Путь оказался недолгим. В центре красивейшего грота, на светящемся постаменте из драгоценных камней, лежал большой старинный ключ. Федя осторожно подошел к постаменту, протянул руку и… вскрикнул от неожиданности: в секунду декорации поменялись. Гора с треском раскололась над головой подростка, образовав гигантскую расщелину. В просвете показалось голубое небо с легкими, невесомыми облаками. Ключ взмыл вверх, пролетел сквозь расщелину, поднялся на огромную высоту и завис где-то у самых облаков, сверкая на солнце, как недосягаемая далекая звезда.
Федю передернуло.
— Что тебя смущает? — Дэя уже успокоилась. — Ты ведь можешь здесь летать, даже уже потренировался.
— Да, но не так высоко.
— В любом случае, здесь материализуются все мысли. Если ты хотя бы подумаешь о падении, обязательно упадешь.
Помолчали. Федя никак не мог избавиться от мучительного чувства страха.
— Что ты медлишь? — нетерпеливо спросила Дэя.
— Я боюсь, — честно признался юноша, — а в полете страх — это страх падения. А может… — Федю осенило: он вдруг вспомнил море, Олега… Закрыл глаза. Спустя мгновение он висел на парашюте, который почему-то не падал и надутый парил в воздухе.
— Ого! — удивилась Дэя. — А ты быстро учишься.
Парашют взлетел вверх вопреки закону тяготения. Федя миновал расщелину в скале, поднялся над горой… Еще выше… Еще… Только не думать, не думать ни о чем!!! Литвинов часто и тяжело дышал, изо всех сил пытаясь подавить в себе мучительный страх, сосредоточив все мысли только на иллюзии собственного спокойствия. Горы и лес внизу стали маленькими, будто игрушечными. Сжимая побелевшими пальцами крепления, юноша почти закрыл глаза, чтобы не смотреть вниз.
— Дэмиаль… — Ариас вскочил на ноги, указывая на место, где мгновение назад висел Ключ. Ключа там не было, он бесследно исчез.
Темный ангел, в недоумении, чуть прищурился. Быстрый взгляд, как молния, скользнул по экрану:
— Да вот же он! — указал Дэмиаль немного правее.
— Странно… — Ариас взволнованно прошелся по комнате.
— Что странного? Подумаешь, переместился.
— Но ведь этого нет в программе!
— И что? Ерунда какая. Может, сбой небольшой, — Дэмиаль с раздражением наблюдал за Литвиновым.
— Да, ты прав, — Ариас успокоился, снова сел в кресло. Действительно, мелочь.
Все вокруг покрыл густой туман. Федя подумал, что это, наверное, облако. Зверский холод сковал мышцы, дрожащие губы посинели… Парашют поднялся еще выше. Белые сгустки дыма уже внизу озарились яркими лучами солнца. Федя мысленно благословил день, когда Олег вытащил его на парашютинг.
Наконец юноша увидел Ключ. До него оставалось всего метров десять. Литвинов полетел к цели, утягивая за собой парашют. В сильнейшем волнении, он взял Ключ в руки, и тот словно поприветствовал юношу, вспыхнув на миг золотистоголубоватым светом.
Вдруг Феде показалось, что он падает в бездну. Подросток закричал от ужаса, чуть не выронив из рук драгоценную находку, но тут же понял: его закрутил уже знакомый вихрь. Через минуту Федя шлепнулся на пол своей комнаты, крепко сжимая в правой руке большой старинный Ключ.
Дэмиаль мрачно ходил по залу.
— Почему этот идиот подсказал ему?! — гнев вырвался наружу. — Мы не договаривались…
— Мальчик справился сам! И ты прекрасно это понимаешь, потому и злишься! — Ариас был доволен как никогда.
В ярости, Дэмиаль с громким хлопком исчез из зала. Экран на стене разлетелся на мелкие кусочки. Ариас, улыбнувшись, провел по воздуху рукой. Осколки вернулись на место, экран стал как новый.
