Достигнув полутемного первого этажа, он ничего не видел и не слышал, ломясь к выходу как совесткий бронетрораспортер. Дубровин замер в укрытии. Пульс стремительно подскочил вверх. Резко вынырнув из-за батареи почтовых ящиков, он изо всех сил врезал спускающегося противника ногой в колено. Удар, способный раздробить сустав нормальному человеку, на амбала, похоже, не произвел ни малейшего эффекта, заставив его только слегка провалиться на ушибленную ногу. Но этого хватило: потеряв равновесие он оступился и с разбега вмазался башкой в стену. Во все стороны полетели куски штукатурки, подняв над лестничной площадкой тучу пыли. Замотав головой, здоровяк попытался встать, одной рукой вытирая залитую кровью морду, но Дубровин уже яростно обрабатывал его руками и ногами. Пару раз, еще дернувшись, мужик на добрых полчаса затих.
Дубровин достал фонарик и устроил противнику экспресс-обыск, с удивлением обнаружив, что поверх горы мускулов, мужик зачем-то напялил еще и кевларовый бронежилет. Никаких документов и вообще бумаг. Два пистолета с дополнительными обоймами. Пара ножей - обычный охотничий и зачем-то здоровенный мачетеподобный клинок, фиксированный в прилаженных к голени ножнах. Но в первую очередь его интересовал телефон, ради получения которого всё и затевалось.
Разговор был закончен несколько неожиданно для одного из абонентов, потому даже возиться с пин-кодами не пришлось - телефон был включен. Дубровин активировал меню последних звонков. Номер там был всего один. Здоровяк звонил негоему Agl, номер которого тут же предоставила тупая «моторолла».
Следущим пунктом его встреч, был Абренович - учёный. Оказалось, Боговиков, встречался и с ним, о чём Дубровин узнал совершенно случайно…
2. Шумалинский.
После встречи с Дубровиным, Шумалинский поехал в свой спортивный клуб. Спустя пару часов, дождавшись, когда последний из детей покинет зал, Шумалинский пошел в раздевалку, отдав распоряжения старшим ученикам - они сами закроют додзе, они же будут завтра проводить тренировку с утренними группами. Бросив короткий взгляд на портрет Основателя, Шумалинский в очередной раз скептически улыбнулся предприимчивости этого японского дедушки, сумевшего выдать за личное ноу-хау немного не свое. А еще говорят, что евреи вроде Эйнштейна самые продвинутые в этом плане.
Годам к сорока, то есть почти двадцать лет назад, с опытом занятий, по меньшей мере, в десятке боевых школ и стилей, у господина Шумалинского появились серьезные сомнения и в этих школах, и в этих стилях. Как правильно заметили еще ганфайтеры Дикого Запада - бог создал людей сильных и людей слабых, но полковник Кольт уравнял всех.
Тем не менее, рукопашный бой был и остается отличной сферой бизнеса, потому, когда правители СССР милостиво разрешили людям им заниматься, в конце восьмидесятых, Шумалинский открыл своё небольшое додзе, где охотно знакомил людей с частью того, что знал сам. А впоследствии его школа стала отличным прикрытием для его миссии здесь, давая возможность, и встречаться с нужными людьми, и выезжать за границу на «семинары».
Приняв душ, переодевшись, Шумалинский вырулил машину со стоянки, направляясь к супермаркету - у Миры сегодня был день рожденья и надо было еще за подарком заскочить. Но на Литейном, опять намечалась пробка, и от намерения купить дочери новый ноутбук в придётся сегодня отказаться.
Вдалеке переключился светофор, колонна автомобилей тронулась, и сзади раздался пронзительный гудок клаксона. Шумалинский чуть подал вперед и снова встал, чуть не въехав в багажник резко остановившегося впереди «копейщика». Так называли обладателей известной «копейки» - ВАЗ 2101 выпуска подчас середины прошлого века. Хотя к «копьям» копейщики имели мало отношения - не сильно жалея свои тарантасы, они гоняли по городу как копья на колесах, втыкая их во всех попало.
Снова сменился светофор. Шумалинский проехал еще метров пятьдесят. Поправил зеркало, в котором выстроилась полукилометровая вереница машин. Не иначе - опять кого-то по Неве катают. Наверное, жидомасоны в город приехали! Шумалинский зло усмехнулся. Странно, почему они любят плавать на катерках только по Неве или Москва-реке - по Рейну и по Темзе никто из жидомасонов не плавает, во всяком случае, ради прогулки какого-то дерьма никто нигде дороги не перегораживает. В США так вообще дерьмо вертолетами возят.
Шумалинский доехав до 17-й линии Васильевского, свернул на двухполосную дорогу. Через десять минут фары уперлись в фасад его дома. Закрыв машину и войдя в подъезд, он вызвал лифт.
3. Группа «Тау».
Оказавшись, наконец, дома Шумалинский первым делом поцеловал дочь, поздравив её с двадцатилетием. Гостей не приглашали, решили провести этот вечер вдвоем. За столом, слушая богатый жестами пересказ Миры о вчерашнем предварительном праздновании с друзьями, Шумалинский напряженно размышлял об этом парне Дубровине, о стоящих за ним людях. Люди эти были очень необычным явлением в среде русских националистов, которых он для себя давно разделил на патриотов и «поцтриётов».
«Поцтриёты» были в России особым явлением. Моссад внимательно отслеживал попытки конкурирующих спецслужб наладить контакт с русскими, которых они считали националистами, чтобы потом использовать их в своей игре. Как-то стало известно, что в Россию прибыла группа из Китая с целью наладить связи с теми или иными националистическими структурами. На будущее, так сказать сделать услугу. Естественно, на главную общую встречу пошел и человек из Моссада, известный в московских патриотических кругах как самый яростный и непримиримый жидофоб - только пена у него изо рта разве что не шла, когда представлялся случай поговорить о жидах.
Китаец был замечательный - скромный, тихий такой, маленький и вежливый. Собрав на секретные переговоры тусню «патриотов», сразу перешел к делу и сообщил им, что для работы бюджет может быть ни много, ни мало - два миллиарда долларов. Это по курсу 1998-го года! Их человек просто обалдел от такой щедрости: с подобным размахом Китай сложно было переиграть.
Но еще больше обалдел китаец, когда эти «патриоты» прямо при нем начали бить друг другу морды и выяснять кто главный - то есть, кто будет пилить бабло. Естественно, бабла этому сброду не дали.
После этого, еще пары аналогичных случаев, в Моссаде сложилось устойчивое мнение, что русские националисты - абсолютно бесперспективная масса, там не с кем говорить. Другое мнение было у совсем немногих, к которым принадлежал и шеф Шумалинского, Цви Шрайман неформальный лидер группы «Тау», к которой Шумалинский непосредственно принадлежал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
