А вот Олегу — в самый раз.
— За каждым и не уследишь, — сказал он. — У тебя свои задачи. Отвлечешься — все, хана… Я тебя — если что — не виню.
— А как тогда? — буркнул я. — Ни шагу назад, в штыки — и бегом на пулеметы, кто-то да добежит?
— Бывает и такое, Антон. — Олег ответил на риторический вопрос с каменным лицом. — Думаешь, почему у нас мужики уже в тридцать пять все седые?
У нас… У них.
— А генералы? — наугад бросил я.
— А генералы — это совсем другую голову иметь надо. Не каждый потянет. — Олег строго сдвинул брови. — Но жалеть — не буду. Не раскисать!
— Так точно не раскисать, товарищ командир. — Я изобразил корявое воинское приветствие. — А то генералом не буду!
— К пустой голове руку не прикладывают, — усмехнулся Олег. — А в целом-то как там обстановка?
— Кр-р-райне паршивая, если честно. — Я наполнил очередную рюмку. — Но мы не сдаемся. Мы стараемся.
— И мы победим?
— А знаешь — мы можем. — Я на мгновение задумался. — Шансы есть всегда.
Пусть даже исчезающе крохотные. Сивый лишил меня армии и союзников. Его войско насчитывает несколько тысяч человек, из которых сотни две или больше — высокоуровневые игроки, ветераны «Гардарики». Может быть, с самого альфа-тестирования. Они уже подмяли под себя всю Империю.
Но до Прашны из них добрались лишь немногие. Я вырвался вперед на целых четыре осколка. И мои враги понятия не имеют, куда я исчез. Я уже врос в этот мир — а заодно и в остальные восемь Миров Иггдрасиля. Адаптировался, пустил корни. А мой враг еще только привыкает к тому, что «Гардарика» не принимает чужих правил и всегда находит способ сыграть по своим.
Сивый опытнее меня, его воля наверняка перемалывала и куда более серьезных противников, чем какой-то там писака-неудачник. Нам обоим приходится проводить в вирте немало часов… но мое тело — реально, а не игровое — в полтора раза моложе. И мне не приходится тащить на себе еще и руководство огромной корпорацией — а его мозг перегружен на тысячу процентов. Как знать — может быть, вирт-синдром трамбует Сивого чем-то похлеще моих головных болей или крови из носа.
А это в сложившихся обстоятельствах не так уж и мало.
— Тогда — за шансы. — Олег отсалютовал мне кулаком и пододвинул сковородку с картошкой. — Ты закусывай. Чую, сидеть нам с тобой еще долго.
ГЛАВА 30
В кабинете было темно. Кто-то погасил свет — наверняка часа через три после официального окончания рабочего дня. Или Света, или кто-то из безопасников. Видимо, решили, что погрузившемуся в вирт с самого обеда председателю совета директоров нет никакой пользы от работающих вхолостую ламп.
Почему бы и нет. Тоже экономия — хоть энергосберегающие системы почти ничего и не жрут…
Павел Викторович нащупал над ухом крохотную горошину беспроводной гарнитуры, и компьютер на столе тут же ожил, поприветствовав владельца тусклым светом монитора, на котором застыло меню внешнего интерфейса.
«Гардарика». Вещь в себе. Гениальное творение Алекса Романова, спрятавшего внутри ключик к бессмертию. Но чтобы добраться до него, сначала придется отыскать десять других ключиков. Как в старой сказке: смерть Кощея — в игле, игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, заяц… еще где-то — и так далее.
А сам Кощей таки стал Бессмертным, удрав туда, куда власть Павла Викторовича уже не дотягивалась. И не помогала ни навороченная система, обеспечивающая стабильное погружение в виртуальную реальность, ни прикормленные кланы из десятков высокоуровневых мордоворотов, ни почти неограниченный запас внутриигровой валюты, ни даже доступ к тайным схронам, куда ветераны «Гардарики» стаскивали драгоценные артефакты еще с самого альфа-теста.
Игроки прокачивались, кланы обретали могущество, побеждали целые армии, скидывали древние династии местячковых правителей — а мир продолжал жить. Приспосабливался, прогибался, ломался и снова восстанавливался, упорно отказываясь принимать навязанную извне волю.
