— Конечно, знает. Как, по-твоему, можно скрыть меня? А Егора, который появился через год после моего рождения? — пожал он плечами. — Насколько я знаю, он просто решил вычеркнуть нас из своей жизни, — он замолчал, ковыряясь вилкой в еде и собираясь с мыслями. — Мама всю жизнь работала на двух работах, чтобы обеспечивать нас. Она умерла, когда мы были подростками от онкологического заболевания. Мы на неделю попали в детский дом. Затем нас забрал к себе дядя, мамин старший брат и взял под свое крыло. К сожалению, он тоже умер. Инфаркт.
— Сочувствую, — произнесла она.
— Спасибо, — ответил он. — Он был для меня и брата почти, как отец. Воспитывал, постоянно читал нам лекции, нанял репетиров, чтобы мы поправили оценки в школе. Правда, на меня старания репетиторов не подействовали. Школу я закончил с тройками по всем основным предметам. А вот Егору дал возможность выучиться в мединституте. Он осуществил свою мечту, и бывший школьный хулиган стал врачом-хирургом.
— А ты разве не учился после школы? Вроде говорил про коммерцию.
— К сожалению, у меня не высшее образование, а средне специальное. Я не стал поступать в ВУЗ, потому что мне хотелось быстрее начать работать и зарабатывать деньги. Считаю, что в этом я преуспел хорошо. В моем возрасте не каждый может заработать на квартиру и машину без посторонней помощи. Правда, квартира была взята в ипотеку, но я успел погасить его до осуждения.
— Похвально, — улыбнулась она. — И звучит, как хвастовство.
— Я всего лишь констатировал факт, — улыбнулся он в ответ. — Может быть, я решил выглядеть в твоих глазах еще лучше, чем прежде.
Она оставила его реплику без внимания.
— Где живет Егор?
— В квартире мамы. Она перешла ему по наследству, так как я отказался от него в его пользу. Его дом находится в тихом и спальном районе.
— У вашего дяди были жена и дети?
— Были. Он развелся еще в молодости, оставив свою дочь с бывшей женой. Но он всю жизнь помогал им. Его дочь, наша двоюродная сестра, выучилась в Лондоне. Только до сих пор не знаю, что за профессию она там получила, кажется, что-то связанное с гостиничным бизнесом.
— Ничего себе. А если твой отец сейчас появится на пороге твоей квартиры и захочет поговорить с тобой?
— То он отправится обратно к своей жене и дочкам и забудет про порог моей квартиры. Не вижу причин с ним разговаривать. Я его не люблю, потому что не знаю его. Такого же мнения придерживается и Егор. У нас папы не было и не будет в будущем. Зачем он нам сейчас? Мы не единственные дети в мире, которые не знают своих отцов, — твердо ответил он. — Тебе еда нравится?
— Да, спасибо, — ответила Полина, поняв, что он больше не хочет говорить на эту тему.
В дверь неожиданно позвонили. Они уставились друг на друга.
— Может это твой папа? — спросила она, не подумав.
— Надеюсь, что нет, — помрачнел он.
Тимур встал с места и приблизился к двери. Он посмотрел в глазок и выругался.
— Кто это? — спросила Полина.
— Моя бывшая, — ответил он, решая открывать дверь или нет.
— Так открывай дверь и спроси, что ей нужно.
— Тимурчик, я знаю, что ты дома, — услышали они приглушенный женский голос. — Открой дверь.
— Тимурчик? — захихикала Полина. — Никогда не буду тебя так называть.
Он щелкнул замком и открыл дверь.
— Почему так долго не открывал? — сказала Катя, ввалившись в прихожую.
— Я просил тебя не приходить сюда!
Полина вышла из-за его широкой спины и взглянула на девушку.
— Катя? — удивилась она.
— Полина? — она была удивлена не меньше нее. — Ты что здесь делаешь? — спросила Катя и перевела ничего не понимающий взгляд на Тимура.
Глава 11
Кондратьев выслушал собеседника по телефону и готов был биться головой об стену от того, что дело приняло самый худший вариант своего развития. Он поднимался по лестнице и, дойдя до нужной квартиры, нажал на кнопку звонка. Спустя мгновение из глубины квартиры послышался топот ног. Открылась дверь и на пороге показался Садков. Кондратьеву было непривычно видеть его в домашней одежде.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Вы на время смотрели, Иван Федорович?