Федя сидел на полу, все еще сжимая в руке Ключ и пытаясь осмыслить произошедшее. Дэя тихо светилась рядом. Будто разговаривая сама с собой, она произнесла:
— Красиво.
— Что красиво? — в недоумении переспросил Федя.
— Победить дракона, потом победить свой страх и, главное, — не побояться взлететь…
— Не понимаю, что тут красивого.
— Когда-нибудь поймешь, — Дэя тихо исчезла.
Федя медленно подошел к шкафу, спрятал Ключ в тайник. Все тело обмякло. Юноша еле дошел до кресла, плюхнулся в него в изнеможении. Этот тур хоть закончился быстрее. Но страху было, пожалуй, побольше.
В коридоре послышались шаги, в комнату вошла мама. Этого еще сейчас не хватало!
— Ты дома?.. — Наташа внимательно посмотрела на сына, встревожилась. — Федя, ты не заболел?
— Нет…
— Тогда что с тобой?
— Все у меня нормально.
— Ты не умеешь врать. Давай поговорим. Что случилось?
— Да все у меня хорошо! Мама, я вот честно не понимаю, что ты хочешь от меня услышать, — Федя раздраженно уставился в одну точку где-то между столом и телевизором.
Наташа подошла к сыну, села рядом на подлокотник кресла. Взяла юношу за руку и вздрогнула:
— Федя! Ты же весь дрожишь!
Литвинов со злостью выдернул руку:
— Ничего я не дрожу.
Наташа не выдержала и заплакала. Феде стало стыдно.
— Мам, ну перестань в самом деле… — виновато пробормотал он.
Наташа вытерла слезы и медленно, с трудом подбирая слова, проговорила:
— Федя, я знаю, тебя обидит то, что я тебе сейчас скажу. Но я буду с тобой откровенна. Пожалуйста, выслушай меня и не перебивай. После того случая, с наркотиками, мы договорились обо всем этом забыть, но… Пойми, я мать, я волнуюсь за тебя. Временами ты ведешь себя очень странно. У тебя сейчас такой возраст, когда легко можно попасть под чье-то влияние, когда еще не осознаешь действительных последствий своих поступков…
— Мама! — Федя вспыхнул.
— Не перебивай. Ты помнишь Романа Геннадьевича, он друг детства Олега? Федя раздраженно кивнул.
— А ты знаешь, что его сын умер в пятнадцать лет от передозировки наркотиков? Рома до последнего ничего не знал, а потом было уже поздно.
— Мама, я никогда в жизни не прикасался к наркотикам, сколько можно говорить! — Федю эта тема доводила до белого каления. Он вскочил с кресла, нервно прошелся по комнате.
— Тогда расскажи, что с тобой происходит?! Посмотри на себя сейчас! Бледный как смерть, руки дрожат, взгляд какой-то не такой! Что я должна думать?!
— Мама, если ты мне не веришь, поехали сейчас в больницу, я сдам все анализы, подышу там во все трубочки, чтобы тебя успокоить! — Федя уже не мог владеть собой — до того сильны были обида и раздражение. — Едем?!
Наташа растерялась, не зная, что сказать в ответ. Федя, конечно, не был пай-мальчиком, но никогда прежде не позволял себе разговаривать с матерью в подобном тоне.
— Давай руки тебе покажу, — подросток со злостью разорвал рукава рубашки, — вот, смотри! Можешь с лупой посмотреть! Давай каждый день проверку будем устраивать! Пойдем к свету, зрачки проверишь! Пойдем! А то вдруг я нанюхался или накурился! Какие еще варианты?! — Федя повернулся к стене, в гневе ударил в нее кулаком. — Вы меня уже достали со своим недоверием! Мне уже скоро действительно попробовать захочется, чтобы хоть не обидно было!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
