— Игры? — спрашивает Либби. — Игры с выпивкой?
— Ага, — отвечаю я. — А ты что думала? Что мы собираемся всю ночь играть в «Змеи и лестницы»?
Я морщусь, когда ее нога врезается мне в лодыжку.
— Спасибо, но я больше предпочитаю «Сладкое королевство» (прим. переводчика: настольные игры с возрастной категорией 3+).
— Эм, я не представляю, как можно объединить виски и «Сладкое королевство». Это кажется неправильным, — говорит Истон, а затем шаркает через всю кухню к духовке. — И раз уж нас четверо, я думаю «Что бы ты предпочел?» — идеальный вариант.
Либби стонет.
— Неа, слишком личное.
Я опускаю руку и провожу по ее бедру.
— Я больше всего предпочел бы заняться чем-нибудь личным с тобой сегодня.
Она робко отодвигает мою руку, продолжая смотреть вперед, будто бы боится, что нас поймают.
Истон вытаскивает пиццу.
— Время еды!
Я соскальзываю со стула и протягиваю руку Либби. Она неохотно берет ее и позволяет мне помочь ей, пока Истон начинает резать пиццу.
— Я взяла тарелки, — сообщает нам Гретхен. — Вы, ребята, идите в столовую.
— Почему ты так нервничаешь? — я спрашиваю Либби, пока к нам никто не присоединился.
— Я не нервничаю, — огрызается она и понижает голос. — Ты рассказал своему брату, что мы занимались сексом?
— Нет. Я не болтун.
— А похоже, что он в курсе.
— Неправильно. Он думает, что у меня есть чувства к тебе, что на самом деле так. Он не знает, что ты так же разрешила мне тебя попробовать.
— Давай не говорить об этом прямо сейчас, — шипит она, когда остальные входят в комнату.
Мы уплетаем нашу еду, пока Истон и Гретхен рассказывают мне обо всем, что происходит в Хьюстоне. Истон рассказывает, что мама не звонила ему больше месяца. Это меня не удивляет, так как в прошлый раз я слышал, что она арендовала на лето какую-то яхту для себя и ее гребанного парня. Она любит быть щедрой и баловать своих мужчин... за мой счет.
Либби помогает Гретхен убрать со стола и загрузить посудомойку, пока м с Истоном достаем бутылки с алкоголем.
— Правило номер один, — говорит Гретхен. — Никто не напивается. Когда кажется, что вам достаточно, завязываете.
— Идеально, как по мне, — соглашаюсь я, открывая бутылку текилы. — Бабуля убьет меня, если я завтра появлюсь с похмелья.
— Она убьет любого из нас, кто появится завтра с похмелья, — встревает Гретхен, затем протягивает каждому рюмку, блокнот и ручку. — Все знают правила?
Истон и я киваю. Либби качает головой.
— Ты не играла в эту игру раньше? — спрашиваю я ее.
— Было дело, но мы с друзьями никогда не играли с выпивкой. Какие правила?
— Кто-нибудь спрашивает, что бы ты предпочла. Мы записываем наши ответы. Тот, кто оказался в меньшинстве, должен выпить.
Она пожимает плечами.
— Звучит довольно просто.
— Отлично, — говорит Истон. — Пусть почетные гости начнут первыми. — Он смотрит на меня с коварной улыбкой на лице. — Либби, что спросишь?
— Придурок, — бормочу я.
Либби постукивает ногтями по столу и морщит нос.
— Вы бы предпочли не иметь пальцы или глаза?
Мы все записываем наши ответы.
Все предпочли остаться без пальцев.
— Никто не пьет, — объявляю я. Нам нужно сделать это более интимным и творческим. Я хочу вытащить Либби из ее раковины. — Я следующий. Сверху или снизу во время секса?
Мы записываем ответы и поднимаем их.
Либби предпочитает снизу.
Я, так же, как и остальные, выбрал быть сверху.
Мы все смотрим на нее, когда она берет свою рюмку.
— Что? — спрашивает она, пожимая плечами. — Мне кажется, это возбуждает, когда парень сверху. Я чувствую вес его тела, а он показывает, как сильно я его возбуждаю. — Она опускает свой бокал и мне чертовски нравится ее ответ.
Мы продолжаем, и я сосредотачиваю все свое внимание на ответах Либби.
Она предпочла бы заняться сексом на песке, а не на траве. Я не соглашусь с этим. Не хочу, делая куни, давиться песком. Эта хрень лезет всюду.
