В ответ она подняла бровь:
— Если тут и есть чья-то вина, доктор, то я виновата не меньше вас. Хотите, я сотру этот эпизод из памяти?
— Я не прошу вас это делать.
— А теперь я оставлю вас отдыхать. Мистеру Шерлоку Холмсу и мистеру Майкрофту, естественно, не терпится вас увидеть. Попросить их подождать — скажем, час?
— Благодарю вас. Уверен, что к тому времени мне будет намного лучше.
Мисс Бэк собрала все, что принесла, и вышла из комнаты. Я лежал на кушетке, обуреваемый разноречивыми чувствами, но вскоре меня сморил сон.
Проснувшись, я увидел Шерлока Холмса и его брата, которые сидели в креслах в нескольких ярдах от меня. Мой друг, откинувшись на спинку кресла и сложив кончики пальцев вместе, был погружен в глубокие раздумья. Майкрофт подался вперед, положив руки на колени, и, по-видимому, также размышлял над загадкой.
— Как мило с вашей стороны навестить меня! — воскликнул я, с некоторым усилием принимая сидячее положение.
— Мой дорогой Уотсон, как я рад, что вам лучше! — сказал мой друг. — Сон и заботы мисс Бэк, очевидно, сотворили чудо.
— Да, дела обстоят не так уж плохо, — ответил я, осторожно шевеля раненой рукой. — Думаю, завтра я уже буду на ногах. Правда, несколько дней мне придется носить руку на перевязи.
— Благодаря происшествию с вами мы хотя бы разжились кое-какими сведениями, — пробурчал Майкрофт.
— В самом деле? — заинтересовался я. — Значит, ваши подозрения в отношении Родерика Кили подтвердились?
— Напротив, — возразил мой друг. — Мы убеждены, что это действительно был несчастный случай.
Осмотрев дробь, которую мисс Бэк вынула из вашей руки, мы обнаружили, что это десятый номер, предназначенный для охоты на птиц и мелкую дичь. Если бы он хотел вас убить, то воспользовался хотя бы двадцатым номером. Да и вообще, такой опытный стрелок, как Родерик Кили, попал бы точно в цель, а не ранил бы вас в руку. Нет, наши подозрения сходятся на мисс Бэк.
— Какие улики вы нашли?
— Ее недавнее поведение с вами, по меньшей мере, вызывает вопросы.
— Что, черт возьми, вы хотите этим сказать, Холмс? — взорвался я, чувствуя, как кровь бросилась мне в лицо.
Шерлок Холмс и Майкрофт весело засмеялись.
— Ну-ну, Уотсон, — шутливым тоном произнес мой друг. — Нет нужды скромничать: леди всегда были вашей слабостью. По взъерошенному виду и беспорядку в одежде мисс Бэк уже было ясно, чем она занималась, даже если бы нам не сказала об этом сейчас ваша реакция.
— Допустим, что это так, — сказал я, — но какое это может иметь отношение к краже рубинов?
— Если она преступница, то ей могло прийти в голову, что было бы неплохо, если бы кто-то принял ее сторону, питая к ней нежные чувства. Не исключен также шантаж.
— Я не могу в это поверить!
— Впрочем, я признаю, что мотивы поведения женщин не всегда поддаются логическому анализу. Однако Майкрофт тоже не сидел без дела.
— Я наблюдал за передвижениями мальчика, — пояснил Майкрофт. — И заметил, что он пользуется некоторой свободой. С десяти до двенадцати, а затем с трех до пяти ему регулярно дает уроки в классной комнате мисс Бэк. Она, кроме того, занимается им, когда он встает с постели и ложится спать, а также во время трапез. Однако в этом распорядке есть пробелы, и я несколько раз замечал, как он безнадзорно бродит по дому. Один раз он зашел на кухню поболтать с кухаркой и, вероятно, полакомиться круглыми конфетами с ликером. Вне всякого сомнения, он заходит и в комнату матери. А что может быть естественнее, если мисс Бэк, застав малыша в комнате его матери, уведет его оттуда? Итак, как мы видим, она ничем в этом случае не рисковала. Мало того, поскольку она постоянно живет в этом доме, то знает тысячу мест, где можно спрятать ожерелье, и располагает тысячью возможностей забрать его, скажем через несколько месяцев. А вот Родерик Кили — нечастый гость в доме.
— Конечно, ваши доводы убедительны, — признал я с тяжелым сердцем, — но мне все же не верится, что она способна на такую двуличность.
— Там будет видно, — сказал мой друг. — Пока что ничего еще не доказано.
На этом мы прервались. Скоро подали обед, и я чувствовал себя достаточно окрепшим, чтобы сесть за стол. Мне трудно было есть одной рукой, хотя горничная мелко нарезала для меня мясо, прежде чем подать. После обеда я не остался выпить бренди и поболтать, а сославшись на трудный день, удалился, чтобы лечь пораньше.