— На время я уже как четыре час не смотрю, — нервно ответил он. — Надо поговорить.
Садков неохотно впустил его в квартиру и сказал идти прямо. Кондратьев оказался в уютной и хорошо обставленной кухне и сел на ближайший стул. Он видел, как Садков что-то шепнул жене на ухо и вошел к нему, закрыв за собой дверь.
— Что там случилось?
— Я не ожидал, что они узнают о счетах. Исаев исчез. Я не могу до него дозвониться, поэтому пришел сюда.
— Зачем? — спросил Садков, видя нервозность адвоката.
— Чтобы посоветоваться.
— Могли бы и по телефону посоветоваться, — пожал плечами Садков.
— Сегодня мой человек следил за Булатовым прямо от дома и видел его с дочкой Исаева, — начал Кондратьев, не обращая внимания на его реплику. — После следкома они поехали в парк. Судя по их поведению, у них там любовь-морковь и все дела, — адвокат провел ладонью по вспотевшему лбу и вытер руку об колено. — Он позвонил Булатову и пригрозил. Кажется, на него это не подействовало.
— Что предлагаете, Иван Федорович?
— Может пора переходить к решительным действиям? Самого Булатова мы не можем трогать, сами понимаете, что это вызовет подозрения, а вот дочку Исаева…
— Чтобы Исаев нас всех с потрохами сдал?
— Очнитесь, господин прокурор!
— Говорите тише, — проговорил сквозь зубы Садков.
— Он уже нас всех сдал. Если они обратятся в прокуратуру, то меня тоже вызовут на допрос, как соучастника.
— Но вы и в самом деле являетесь соучастником, — заметил Садков.
— Как и вы, Дмитрий Евгеньевич.
— Разве? — сложил Садков руки на груди, защищающимся жестом. — Не мои счета фигурируют в банке.
— Но вы получили деньги…
— А где доказательства?
— Дмитрий Евгеньевич, вы можете поговорить с заместителем прокурора? Это к нему скоро принесут заявление на пересмотр дела. Пусть он откажет в проверке.
— Я и слова не вымолвлю по этому поводу, — покачал головой Садков. — Во-первых, это вызовет дополнительные подозрения, во-вторых, наш зам прокурора честный настолько, что иногда тошнит от него. Поверьте мне, если заявление к нему поступит, то он возбудит проверку и будет дотошно проверять каждую мелочь.
— Вижу я зря сюда пришел, — сказал Кондратьев. — Я сильно жалею, что связался с ним.
— Это все понятно, — произнес Садков. — Что вы собираетесь делать?
— В отличие от вас начну хоть что-то делать, — ответил адвокат и последовал к выходу.
Прокурор закрыл за ним дверь, вернулся на кухню с телефоном в руке и набрал номер, который знал наизусть. После шести гудков на том конце линии ответил грубый мужской голос. Садков по привычке снова дотронулся до шеи и, не обнаружив там галстука, опустил руку.
— Хотел поставить вас в известность, что Кондратьев приходил сюда и рассказал, что в прокуратуру поступит заявление. Думаю, от адвоката Булатова, если он его нанял, конечно.
— Я об этом знаю, — ответил мужской голос. — Я слышал, что твои ребята пытались вломиться в квартиру к Булатову?
— Да, но это они своевольничали. Я не просил их об этом…
— Что они хотели?
— Отомстить за то, что оставил их без одежды и машины. Хотя я им заплатил…
— Следи за ними в оба, а с Кондратьевым я сам разберусь.
***
Тимур переводил взгляд с Кати на Полину и пытался понять, показалось ему, что они знают друг друга или нет. Катя захлопнула за собой дверь и, уперев руки в бока, выжидающим взглядом уставилась на Полину.
— Она твоя бывшая? — спросила Полина у него.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Да. Откуда вы знаете друг друга? — спросил Тимур, ничего не понимая.
— Катя встречалась с моим отцом, — ответила Полина. — Я познакомилась с ней на его юбилее.
— Во-первых, не встречалась, а общалась, — твердо вставила Катя. — Тимур я не спала с ее отцом. Можешь у Алексея Михайловича спросить. Во-вторых, — перевела она взгляд на нее, — ты, Полина…
