А вот современные охотники за Всемогуществом подобной предусмотрительность похвастаться уже не могли. Я без лишних раздумий утащил из кургана рукоять «Светоча», хоть над головой Ульва Рагнарсона на камнях и было нацарапано предостережение. Наверняка что-то вроде классического «Не влезай — убьет» в переложении на рунные письмена. Потом ограбил Руевита, едва не угробив всю дружину, а в довершении всего повторил сомнительный подвиг Дува-Сохора в Пещере Мертвых.
А Сивый — то ли самолично, то ли руками очередного прикормленного клана — забрал осколок из древнего магического сейфа, созданного Кадерином.
Колдовской огонек Одхана взлетел повыше и я увидел то самое
лле кисегредиг.
Таинственное хранилище «Светоча» не выглядело ни огромным, ни величественным, ни хоть сколько-нибудь впечатляющим: небольшая площадка, представляющая собой неровный круг, обставленный по периметру то ли столбами, то ли колоннами. Угловатыми и неровными, похожими на растущие прямо из тела горы длинные уродливые пальцы. Гигантская рука словно держала на ладони прямоугольный камень высотой мне примерно по грудь — единственное, чему древний
арвейнидд
попытался придать хотя бы подобие геометрической формы.
Наверняка Кадерин не пользовался никакими инструментами и создал
лле кисегредиг
точно так же, как тропу в горах — просто воззвал к всемогущей
ир хаул
и заставил ее вырастить тайник прямо из скалы.
— Слушай,
рифел грвах
, — снова заговорил Одхан. — Это особенно место.
Ир хаул
пронизывает все сущее, подобно великой реке, но здесь ее течение становится могучим водопадом. Только ему под силу было удерживать
хаэрн оэр.
Я чувствовал — даже не переключаясь на «Истинное зрение». Айна не зря сравнивала магию
тилвит тег
с музыкой. И здесь она звучала куда громче. То ли из-за вложенной когда-то Кадерином энергии, то ли из-за особенностей самого места…
То ли из-за фальшивой ноты, которая заставляла мелодию гор срываться, метаться между пальцами-колоннами, отражаясь от камней, биться и дрожать, все сильнее кромсая тех, кто мог ее услышать.
— Я понимаю,
арвейнидд
. — Я поморщился, пытаясь хоть как-то закрыться от натужного звона натянутых до предела струн бытия. — Слышу, чувствую… Это… это как дыра.
— Верно,
рифел грвах
. — Одхан шагнул в круг из «пальцев» и вытянул руку, указывая на плоскую верхушку камня посередине. — Смотри!
Ничего необычного. Темная порода — точно такая же, как и скалы вокруг. Сотворенный магией Кадерина «стол». Подставка для древнего артефакта, покрытая тонким слоем то ли снега, то ли просто наросшего инея с крохотным темным пятнышком посередине. В самом центре.
Что-то здесь лежало, и лежало совсем недавно — камень в отпечатке еще не успел промерзнуть и заледенеть так же, как вокруг, хотя на это ушло бы не больше недели. Что-то небольшое, плоское и продолговатое. К примеру, кусочек металла, который без труда поместился бы у меня на ладони.
И который Сивый увел буквально у меня из-под носа. Стащил — я разглядел рядом с отпечатком осколка следы пальцев. Кто-то явно хватал свою добычу второпях.
— Люди, которые приходили сюда… — Я повернулся к Одхану. — Они забрали
хаэрн оэр
силой?
— Нет,
рифел грвах
, — отозвался эльф. — Из всех
тилвит тег
только я помню о жестокости и коварстве твоего народа. Но остальные предпочли встретить чужаков, как гостей. И когда те пожелали взять
хаэрн оэр
, мы не смогли остановить их…
Аэ дин
сильны и свирепы в бою, и ткани их одежд тверже камня. Они убили бы нас всех.
— Ты не стал сражаться с ними — но напал на нас? — проворчал я. — Зачем? Здесь все равно больше нечего красть! Или ты думал, что мы пришли убить ваших детей?
— Я ошибся,
рифел грвах
. — Одхан склонил голову. — Боги послали мне знак — но я истолковал его неверно.
— Какой знак? — Я вдруг снова почувствовал желание взяться за саблю. — Кто приказал тебе стрелять в моих людей?
