесс, или рассказчик, пытающийся точно передать событие, свидетелем которого он был.
Поэтому существует много различных символических систем и логик, то есть правил манипулирования символами, и в одних случаях более удобны одни, в других — другие, но сам по себе ментальный план многомерен, то есть в нем как бы одновременно существуют различные логики, часто несовместимые и противоречащие друг другу. Типичный пример это так называемая векторная оптимизация — характерная проблема, возникающая при попытке ментального моделирования каузального потока.
Рассмотрим, например, хозяйку, отправляющуюся на рынок с целью наилучшим способом потратить имеющуюся у нее сумму денег. Слово "наилучшим" относится к ментальному плану и подразумевает определенный критерий; их в данном случае несколько. Во-первых, разные члены семьи ("независимые эксперты") имеют разные мнения о ценностях продуктов: один любит клубнику, другой — арахис, а третий — курагу. Во-вторых, сама хозяйка хотела бы иметь пищу сытную, калорийную, богатую витаминами и биологически активную — вот еще минимум четыре критерия. Никакие компромиссы типа взвешенных сумм оценок, глубоко сомнительные и сами по себе, здесь ввести нельзя, поскольку предпочтения хозяйки цифровым образом не описываются. (Отвечая на вопрос: "Какой цвет волос у женщин вы предпочитаете?" — один молодой человек выразился так: "Я люблю блондинок и брюнеток в отношении 2:1". Однако было бы крайне наивно ожидать подобной точности оценок от матери семейства в вопросе о приоритете свеклы и брюквы в домашнем хозяйстве).
Указанная проблема возникает и при ведении более крупных дел, например, балансировании госбюджета, и ментальные пути их разрешения столь же неэффективны.
Итак: ментальный план принципиально многомерен, и понятия приоритета, истинности и ложности существуют только в рамках достаточно узких символических систем типа математической логики или арифметики, которые не имеют сами по себе прямого отношения к реальности и каузальному плану (к последнему относится такая процедура, как принятие решения). Поэтому говорить о законах или правилах мышления можно только условно, то есть всегда ограничиваясь при этом определенным ментальным эгрегором, но не покушаясь на план в целом. Иммануил Кант утверждал, что законы логики, представления о пространстве и числах в человеке априорны, то есть не являются результатом его непосредственного опыта. Это можно воспринимать как существование связи ментального эгрегора человечества ("ноосферы") с соответствующими фрагментами Мирового Разума — однако там есть и другие, ничуть не менее примечательные фрагменты.
Законы это жесткие ограничения, которые лучше не нарушать, ибо в противном случае возможны неприятности — но если очень нужно, то на этот риск приходится идти. Как профессиональный вор смотрит на уголовный кодекс, так же математик смотрит на логику, физик на математику, инженер на физику, а домашняя хозяйка, купившая кухонный комбайн — на инструкцию к нему. Лучше, конечно, правила выучить и соблюдать, но если не получается или некогда, авось и так сойдет.
Другими словами: сила, ясность и убедительность мышления в первую очередь связана с его адекватностью, то есть удовлетворяющим потребителя уровнем соответствия ментальной модели каузальному оригиналу. При этом процесс построения ментальной модели — пользуется ли ее автор формальной логикой или ассоциативно-образным мышлением, роли не играет: ни то, ни другое, ни третье уверенности не прибавляет и не убавляет; контрольные функции, кстати говоря, в равной мере свойственны и логически-дискурсивному, и ассоциативному мышлению — иначе говоря, можно заметить отсутствие логики, а можно — несоответствие целостного образа, когда отчетливо "не то" или "непохоже", хотя сказать, в чем именно, может быть трудно. "Ну тут уж ты, брат, загнул", "забрался не в ту степь" — типичные отзывы правого полушария в ответ на грубые ошибки мышления любого типа, в том числе и логического.
