В Корее мне сопутствовала та же удача, что и во время войны. Я отлично себя чувствовал на реактивных машинах и успел сделать девять вылетов, сбив два МИГа, прежде чем они достали меня. Когда я вышел из госпиталя, война уже шла к концу, так что я не успел дослужиться до генеральского чина; меня списали по медицинским показаниям и отправили на судне домой.
В Сан-Франциско меня ждал несколько странный прием. Единственный, кто встретил меня в аэропорту, был судебный исполнитель.
– Полковник Кэри?
– Да.
– Прошу прощения, – сказал он, сунув мне в руки какую-то бумажку и нырнул в толпу, как крыса, за которой гонится терьер.
Развернув бумагу, я прочел текст. Он был датирован 21 июля 1951 года. Нора Хайден Кэри версус[2] Люк Кэри. Заявление о разводе, поданное истицей, миссис Кэри. На основании жестокого обращения, ухода из семьи и оставления без помощи.
– Добро пожаловать домой, – сказал я себе, засовывая бумагу в карман. Ничего нет лучше, чем возвращение в милый старый дом.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ИСТОРИЯ ЛЮКА
Уик-энд
1
Поднявшись на лифте из гаража, я посмотрел на часы. К тому времени, когда я вернулся в мотель из суда для несовершеннолетних, было уже полдень. Значит, в Чикаго уже два часа. Элизабет ждет моего звонка.
Внезапно у меня стали дрожать руки. Мне нужно было выпить. Я вышел из лифта в главном холле и подошел к бару, где заказал порцию «Джека Даниэлса». Всего одну. Наскоро проглотив ее, я поднялся к себе в номер.
Бросив куртку на стул, я присел на постели и набрал номер. Ожидая связи, я распустил галстук, и ничком растянулся на постели.
Тепло ее голоса донеслось до меня и через расстояние.
– Привет.
– Элизабет, – сказал я.
– Люк? – В голосе ее было нескрываемое облегчение. – С тобой все в порядке?
Я с трудом мог говорить.
– Я в полном порядке.
– Так плохо? – тихо спросила она.
– Достаточно. Ничего не изменилось. – Я достал пачку сигарет из нагрудного кармана рубашки. – Нора по-прежнему ненавидит меня.
– Но ты же ведь и не предполагал, что она может измениться, не так ли?
Я закурил.
– В общем-то нет. Только…
– Только что?
– Я бы хотел, чтобы в моей власти было что-то сделать. Дать Дани знать, как я хочу помочь ей.
– Но ведь ты же с ней, верно?
– Да, но…
– И пусть тебя это не беспокоит, – тихо сказала она. – Дани все понимает. Самое главное, что она не чувствует себя одинокой.
Эти ее слова помогли мне немного прийти в себя.
– А как ты? Ты не чувствуешь себя одинокой?
Она засмеялась.
– Я не одна. Наш маленький приятель составляет мне компанию.
– Как бы я хотел, чтобы ты была здесь.
– Возможно, еще будет время. Ты отлично справишься и без меня.
– Я люблю тебя, – сказал я.
– И я люблю тебя, Люк. В следующий раз закажи разговор за мой счет. До первого числа мы не получим никаких счетов.
– Хорошо, дорогая.
– Будь здоров, Люк.
Я положил трубку. Мне стало как-то легче. Отпустило напряжение. Элизабет всегда оказывала на меня такое воздействие. Рядом с ней все шло куда лучше. Закрыв глаза, я припомнил, как она появилась на судне. В первый раз. Когда я по договору обслуживал ее с боссом.
Мы пришвартовались в Санта Монике, и старик взял машину до Лос-Анжелеса. Элизабет осталась на судне. Старик сказал ей, что на уик-энд она свободна.
В то время мы обращались друг к другу уже по имени, и после того, как старик сел в такси, я повернулся к Элизабет.
– У меня тут есть приятель, который может приютить меня на ночь, если вы этого желаете.
– Вам так будет удобно, Люк? – В голосе ее совершенно не было наигранного кокетства.
– Я просто выполняю обязанности джентльмена.
– Не сомневаюсь. – Она внимательно посмотрела на меня своими ясными голубыми глазами. – Если бы я хоть немного сомневалась в вас, я бы не согласилась остаться на судне.
– Столь любезные слова заставляют меня пригласить вас на обед, – сказал я.
– Только в том случае, если вы позволите мне заплатить за себя. – Ну-ну. На этот уик-энд вы моя гостья.
– Но это нечестно. Ваш гонорар заметно уменьшится.
– Это уже моя головная боль, – настаивал я.
Она увидела выражение моего лица и взяла меня за руку.
– Если это так важно для вас… Но почему?
– В свое время у меня была жена, которая подчеркивала, что она оплачивает все счета. И больше я не хочу.
Она быстро убрала руку.
– Понимаю, – сказала она. – Ну, надеюсь, вы выдержите. У нас, у шведов, отличный аппетит.
Мы пошли в рыбный ресторанчик на Кост-Хайуэй между Малибу и Санта Моникой, и она подтвердила, что не бросает слов на ветер. Даже я оказался не в состоянии справиться со своей порцией, а она вычистила всю тарелку. Затем мы сидели за кофе, глядя сквозь широкие окна на волны прибоя, набегавшие на берег, и болтали. С ней было по-настоящему легко, и вечер прошел незаметно, когда к одиннадцати часам мы добрались до судна.
– Я еле держусь на ногах, – вздохнула она, когда мы вышли на пирс. – Наверно, я просто не привыкла к морскому воздуху.
– Да, он может сшибить с ног. – Я посмотрел на нее в желтоватом свете единственного фонаря на краю пирса. – Но привыкнете. Если вы не против, я хотел бы спуститься на пляж. Я должен встретить там приятеля.
Она как-то странно посмотрела на меня и кивнула.
– Валяйте. И спасибо за обед. Я усмехнулся ей.
– Я старался показать себя с лучшей стороны. Завтра вечером мы все сделаем, как полагается. Мягкий свет, белые скатерти, музыка.
– Спасибо за предупреждение. Я буду поститься весь день. – Она спрыгнула на палубу катера и исчезла в кубрике.
Подождав несколько секунд, я повернулся и спустился с пристани. Зайдя в первый же бар, который мы миновали по дороге сюда, я назвал по имени своего приятеля – «Джека Даниэлса».
Набрался я основательно, и, должно быть, было уже после трех, когда я доковылял до судна. Я так старался не производить шума, что споткнулся о канат, свернутый на палубе, и с грохотом свалился. Поскольку я был слишком усталым, чтобы добираться до кубрика, то решил прикорнуть тут же, где приземлился.
Утром я проснулся от аромата кофе и запаха жарящегося бекона. И лишь приподнявшись, я увидел, что лежу на своей койке и на мне нет ничего, кроме трусиков. Я крепко растер руками лицо. Каким образом я тут очутился?
Элизабет, должно быть, услышала, что я проснулся, потому что, оставив камбуз, она принесла мне стакан томатного сока.
– Вот, выпейте это.
Я с сомнением посмотрел на нее.
– Выпейте. И голова сразу же прояснится.
Невольно я сделал глоток. Она была права. Прояснилась не только голова, но и зубы, глотка, пищевод – словом, все.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
