«Ария сильна. Угроза. По возможности — избегать».
Тем не менее, предосторожность не помешала бы. Он не знал, как Ария отреагировала на его исчезновение и смерть Лизелль. Так что он предпочел приземлиться в одном из отдаленных портов Омеги, расположенном в зоне, свободной от ее влияния.
Оттуда до места встречи было достаточно далеко. Хотя он и не бежал, пейзажи Омеги сменяли один другой с удивительной быстротой. Через несколько минут, он с удивлением отметил, что несмотря на то, что двигался очень быстро, он даже не запыхался.
Он мог бы попасть туда даже быстрее, если бы не останавливался постоянно, чтобы изучить планировку и архитектуру станции. Конечно, он видел все это и раньше, но сейчас ему казалось, что он знакомится с Омегой заново, сравнивая увиденное с полузабытыми впечатлениями.
«Цикл продолжается. Каждая цивилизация привносит что-то, но наша работа вечна».
Омега славилась своей запутанной планировкой. Считалось, что она была создана протеанами из ядра астероида еще в древности. Но за многие века различные расы оставили здесь свои следы. Эти противоречия вызывали почти жуткое ощущение. И хотя раньше это его не беспокоило, теперь этот хаос показался ему на глубоко подсознательном уровне нестерпимым.
Хотя Омега в целом вызывала у него отвращение, каждый отдельный элемент восхищал. Ему вспомнился муравейник, за которым он любил наблюдать в детстве. Насекомые с рабской покорностью отдавались строительству сети тоннелей, формируя и обустраивая небольшой холмик, который был смыслом их существования. Он наблюдал, как они работают, через стекло: трудолюбивые и безжалостные, не ставящие под вопрос смысл собственного существования в бесконечной Вселенной.
Район складов был все ближе. Скоро он снова увидит Кали. Мысли о ней ускоряли его пульс и шаги. Он двигался легко, как будто какая-то невидимая сила несла его. Но это ощущение отличалось от тех моментов, когда его тело контролировали Жнецы. Тогда он наблюдал за собой со стороны, а теперь полностью участвовал в этом процессе, переставлял ноги, чтобы двигаться вперед. Просто для этого не требовалось никаких усилий, как будто бы ему кто-то помогал.
Симбиоз.
Внезапно Грейсон остановился. Его спокойное приятное настроение растворилось в темном облаке подозрений. Он попытался развернуться и посмотреть туда, откуда пришел, но ноги отказывались ему повиноваться. Он смог пройти только десяток шагов, прежде чем покрылся испариной и стал задыхаться. Его собственное тело боролось с ним.
Страшная правда медленно открывалась перед ним. Чужеродная технология настолько глубоко проникла в его тело и разум, что теперь Жнецы стали неотделимы от него. Когда он направлялся к Кали, они работали в унисон: паразит и его носитель, объединенные общей целью. Их незаметное влияние проникло в самую его суть настолько глубоко, что он не только не мог сопротивляться, а даже с энтузиазмом помогал им достичь цели.
— Нет! — закричал он резко и уверенно. — Я не отведу вас к ней!
Он приготовился к невыносимой боли, на случай если чужаки в нем станут бороться за его волю. Но ничего не произошло. Отсутствие сопротивления озадачило его. Он знал, что они все еще были здесь — провода и трубки, проходящие сквозь его суставы и переплетающиеся под его плотью, доказывали это, вне всякого сомнения. Но они теперь были невидимы, они больше не были чужими, они стали неотъемлемой частью его личности.
«Это хорошо. Влияние может направляться в обе стороны».
Сумасшедшая мысль пришла ему в голову. Если технология Жнецов теперь стала частью его самого, возможно теперь он сможет влиять и контролировать их так же, как раньше Жнецы контролировали его тело. Может быть, он сможет пользоваться кибернетическими улучшениями и новыми биотическими способностями в любой момент, когда ему этого захочется. Может быть, он сможет использовать их для достижения собственных целей.
«Ты несравненно выше этих жалких комочков плоти, которые тебя окружают».
Выводы были ошеломляющими. Потрясающими. Ему удалось избежать медленного и трудного процесса естественного отбора. Он разорвал цепь передачи мутированных генов от одного поколения другому, существующую ради жалких попыток обрести незначительное естественное преимущество. Он менялся сам по себе — быстро и уверенно. Он становился идеальным созданием.
«Не прячь того, чем ты стал. Яви свою славу».
