— Почему это «не могу»? Эксперд выискался! Вот, слышу, мужской голос отдал короткую команду, что не так? Вот заплакала женщина, на нее прикрикнули. Вот…. Не может быть, фигня какая-то… Извини, была неправа, это глюк…
— Про что ты сказала «не может быть»? — Мортал на четвереньках подполз ко мне. Глаза выпучились, вылитый Горлум из «Властелина колец». — Про что, Люба?
— Мне показалось…. — я обвела взглядом раскинувшуюся перед нами пустыню. Уродливые обломки скал. Пересохшие до звона глинистые поля в сетке крупных трещин. Стада холмов серого песка. Ни кустика, ни ящерки, ни малейшего следа какой-нибудь лужицы. Мертвое одиночество. Недаром этот Домен называется Пустошью. Здесь не может быть трамваев!!!
— Ну… что же тебе показалось? — голос Коммандера дрожал, будто он, как минимум, предлагал руку и сердце.
— Трамвай! — решилась я, как в ледяную воду с обрыва прыгнула. Позориться, так позориться! — Я слышала, как по рельсам прошел трамвай. Он еще звонил, вроде распугивал неосторожных пешеходов.-
Мортал сел, как на пляже, раскидав неуклюжие руки-ноги, и широко улыбнулся. Вышло не очень обаятельно — кожа у мальчика синеватая, губы черные, да еще если знать, что под шарфом распаханное ножом горло… Не кинозвезда мой Мортал, улыбаться ему не идет. Но я сюда не за красотой пришла, а за смыслом жизни. И улыбка Мортала явно обещала какие-то улучшения.
— Что?! — я терялась в догадках. — Чему ты радуешься?!
— Ты слышишь… — Мортал стал похож на кота, только что вскрывшего крынку сметаны.
— Ты хочешь сказать, что там, за барханом, действительно проехал трамвай?!
— Посмотри во-он туда, на гребень. — ткнул пальцем Мортал — Видишь что-нибудь?
Я старательно вытаращилась в указанную точку. Пялилась, как первоклассница на доску. Кроме смерчиков серого песка, да убого-тоскливого горизонта вдали, ничего не увидела.
— Жаль…. — Мортал встал и начал медленно обходить меня по кругу — вот чисто ребенок у новогодней елки! — … но и то, что имеем — весьма немало! Может, объяснишь?
— Да что объяснить — то, не понимаю! Ты говоришь загадками! Лучше сам объясни, здесь правда трамваи по пустыне ходят, как завещал Сальвадор Дали?
— Да. Ты слышала трамвай, он есть. Все есть — автобусы, магазины, кино. Правда ты их не видишь, как не видишь и Насекомых Пустоши, которые толпой стоят на гребне того бархана, и тычут в нас пальцами. Но голоса их ты слышишь — и мужчина командовал, и женщина плакала, все правильно, все было. Вокруг тебя кипит посмертная жизнь, Люба. Насекомые Пустоши женятся, разводятся, плачут и смеются, ходят на работу, и ездят на пикники. Только видеть и слышать коловращение бытия Насекомых живым не дано. Этого не может быть, потому что не может быть никогда. Но ты слышишь их, хотя и не видишь. Объясни, почему ты — полумертвая? Повторяю, ты не живая. Ты — наполовину мертвая, наша, загробная. Гражданка Некроэтеля. Что за магия Люба? Я не в курсе, объясни. Я удивлен. Я видел живых, видел мертвых, видел возрожденных к полу-жизни бывших мертвецов, андедов. Но впервые встретил с виду живую, наполовину мертвую женщину. Это странно и пугающе… Ты монстр, Люба, сказочное чудовище.
— Это не я чудовище. — отрезала я. — Это они чудовища, те, кто змею в ЗАГС подослал. Тебя, Мортал, зарезали, когда ты подростком был, почти ребенком. Ты не успел узнать, что такое любовь, поэтому уж поверь на слово мне, специалистке. Я полумертвая потому, что Витя и я — одно и то же. Витю убили, и половина меня отмерла. Отмерзла, как комнатный цветок, забытый на сутки под открытой форточкой, в январе. Такая вот магия.