Он умел ждать. И дождался, радушно распахнув свои объятия пришедшему из ниоткуда конунгу по прозвищу Сивый. Целая бригада аналитиков до сих пор только и могла, что разводить руками — ничего похожего на внятное объяснение они так и не придумали. Но факты говорили сами за себя: что-то реально изменилось, только когда Павел Викторович отложил дела корпорации и лично нырнул в вирт, чтобы возглавить команду игроков, которую собирали ему безопасники с самого релиза два с лишним года назад. Когда прошел — пусть и с топовыми «паровозами» — путь от первоуровневого дохляка до кланлида.
Когда своими руками снес голову Ульвару по прозвищу Черного Копье и пообещал северянам спасение от наступающих холодов и безбедную спокойную жизнь на землях Империи. Когда провел армаду из нескольких сотен кораблей через бушующие ледяные волны, каждый теряя драккары среди льдов. Когда победил армию Императора и за неделю захватил столицу. Когда сломил волю горделивых мятежных баронов, заставив их склониться перед новым владыкой.
Когда в первый раз коснулся холодных, как лед, древних осколков — и решил больше никогда не выпускать их из рук.
Только тогда — и только так. Ни яйцеголовые стратеги, ни их могучие программы, способные за пару секунд просчитать развитие событий на недели вперед, не смогли справиться с тем, что конунг Сивый сделал за какие-то полторы-две недели.
— Дармоеды… — по привычке проворчал Павел Викторович, нашаривая на подлокотнике кресла нужную кнопку. — Всех разгоню на хрен.
Электромотор негромко зажужжал, и спинка мягко подхватила одеревеневшее от долгих часов в вирте тело, возвращая его в вертикальное положение. Павел Викторович помотал головой, отгоняя до сих пор стоящие перед глазами кадры из игры, и приказал голосовому помощнику включить свет.
— Да твою ж налево… — пробормотал он, пододвигая поближе разложенные на столе бумаги. — А это откуда?..
Работа никуда не делась — и ее никак не получалось спихнуть даже на целое полчище бестолковых замов. Самые важные вопросы все равно приходилось разгребать лично. Вычитывать, исправлять, подписывать договора на суммы, которые иной раз казались пугающими даже самому Павлу Викторовичу. Раздавать пинки и премии, грозить увольнениями. Проглатывать казавшийся безвкусным обед, дремать — минут пятнадцать-двадцать, не больше — вливать в себя очередную банку энергетика с лошадиной дозой кофеина, от которого уже сводило желудок — и снова нырять в омут вирта.
— А… Да блин!
Павел Викторович дернул рукой, спасая документ, но слишком поздно. На белоснежной дорогущей бумаге — в том самом месте, где должна была появиться подпись председателя совета директоров, прямо под печатью — уже расплывались три уродливые алые кляксы.
— Вот зараза…
Кровь осталась и на столе, и на пальцах, и, похоже, еще и на вороте рубашки. Павел Викторович схватил со стола одноразовый бумажный платок и прижал к носу. Такое уже бывало и раньше — но совсем немного… И обычно после игровой сессии в семь-восемь часов.
Сколько же прошло сейчас? Вряд ли больше четырех.
Значит, вирт-синдром уже ускорил наступление. Мир «Гардарики» согласился служить, отдав новоиспеченному конунгу целую Империю — но и платы потребовал немалой. За каждый успех приходилось рассчитываться сполна.
Трещащей по швам корпорацией. Подламывающимися ножками начальственного трона — безопасники все чаще и чаще докладывали о разговорчиках в кулуарах. Кто-то лишь тихо недоумевал, почему всемогущий железный босс вдруг решил поиграться в детище дочерней компании «R-corp», но находились и те, кто открыто заявлял: председатель совета директоров потерял хватку. Сдулся. Отошел от дел, спихнув работу на замов. И недолго ему осталось занимать кабинет… от силы полгода.
Хрен вам. Не дождетесь.
Павел Викторович достаточно долго работал со своей командой, и знал о них чуть ли не все. Знал, что верность каждого имеет и цену, и предел — и при желании предсказал бы «бунт на корабле» с точностью до дня. Но не мог и подумать, что куда быстрее предаст собственное тело. Одеревеневшие и затекшие до судорог мышцы, тошнота, кровь из носа, но самое паршивое — боль, с которой не могли справиться даже двойные дозы таблеток.