Следующее утро выдалось ясным и холодным. Был канун Рождества, и после завтрака Послетуэйт отправился в лес и вернулся с красивой елкой высотой семь футов. Он надежно закрепил ее в большом глиняном горшке в дальнем углу гостиной, и после ленча вся семья принялась украшать елку. Главным образом этим занималась миссис Парсонс, а остальные ей помогали. Исключение составлял Майкрофт, который, грузно опустившись в кресло, снисходительно за нами наблюдал. Мы украсили дерево мишурой, повесили на ветки разноцветные бумажные звезды и пристроили красные и белые свечи. Шерлок Холмс, который был высокого роста, поместил ангела на самую верхушку. Конечно, Кристофер пришел в сильное возбуждение. Ему разрешили участвовать в этом увлекательном деле, но его пухлые ручки сбивали больше игрушек, чем вешали.
Позже Джон Парсонс распорядился развесить в комнате ветки остролиста, согласно английской традиции.
Покончив с этим, мы разошлись по своим делам. Я не искал общества мисс Бэк, чувствуя, что оказался в постыдном положении. С моей стороны было нехорошо сразу же после объятий позволить себе совещаться с теми, кто подозревал девушку в преступлении. Со своей стороны мисс Бэк и виду не подавала, будто произошло что-то необычное. К вечеру она предложила сменить мне повязку, на что я согласился. Однако мы не оставались наедине во время этой процедуры, и таким образом я избежал неловкости.
Возможно ради праздника, Джон Парсонс не упоминал о пропавших рубинах. Однако в тот день он больше не мог сдерживаться и попросил меня, Шерлока Холмса и Майкрофта зайти к нему в кабинет.
— Я должен спросить, джентльмены, удалось ли вам найти ключи к тайне пропажи ожерелья моей жены. Прошло уже три дня с момента его исчезновения, и, признаться, я боюсь, что оно исчезло на всегда.
Ему ответил Шерлок Холмс:
— У нас есть кое-какие зацепки, и я все еще надеюсь со временем разрешить эту загадку. В конце концов, подозреваемых не так уж много.
Джон Парсонс печально покачал головой:
— Именно это меня больше всего и расстраивает. Кто бы ни оказался преступником, это будет близкий мне человек, которому я доверял и который бессовестно меня предал. Я бы, пожалуй, махнул рукой на тысячу фунтов, которые стоит ожерелье, лишь бы не узнавать такого.
Мой друг кивнул с сочувственным видом, и вскоре мы ушли из кабинета.
Раздернув портьеры в своей комнате рождественским утром, я посмотрел на сверкающие горы, ясное небо и ощутил радость жизни. Моей руке было гораздо лучше, и я рискнул отказаться от перевязи.
За завтраком мы поздравили друг друга с праздником. Конечно, не было никакой возможности пойти в церковь в Сеттле, которую обычно посещала семья Парсонсов, но в одиннадцать часов Джон Парсонс созвал всех домочадцев и устроил небольшой молебен. Должен с сожалением отметить, что кухарка все время нервничала, очевидно беспокоясь о гусе, который остался без присмотра.
Затем обменивались подарками, и я был в восторге, получив от Шерлока Холмса трость с вкладной шпагой. Эту чудесную вещь изготовила фирма «Джеймс Смит и сыновья» с Оксфорд-стрит. Я довольно неуклюже вынул шпагу, действуя одной рукой, и сделал несколько выпадов. Не было никакого сомнения, что она не раз пригодится в наших будущих приключениях.
Мы снова собрались у пылающего огня, и Кристоферу позволили играть на коврике перед камином. Он был вне себя от радости, поскольку получил целую коробку оловянных солдатиков, весьма изысканно раскрашенных. Он выстроил их батальонами, и они маршировали на коврике, а малыш издавал боевой клич.
— Ну что же, мой мальчик, твое подкрепление прибыло! — обратился я к нему. — У твоего форта теперь будет достаточно защитников, а не каждый генерал может этим похвалиться.
— Да, — ответил малыш, — теперь мне больше не нужны те толстые.
— Толстые солдаты? — переспросил я. — Ты непременно должен быть строг. Погоняй-ка их подольше в патруле, и они мигом похудеют.
— Нет, они ведь еще и опрокидываются.
Шерлок Холмс насторожился, услышав нашу беседу, и заговорил с мальчиком:
— Кто дал тебе толстых солдат, Кристофер?
— Я их нашел. В маминой комнате.
Мы все обменялись взглядами, и до нас начала доходить истина. Потом все разразились смехом, кроме ребенка, который смотрел на нас с недоумением.
