меряй всех по себе! Если сам бесчувственный болван – не значит, что остальные такие же.
– Как прекрасно ты объясняешься в любви, мне нравится, – продолжал глумиться собеседник.
Я осторожно развернулась, чтобы не спугнуть парочку, их милая беседа меня неожиданно заинтересовала. Впрочем, стояла я в тени небольшого бетонного сооружения, примыкающего к ограждению, и свет от фонаря сюда не доставал. Зато мне было отлично видно спорщиков – высокую блондинку в меховом жилете, переминающуюся с ноги на ногу рядом с открытой дверью спортивной машины, и парня за рулём, в котором я без труда узнала сына Владимира Колесникова.
– Артём, ну пожалуйста, – безуспешно взывала девица, – подумай обо мне хотя бы раз! Ты же всё равно забросишь этот бизнес, не сейчас, так через месяц. Он тебе просто надоест! Мы же уже всё решили, билеты и гостиницу заказали. Я всем сказала, что уезжаю…
– Вот это тебя и беспокоит. Зачем приплетать сюда любовь? Ладно, я устал, утром у меня совещание. Могу в качестве компенсации добросить тебя до метро, хочешь?
– Да пошёл ты! – задохнулась от злости девица, запахнула жилет и зашагала по набережной.
– Вот и замечательно! – ухмыльнулся мужчина, развернул машину, нарушив все возможные правила, и умчался в темноту.
Через минуту дробный стук каблучков затих, и я осталась одна. Снова повернулась к реке, наклонилась над парапетом и вдруг отпрянула. Да что ж такое, Колесников просто преследует меня! Даже умереть спокойно не дал, вот ведь гад! А теперь, значит, его сынок займётся типографией. Ну и отлично, разорит её за пару месяцев! А если нет? Если у него получится? Будет жить с матерью в прекрасном доме, пользоваться деньгами отца, продолжит его дело… Нет!!! Так не должно быть! Ничего не должно остаться от их проклятой семьи! Только руины! Но кто это сделает, кроме меня?
И вот тут я остановилась. А действительно, кто? Почему я решила, что со смертью старшего Колесникова моя месть потеряла смысл? Я всё ещё могу разрушить всё, что имело для него значение: его дом, бизнес, семью, честное имя. Какая разница, что теперь сыночек управляет типографией? Судя по всему, он недалеко от папаши ушёл – такая же сволочь! А значит, в моём случае сын за отца отвечает. «Грехи отцов падут на их детей» – пусть эта фраза отныне станет моей мантрой.
Я вдруг почувствовала огромное облегчение и просто без сил опустилась на корточки, прижавшись спиной к парапету. Через пару минут отдышалась, поднялась на ноги и быстро пошла к метро, по дороге обдумывая и исследуя со всех сторон свою новую цель. В мои мысли вернулась ясность, а в сердце – спокойствие и уверенность в своей правоте.
***
Моя гениальная идея Артёму не то чтобы понравилась, но ему пришлось пойти на компромисс и согласиться. Просто потому, что уговорить меня уехать не удалось. Зато он полностью отыгрался, сообщив, что в ближайшие месяцы сам будет отвечать за мою безопасность. И потребовал беспрекословно его слушаться и мгновенно выполнять все указания.
А первым делом заявил, что отныне мы, как неразлучная парочка, всегда будем вместе. Сначала я обрадовалась, потому что сама мечтала быть рядом с ним. Но потом поняла, что слова Артёма надо понимать буквально. В помещении я всегда должна была находиться в поле его зрения, а на улице – не отходить ни на шаг!
Сначала такие жёсткие правила привели меня в уныние, но довольно скоро я придумала, как их обойти. Для этого пришлось задействовать Аллу, призвав её на помощь. Частично я поделилась с ней тем, в какой ситуации оказалась. И попросила прикрывать меня, когда хотела выбраться куда-нибудь без сопровождения. На самом деле, излишней беспечностью я не страдала и прибегала к подобному способу крайне редко. Просто само существование такой возможности действовало на меня успокаивающе.
Формальная передача типографии в мои руки состоялась на прошлой неделе. А на этой мы с Колесниковым занимались воплощением моей идеи. И как раз возвращались из столицы, где посетили офис адвокатской конторы, представляющей интересы одной крупной зарубежной компании.
Дорога была долгой, но большую её часть Артём молчал и лишь под конец рассказал о том, какие результаты дало мини-расследование последствий аварии, связанной с его отцом. А точнее, поиски оставшегося в живых ребёнка. К сожалению, рассказ о результатах занял всего два предложения.
– Это была девочка. После гибели родителей она попала в детский дом и там умерла.
– Какая страшная судьба! – не удержалась я, ощущая, как холод пробежал по спине, и нервно взглянула на Артёма. Он сосредоточенно следил за дорогой, но лицо было бледным, а губы плотно сжаты. Я заметила, как дёрнулась его щека, и отвернулась к окну.
Тот день продолжился так же странно. Уже у нашего офиса произошло одно досадное происшествие. Мы поднимались по ступенькам, когда навстречу нам на крыльцо выпорхнули Ольга с Аллой, явно собираясь на обед. Вдруг девчонки недоумённо посмотрели вниз. Я оглянулась. К лестнице подбежал запыхавшийся пожилой мужчина. Справившись с дыханием, он протянул к нам руку и воскликнул:
– Танечка, господи, вот радость-то! Как хорошо, что я тебя встретил! Куда же ты пропала? Я столько раз тебе звонил, а телефон всё недоступен.
Поскольку мы стояли молча и, не считая удивлённых взглядов, никак не реагировала на его слова, мужчина немного растерялся и уже не так уверенно продолжил: – Подожди, ты что, меня не узнаёшь? Это же я, Виктор Андреевич!
– Товарищ, вы что-то перепутали. Здесь нет никаких Тань! – решила расставить точки над «и» Ольга.
– Неужто обознался? Не может быть… Простите… – дядечка совсем стушевался и отошёл в сторону. Перед тем, как зайти в офис, я обернулась. Мужчина всё ещё стоял в тени деревьев и смотрел в нашу сторону.
Глава 26
Вот и всё! До исполнения моих планов осталась каких-то пара шагов. А ведь я и сама до последнего не верила, что смогу это сделать! Как всегда, не обошлось без сбоев – вчера меня случайно заметил Виктор Андреевич. Впрочем, никакого урона это недоразумение мне не нанесло, но немного поволноваться заставило.
А теперь можно полностью сосредоточиться на предстоящей эффектной концовке. Конечно, жаль, что Владимир Колесников не увидит завершающего акта трагедии, но и так неплохо. Скоро ни от его семьи, ни от любимого дела не останется и следа. Грехи отцов падут на их детей!
Для большего эффекта не хватало присутствия ещё одного участника тех событий – шофёра. Теперь, когда бывший шеф умер, мужчина мог бы открыто признаться в подмене, на которую его заставили или уговорили пойти. Наверное, стоило бы съездить туда, где он сейчас живёт, и попытаться встретиться. Но поскольку финал приближался, я не могла