Она скорее сама заплатит за секс, чем получит за него деньги. Согласен.
Мы оба предпочитаем длительные отношения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Часы летят, пока мы отвечаем вопрос за вопросом, периодически выпивая, но удивительно, что в большинстве случаев мы выбираем одинаковые ответы. Может быть, это покажет ей, что мы совместимы?
— Время для сна, — заявляет Истон, зевая и лениво поднимаясь с кресла.
Гретхен делает то же самое и смотрит на нас.
— Спокойной ночи. Ребят, чувствуйте себя как дома. Нокс, ты знаешь, где все лежит.
— Конечно, — отвечаю я. — Спасибо, что разрешили нам переночевать здесь.
Я вытягиваюсь в кресле, когда слышу, как захлопывается дверь их спальни.
— Ты же знаешь, что игра не закончена, — шепчу я, фокусируя взгляд на Либби.
Она наклоняет голову набок.
— О, неужели?
— Ужели.
— Тогда твоя очередь.
— Ты предпочтешь поцеловать своего босса или позволишь ему поцеловать тебя?
Ее грудь вздымается, когда она делает глубокий вдох
— Я бы предпочла, чтобы он поцеловал меня.
Нет сомнения или неуверенности в ее голосе, только желание и предвкушение.
Я нестерпимо хочу ощутить ее снова, быть внутри нее, вспомнить вкус ее сладкой киски на своем языке.
Поднимаюсь со своего кресла, протягиваю ей руку. Она смотрит на меня снизу вверх, ее детские голубые глаза обрамлены длинными ресницами. Я беру ее за подбородок, поглаживая пальцами ее мягкие щечки.
— Мне нравится этот ответ, — бормочу я.
Она немедленно открывает рот, стоит мне прикоснуться к нему своими губами. От танца наших языков мурашки пробегают по коже. Я наслаждаюсь восхитительным сочетанием ее вкуса с крепкой текилой. Обхватываю ее за талию, чтобы прижать к стене.
— Ты бы предпочла разделить со мной твою комнату сегодня или заставить отчаявшегося мужчину спать на диване? — хриплю я.
Она широко улыбается.
— Делиться — значит заботиться, верно?
Я рычу, когда она скользит руками вниз по моей спине к заднице, и притягивает меня к себе. Мне приходиться постараться, чтобы не взорваться, когда она потирается своей промежностью о мой стояк.
Черт. Она снова мне нужна. Мой член умоляет об этом.
Я ее даже еще не раздел, а уже твердый как камень.
— Ты бы предпочла, чтобы я трахнул тебя, прижав к стене или в кровати? — мой следующий вопрос.
— В кровати, — выдыхает она. — Меньше всего я хочу, чтобы кто-нибудь вышел и застал нас совокупляющимися у стены в чужой столовой.
— Это был бы изумительный вид.
Она вскрикивает, когда я перебрасываю ее через плечо и несу через слабо освещенный коридор в комнату для гостей. Я мягко опускаю ее на кровать и захлопываю дверь. Мы немедленно начинаем срывать друг с друга одежду.
Я упиваюсь ее видом. Мы оба раздеты до нитки. Она смотрит на мой член, жадно облизываясь, и в моей голове только одна мысль о том, как я ее попробую... а затем возьму.
— Вдруг нас услышат? — спрашивает она.
— Не услышат.
— Они прямо в соседней комнате, — шипит Либби, тыча пальцем в стену при каждом слове.
— Я закрою твой рот, когда ты будешь кончать... или ты можешь укусить меня за плечо. Можешь использовать меня, как хочешь.
— Обещаешь?
Я киваю.
— Теперь следующий вопрос. Ты предпочитаешь, чтобы я устроился у тебя между ног и попробовал твою киску или сядешь мне на лицо?
— Сяду на лицо, — шепчет она. — Я никогда раньше так не делала.
— Для меня честь быть первым.
Она поднимается, а я падаю на спину. Тогда ее лоно, умоляющее о ласке, оказывается прямо надо мной. Я подчиняюсь, притягивая ее ближе к своему рту, и погружаю язык в ее горячую плоть.
Я слышу стоны, когда Либби извивается надо мной. Когда ее ноги начинают дрожать, переворачиваю ее на кровать. Добавляю пальцы, двигая ими синхронно с языком. Как и обещал, я поднимаюсь и закрываю ее рот рукой, когда ее спина выгибается — она достигает пика.
Я отстраняюсь, чтобы взглянуть на нее. Она тяжело дышит подо мной, прикрыв глаза.