— Боги посылают сны, когда желают сказать что-то, — ответил Одхан. — Уже давно я не слышал их — но перед тем, как ты пришел, я почувствовал, что они живы. Слабы, но еще живы,
рифел грвах
. Они снова говорили со мной — так же, как раньше. И я видел себя там, внизу. — Одхан вытянул руку и указал куда-то вдаль. — Я снова сражался с
аэ дин
, и мой народ сражался вместе со мной.
— И поэтому ты решил, что должен нас убить?
— Да,
рифел грвах
, — кивнул Одхан. — Но боги желали не этого. Я чувствую — грядет великая битва…
— Последняя битва мира,
арвейнидд
. — Я чуть плотнее закутался в мантию. — И я буду сражаться с тем, кто приходил сюда раньше.
— Я знаю,
рифел грвах
. — Одхан медленно опустился передо мной на одно колено. — И теперь я понял, что хотели сказать мне боги:
тилвит тег
больше не должны прятаться. Мы спустимся с гор и будем сражаться вместе с тобой.
Блестяще. Я потерял армию — но взамен приобрел десяток переростков с гигантскими луками… не считая их женщин и детишек. Непростые союзники.
Зато среди них уж точно нет игроков.
— Ты уверен, что на этот раз истолковал волю богов правильно,
арвейнидд
? — усмехнулся я.
— Боги редко говорят прямо. Но тот, кто забрал
хаэрн оэр
, несет лишь зло. И если он твой враг — то я пойду за тобой,
рифел грвах
. — Одхан положил лук к моим ногам. —
Рввин реги ар и фринн
!
ГЛАВА 28
— Тебе уже приходилось собирать необычный хирд, ярл. — Рангар догнал меня и пошел рядом. — Я сам сражался бок о бок с рисе-троллем, но такое…
— Странные времена требуют странных решений, конунг, — отозвался я, указывая на спину бредущего в паре десятков шагов впереди Одхана. — Нам пригодится любой друг.
— Нам пригодится преданный друг, — буркнул Рагнар. — Ты доверяешь этим… альвам?
Почти то же самое слово, которое использовал бы я — вместо непроизносимого
тилвит тег
. Впрочем, ничего удивительного. Северяне в легендах называли хотя бы отдаленно похожих на людей созданий Мидграрда альвами. Светлыми или темными, также известными как подземные карлики цверги. И эти самые создания — как и тролли — оказались вовсе не выдумкой.
А легенды в очередной раз оказались не такими уж и легендами. Рагнарек понемногу разламывал границы между Девятью Мирами — а заодно и основательно поджимал сами Миры. Земли становилось все меньше, и даже заснеженные и безжизненные горы перестали быть для эльфов… или альвов надежным убежищем. Беспощадная судьба достала из шкатулки войну тысячелетней давности, стряхнула пыль — и уже приготовилась сыграть в забытую игрушку.
— Я не доверяю никому, мой конунг. — Я чуть замедлил шаг, чтобы Одхан меня не услышал. — Но среди наших новых друзей нет лишенных смерти. И едва ли они станут обманывать нас.
— Откуда тебе знать? — проворчал Рагнар. — Предать может любой.
— Верно. Но если так — я скорее стану опасаться людей. — Я оглянулся к шагавшим за нами следом хирдманнам. — В последнее время некоторые северяне меняют конунгов чаще, чем разбитые в бою щиты.
Рагнар не ответил — я прошелся по больному. Едва ли он всерьез опасался предательства от тех, кого выбрал сам, и все же сомнений у него было предостаточно. Как и у меня — только я не собирался ими делиться.
Спокойствие, только спокойствие. И уверенность. Единственное, что хоть как-то может заменить отсутствие более-менее вменяемого плана.
Я ускорил шаг, догоняя Одхана. Он уже несколько часов шел впереди отряда, указывая дорогу, и раз за разом находил дорогу там, где я не увидел бы ее ни «Истинным зрением», ни даже с высоты полета сокола. Иногда мне казалось, что тропа просто-напросто появляется там, куда мы идем.
— Ты знаешь, куда ведет этот путь? — спросил я. — Не хотелось бы мне заблудиться среди этих скал…
— Тебе нечего бояться,
рифел грвах
. — Одхан замедлился, подстраиваясь под мой короткий человеческий шаг. — Я вижу
ффирд
так же ясно, как ты видишь меня. Она приведет нас на ту сторону гор.