Он боялся встречаться с Кали, боялся того, что она может о нем подумать. Он выглядел странно. Иным. Но она исследователь, она поймет и оценит по достоинству то, что с ним происходит. Она увидит его улучшения. Его новую цель. Она будет восхищаться им. Обожать его.
Крутанувшись на пятках, он снова побежал по направлению к складам, с нетерпением ожидая встречи, от которой готов был отказаться всего лишь минуту назад.
***
Кай Ленг сидел на диване в маленьком номере, снятом им два дня назад. Он ужинал, не отрывая взгляда от монитора, куда было выведено изображение с камеры слежения, помещенной на задней стене «Загробной жизни».
Его жилье располагалось менее чем в квартале от клуба. Обветшалое, полуразвалившееся здание, превращенное предприимчивым волусом в гостиничку с почасовой оплатой. В основном номера здесь снимали клиенты клуба, которые не могли себе позволить приватные кабинеты в «Загробной жизни».
Комната была слабо освещена, и в ней воняло тем, что Кай Ленг определил как смесь пота и рвоты представителей всех галактических рас. Но она располагалась достаточно близко к клубу, чтобы он имел возможность вести наблюдение, а в случае чего — моментально отреагировать.
Изображение на мониторе не менялось. Он знал, что то, что на первый взгляд казалось гладкой стеной, на самом деле было хорошо замаскированной дверью, ведущей к приватным кабинетам в задней части клуба. Широкоугольные линзы камеры наблюдения показывали, что узкая улочка была абсолютно пуста. В отличие от главного входа, где всегда стояла толпа, эта тайная дверь была наверняка известна только особо приближенным к Арии.
По инструкции Призрака он должен был проследить за людьми Арии и убедиться, что они выполнят свое обещание и уничтожат Грейсона.
Кай Ленг обладал ограниченными ресурсами и не мог отследить каждого в этой организации. Поэтому он с самого начала решил сфокусироваться на Санаке, батарианском лейтенанте Арии.
Менее опытный агент мог бы попытаться установить хвост за самой Арией. Но риск быть обнаруженным был слишком велик, и Кай Ленг знал, что она слишком осторожна, чтобы встречаться с Грейсоном лицом к лицу. К тому же, она почти никогда не покидала клуб. Так что слежка за Санаком казалась оптимальным выбором, учитывая ту информацию, которую Призрак собрал о батарианце, проведя несколько частных расследований. Батарианец был ее цепным псом, слепым орудием. Каждый раз, когда требовалось применить устрашение или грубую силу, она обращалась к нему.
Инстинкты Кай Ленга не подвели его. Три дня назад Санак покинул клуб через парадный VIP-вход. Кай Ленг проследил, как он собирал отряд тяжеловооруженных наемников и загружался в корабль. На следующий день, когда корабль вернулся, Санак и его наемники были уже не одни. С ними прибыли Кали Сандерс и адмирал Дэвид Андерсон, один из самых знаменитых солдат Альянса.
То, что эти люди были не гостями, а пленниками, стало понятно моментально. Они оба были без сознания, и Кай Ленг заметил на них наручники — в тот момент, когда крупный телохранитель-кроган проносил их, взвалив на свои плечи.
Кай Ленг незаметно следовал за Санаком и его командой, пока они тащили заложников к «Загробной жизни». Они держались безлюдных переулков, чтобы не привлекать лишнего внимания. Добравшись до клуба, они воспользовались секретной задней дверью, а не парадным входом, нечаянно открыв следовавшей за ними тени тайну ее существования.
Пока что все шло в соответствии с планом Призрака. Они схватили Сандерс и теперь использовали ее как наживку, чтобы поймать Грейсона. Кай Ленг догадался, что у него есть в запасе по меньшей мере день до того, как состоится эта встреча. Где бы Грейсон ни был, потребуется какое-то время, чтобы связаться с ним и назвать ему координаты. Это дало ему время, чтобы приобрести оборудование для слежки, установить камеру у заднего входа, снять омерзительную комнату на соседней улице и запастись едой и питьем для последующего наблюдения.
Монитор был переносным, поэтому Кай Ленг мог ходить с ним даже в туалет, чтобы ничего не пропустить. На нем также был установлен звуковой индикатор, на случай если камера засечет движение, поэтому Кай Ленг мог позволить себе вздремнуть. Однако он не позволял себе глубокого сна. Доверия к продавцу оборудования у него не было, и в глубине души он опасался, что монитор может отключиться, пока он будет спать.
