Дэн Хоув принялся очищать площадку от посторонних. Он попросил всех отойти к трейлерам, объявив, что там сейчас будут подавать кофе, а он будет счастлив ответить на вопросы представителей прессы. Следующая сцена должна сниматься без зрителей. Харм замешкался – ему не хотелось вставлять Нию.
Хоув заметил, что он не двигается с места, направился к нему, жестами приказывая отойти от двери. Неожиданно на помощь Харму пришел Джакобс.
– Все нормально. Он может остаться, – сказал он Дэну.
Харм почувствовал себя в среде избранных. Он молча стоял, заглядывая в комнату через распахнутую дверь. Было ощущение, словно он в середине магического круга. Рядом с ним стояли две женщины с огнетушителями наготове. Леонард снова поговорил с Джеком и Нией, объяснил им, что хочет снять сцену за один дубль.
– Вы должны сделать все правильно, безупречно и за один раз. Из-за освещения. В противном случае нам придется ждать несколько дней, а потом все снимать заново. Вам ясно? – повторил он.
Джек начал гладить Нию прямо на виду у всех. Снял платье, скрестил руки на обнаженной груди, она смотрела в окно. Потом прижалась к нему, выгнув шею. Повернулась, руки скользнули под рубашку Джека, тело прильнуло к нему. Он поднял ее, она обхватила его ногами. Он поднес ее к кровати. Белые туфли упали на пол.
Харм хотел вмешаться, сказать:
– Прекратите, нельзя же публично, на глазах у всех…
Он чувствовал смущение и возбуждение. Они легли на тонкий матрас в захудалой комнатенке мотеля. Харм поднял видеокамеру, поместил их в кадр, сфокусировал, и смущение его прошло. Теперь он смотрел кино. Близость перед всеми присутствующими стала нормальным явлением. Интересно, какие кадры снимает оператор? Харм повернул камеру в направлении операторов, перевел ее на напряженного Джакобса. Казалось, Леонард не упускает буквально ничего. Позади него стоял человек в черной шляпе. Харм снял и его.
Харму всегда хотелось знать, в самом деле актеры занимаются сексом в фильмах? Он не мог ничего сказать с уверенностью. Джек и Ния казались безумно эротичными под белой простыней, но в то же время обособленными. Хотя Джек был явно крутым. Волновало ли это ее, или именно таким и должен быть мужчина, чтобы она смогла войти в роль?
Послышался звон разбитого стекла. Керосин с легким шорохом вспыхнул на столе. Пламя подбиралось к занавескам. Харм хотел кинуться, набросить на огонь рубашку, но вовремя вспомнил об огнетушителях. Простыня сползла с любовников. Ния села на Джека, прижав голые бедра к его бокам. Он положил руки на ее обнаженную спину. Языки пламени освещали ее голые плечи. Камера Харма двигалась в пространстве между огнем и голой спиной Нии.
Актриса стала вырываться из объятий актера. Его пальцы сжимали ее руки. Смеясь, он перевернул ее, прижал. Какое-то время они боролись, она хныкала, потом вскрикнула:
– Прекрати, Хэнк. Отпусти, – и безвольно поникла.
Он засмеялся, отстранился. Бросил одеяло на огонь. Леонард закричал:
– Снято! Великолепно!
Пламя сбили пеной из огнетушителей. Джек взял простыню и обернул ее вокруг себя, как тогу. Он кланялся немногочисленным зрителям. Ния осталась лежать лицом вниз. К ней подошла женщина, подала халат. Ния нырнула в него. Женщина повела Нию через автостоянку к трейлеру. Джек присел на край кровати. Дэн Хоув протянул ему банку кока-колы.
Как только они могли остановиться? Харм удивлялся и не верил. Ему хотелось, чтобы сцена продолжалась. Он хотел, чтобы они довершили акт и сплелись вместе под простыней, скрестив жаркие влажные бедра. Ему хотелось ощутить ее прохладное плечо у своих губ. Он совершенно растерялся. Он никогда не видел ничего подобного. По крайней мере, не лично, вернее, не будучи соглядатаем.
В воздухе почему-то пахло аммиаком. Ранний вечер был синим и прохладным. Харму вдруг захотелось выпить глоток текилы.
Дэн Хоув объявил через маленький мегафон, что на сегодня съемки закончены. Они будут просматривать отснятые кадры. Режиссер считает, что все прошло успешно, и он крайне доволен игрой всех актеров в первый день работы на новой площадке. Харм случайно услышал разговор Джакобса с кинематографистами и мужчиной в черной шляпе:
– Оригинально. Безупречно, непринужденно, – ухмыльнулся Джакобс и почему-то сжал кулак.
Харм постучал в дверь трейлера Нии. Женщина из обслуги открыла и впустила его. Харм внимательно посмотрел на женщину. «Интересно, сколько людей на съемочной площадке имеют доступ к Нии? – задумался он. – Костюмеры, гримеры, помощники». Ния сидела на коричневом пледе в уголке для обедов. На ней был серый свитер и черные леггинсы. В руке она держала нож.
– Проходите, Харм. Спасибо, Конни, – женщина вышла и захлопнула за собой дверь. – Итак, что вы думаете? – спросила Ния, она снова была собой, а не Кристиной.
– Это было темпераментно, – провозгласил он, прислонясь к крошечной кухонной стойке.
– Темпераментно. Блестяще, Харм! Вы – настоящий критик. Вы знаете это? Вы лишите Сискеля и Эберта их куска хлеба.
Без всякой задней мысли Харм поднял видеокамеру на плечо и включил ее. Ния придвинула к себе небольшой сверток в коричневой бумаге. Харм навел объектив на ее руки, когда она принялась разрезать ножом печати. Она подняла глаза, пристально поглядела в камеру, медленно подняла руки и показала в камеру кукиш.
– Может быть, вы эту гадость уберете? – прошептала она. – Неужели недостаточно для одного дня?
Харм сразу же опустил видеокамеру. Без квадрата обрамлявшего лицо, она показалась ему ближе.
– Поймите, это – жизнь, – сказала Ния. – Сейчас идет моя настоящая жизнь, а не чертов фильм. Кино заканчивается на съемочной площадке. Эту единственную вещь никто не может и не хочет понимать. Я не хочу быть в кадре каждую свободную минуту.
– Простите, – извинился Харм. – Я увлекся. Я увлекся процессом создания документального фильма.
Я – профессор из Миннесоты, и все такое прочее. Не заметил, что пора остановиться.
– Никто не знает, не замечает. Может быть, мне носить табличку с надписью: «Работа окончена»? Или фонарик на голове, как огонек такси? Пожалуйста, Харм, снимайте меня только на площадке, хорошо? – Она помолчала, медленно разворачивая коричневую бумагу, потом сказала, извиняясь: – Не обижайтесь, что напустилась на вас. Я устала.
Она была права. Харм согласился с этим. Даже сам процесс съемок, заставлял ее немного перевоплощаться, превращал в действующее лицо. Во всяком случае, ему стало стыдно за свое желание снимать ее сейчас. Он не будет просматривать на видео, как они с Джеком занимаются сексом. Не будет сотню раз ходить в кино, говоря знакомым, что встречался с ней. Харм подумал, что, оказывается, так легко эксплуатировать ее.
