тревожит абсолютно всех. Она вздыхает, ворчит, дергает носком туфли, так что тот бьется о ножку парты. От нее сильно пахнет тяжелым сладким парфюмом, и Рейв раздраженно распахивает окно.
Из всех знакомых Рейву чистых истинных, принимающих лекарство, Бэли самая недовольная. Она постоянно пропускает очередную дозу, психует и утверждает, что у лечения куча побочек. Из-за нее пошли слухи про то, что таблетки вызывают бессонницу и мигрени, слух устоялся и превратился в правду для внушаемых людей. Всякий раз, когда Бэли не принимает лекарство вовремя, она становится раздражительной, и это тоже списывается на побочки. Бэли просто из тех, кто всему ищет объяснение, главное, чтобы причины нашлись не в ней самой. Сегодня она максимально сильно ненавидит весь мир – и Масона, который еще не изобрел противоядие, в первую очередь.
Осенний ветер врывается в комнату, ерошит волосы, забирается под одежду, переворачивает листки, которые разложены по столу главного старосты ровными стопочками. Рейв стоит у окна еще пару секунд, дышит полной грудью, избавляясь от запаха духов Бэли, а потом опять падает на свое место и рассеянно смотрит на старост.
На неудобном диванчике в углу кабинета сидят пятикурсницы во главе с Шеннен Блан. Все четыре в форменных беретиках: две девчонки в бордовых, одна в синем, одна в сером. Они до тошноты одинаковые и миленькие. Шеннен поправляет черные блестящие волосы и бросает на Рейва взгляд. Он хмурится в ответ: мол, что? Уголки его губ тянутся вверх, в глазах появляется что‐то отдаленно напоминающее теплоту. Шеннен поразительно идеальна. У нее тонкие аккуратные черты лица, ничем не выдающиеся, гармоничные, симметричные. Ее будто рисовали на уроке по памяти, следуя всем классическим пропорциям. Кожа у нее не покрывается пятнами, глаза не наливаются яростным агрессивным светом. Волосы никогда не торчат в разные стороны. Шен стройная, не тощая, не вульгарно-фигуристая. В ней есть томная женская сексуальность, такая привлекательная, чистая и честная. Не животная. Она не отравляет. Шен долго выдерживает взгляд Рейва, не делая попыток подойти и прямо спросить, в чем дело. Потом склоняет голову набок и чуть дергает уголком рта. Она все делает правильно.
– Кажется, у нас новая парочка? Принц и принцесса Траминера? – воет Листан Прето, появившийся в дверях.
Рейв вскидывает голову. Магия, едва начавшая копиться между взглядами потенциальных жениха и невесты, испаряется мгновенно, даже не успев ничего толком разжечь. Нет желания налаживать контакт снова. Шеннен опускает глаза, будто ничего и не было. У нее даже не сбилось дыхание от этой минутной пикировки.
– А ты не знал, Прето? – Дерзкая третьекурсница, подружка Бэли Теран, фыркает. Она была в списке невест Рейва и несколько раз ему намекала, что знает об этом. Айрен Ито, чистая истинная.
– Мила-ашка-а. – Листан нависает над Айрен, и она заливается краской, застряв взглядом где‐то на тонких, нахально изогнутых губах Прето.
Его светлые волосы спускаются до самой челюсти, а бледное лицо будто высечено из мрамора, на щеках предсказуемо появляется румянец. Рейв качает головой. Ито уже на крючке, очевидно же.
– Я. Знаю. Всё, – шепчет Листан, и, кажется, не только у дерзкой пробегают жутковатые мурашки.
У всех свои тайны, верно? У Рейва уж точно они есть.
– Слышали новость? – Бэли Теран наконец ставит жирную точку в графике и несет его к картотеке, чтобы расфасовать для своих третьекурсников по их ящичкам. – Теперь Хардин… младший таскается к Р-1 с цветами! С ума сошел.
Фандер отрывается от своих графиков и сжимает губы в бескровную линию, но молчит. Глубоко дышит. Он тоже видел брата рядом с Масон этим утром, но цветы?.. Это уже даже не смешно звучит. Истинный маг таскает цветы иной? Сирене? Не просто иной, а новой эмигрантке? Даже Лю Пьюран может сойти за пару какому‐нибудь полукровке, но не Масон. Исключено.
– Бэли. Мы тут работаем, а не собираем сплетни, – сухо осекает старосту Рейв. – Сплетничай на своем крыльце.
Она вспыхивает. Где‐то в уголочке сидят первокурсницы, и Лю Пьюран испуганно вздрагивает, услышав про свой Р-1, Рейв и это замечает.
– Почему я всегда должна терпеть и страдать из‐за этой девки? – Крик слишком громкий.
Девочки Шеннен отрываются от своих графиков и синхронно поднимают идеальные брови. Первокурсницы хохлятся и шушукаются, таких сцен они еще не видели, да и не рассчитывали, что увидят. Они – первые нетраминерки в старостате. Третьекурсницы смотрят на свою королеву с испугом. Парни, сидящие на первом ряду под окнами, ждут ответа от Рейва.
– Потому что эта девка не касается твоих обязанностей старосты, а тут не кружок по интересам, а старостат, – вздыхает Рейв, будто его никак не трогают Бэли и ее высказывания. – Если ты закончила с графиками, можешь пойти и поискать желающих послушать сплетни про Брайт Масон.
Бэли фыркает и хватает сумку.
– Только учти, – холодно бросает Рейв и только потом смотрит на Теран. – Разжигание ненависти по отношению к иным, расизм, преследование, травля – это незаконно.
– Тебе ли про это говорить? Или вам можно, а мне нельзя?
– А ты хочешь об этом поговорить?
– Я…
– Ты собираешь сплетни. Это недостойное поведение для истинной траминерки. Или мне написать твоим родителям с просьбой прислать тебе учебник этикета, по которому все траминерские леди учатся себя вести?
Он насмешливо изгибает бровь и тянет вверх правый уголок рта. Бэли Теран мелко дрожит.
– Еще пара выходок – и на рынке невест станет на одну меньше, – добивает Рейв, а Бэли Теран вылетает из кабинета пулей.
– Ты не перегибаешь? – тихо произносит Листан.
Все молчат, Шеннен делает вид, что ничего не произошло, хоть ее девочки и переглядываются. У первокурсниц от передозировки эмоций вот-вот случится шоковая кома.
– Она все‐таки одна из нас…
– А от того, доживет ли Брайт Масон до конца года, зависит, как скоро ее папаша придумает лекарство, – так же тихо отвечает Рейв и смотрит другу в глаза.
Тот качает головой. Шеннен Блан сворачивает свои графики, встает с места. За ней синхронно поднимаются остальные пятикурсницы. Они идут к картотеке и начинают ритмично щелкать замками, рассовывая графики в ячейки. Чок-чок-чок. Ших-ших-ших. Ящички закрыты. Девочки Шеннен выходят из кабинета, а Рейв смотрит им вслед. Вот кому не нужны книги по этикету.
– А теперь, мать вашу, я хочу знать, что мой брат делал возле дома Р-1! – В гробовом молчании вопрос Фандера звучит как гром среди ясного неба, и все присутствующие дергаются, а Рейв закатывает глаза.
– Фан, ну не начинай! – воет Листан, присаживаясь на край его парты. – Тебе что, нужно объяснить на пальцах? Или зарисовку сделать?
Листан смеется, чтобы разрядить обстановку,