— Не печалься. — посерьезнел Коммандер. — На самом деле то, что с тобой случилось — невероятное везение! Живая ты не сделала бы и трех шагов по земле Некроэтели. У полумертвой появляются хоть и призрачные, но шансы. К тому же твоя мертвая половина может таить полезные сюрпризы. А вдруг ты стала ядовитой? Или можешь левитировать? Бывает, смерть приносит то, что может пригодиться в загробной жизни. Конечно, она делает подарки только людям, а не Насекомым. Ложись! Они почуяли живое тело и решили напасть! Брось меч, дура, ложись!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я не успела оскорбиться, что меня швыряют как куклу. С гребня бархана ударил пулемет. Пули взбили песок у меня перед носом, заставили зарыться поглубже. Я успела увидеть, как в груди Мортала расцветают кровавые дыры, как летят в разные стороны куски его шарфа и, кажется, зубы. С воплем, которому бы позавидовал любой индеец, я вскочила, готовая рубить, резать, лечь на пулемет…
— Тебе сказано — ляг. — голос из — за спины казалось, втянул в себя весь холод Арктики, ненависть сотен тысяч убитых, замученных, обращенных в рабство. Такой ледяной ненависти невозможно противиться, от нее можно только бежать сломя голову. — Ляг лицом вниз и не вздумай подсматривать. Увидишь лишнее — взорвешься от ужаса. Ты ведь не хочешь, чтобы я собирал твой кишечник по всей Пустоши?
Я бухнулась мешком. Но я не была бы девочкой, если бы после приказа «ни в коем случае не смотреть», не приоткрыла бы один глазик.
Мамочка! О-ох. Теперь я знала, что пытался сказать Мортал Коммандер при первой нашей встрече. Во что я вляпалась? Если у меня такие союзники, то каковы же враги?
— В смысле — «убиваешь»? — услышала я собственный голос из дальнего далека, из другого мира, из прошлого…
— Ну прихожу ночью, и того… Инфаркт от страха. Я могу. — ответил также издалека, худенький мальчик в неопрятном свитере и толстенном шарфе
Я увидела этого мальчика стоящего надо мной на долю секунды. Этого хватило, чтобы зарыть голову в грязный песок на полметра и биться как рыба в сети. Шарф Мортал Коммандера развевался на несуществующем ветру. Бурые комья крови позли по груди. Пустые глаза вращали глазными яблоками, они радостно искали того, кто видит. Как, нравится? Нравится синева под ногтями? А позвонки, которые видно сквозь рваную дыру в горле? А улыбка? Вам нравится моя улыбка, мои нечищеные клычки, мои черные губы, мои подростковые прыщи, так и оставшиеся вокруг крыльев носа навечно? Смотрите, смотрите! Что же вы не улыбаетесь в ответ? Почему вы бросили пулемет, ведь было весело и громко? Куда вы бежите? Подождите! Я ведь все равно догоню, подождите…
Все это пронеслось в моей голове, оглушительное, как рев колонок на дискотеке. Пахнул смрадный ветер, и настала тишина. Я смогла заставить себя поднять голову примерно часа через два. Мортал Коммандер сидел рядом, и задумчиво чертил прутиком по песку. Мой взгляд упал на плотнее чем обычно обмотанный вокруг шеи шарф. Меня передернуло.
ЛЮБА Глава 71. Творческий обмен
Я села рядом. Никаких дыр от пуль на моем постоянном спасителе не наблюдалось, но, похоже, это его не утешало. Мортал Коммандер был печален, как пятиклассница, втюхавшаяся в самого красивого на свете десятиклассника. Я посидела молча, отхлебнула водички из фляги, сгрызла сухарик.
— Хочешь? — протянула кусочек спутнику.
— Издеваешься? — понуро спросил он. — Я же мертвый.
— Пытаюсь разговор завести. — честно призналась я. — Чего ты кислый? Вон как Насекомых разогнал! Если у тебя такие суперские способности, я ж за тобой, как за каменной стеной. И в Сад пройду, и в Фасс, и к Трем Пальмам! Посмотрю я на того, кто нас с тобой остановит! Ты же не раздумал провожать слабую девушку, нет? Я без тебя не справлюсь! Ты ж крут, Мортал, чего рассиропился?
— Ах, Любушка, Любушка… Я потому и в печали, что хочу тебе помочь! — Мортал почти скулил. — Пока ты изображала страуса, в смысле, торчала из бархана попой вверх, я разведал окрестности. Насекомых я перепугал до заикания, но это ничего не значит. Память у них короткая, к утру снова нападут.
— Вот ведь злобные твари!!! — рассердилась я. — Чего пристали, а?
— Они не злобные. Они — души умерших. Человекоподобные, на вид такие же, как при жизни были. А Насекомые — презрительная кличка. Это души промотавших земную жизнь впустую. За это обречены жить на Пустоши, таково воздаяние. Насекомые даже не знают, что умерли, им кажется, что они все еще живут на Земле. Каждого окружают мастерски подобранные призраки, точно имитирующие родных, друзей, сослуживцев. Насекомые живут в призрачных городах и селах, влюбляются, работают, грешат, творят зло и добро. На самом деле все это ложь и бред. Они бесплотны.
