Великан издал глубокий вздох.
– Развод обойдется вам в двадцать пять миллионов долларов… плюс девяносто процентов времени на общение с детьми.
– Девяносто процентов?
– Если Лави будет представлять Дэвид Блисс и она займет ту позицию, о которой вы упоминали, – да, именно столько. Вам позволят видеться с ними раз в две недели, не считая праздников. Это еще несколько дополнительных часов. Я могу почти гарантировать вам День отца.
– День отца? Господи, я собирался свозить Джейка на гонки «Нэскар». Это… это несправедливо!
– Чисто по-человечески я с вами согласен. Но юридически… закон есть закон. Вы же знаете, что в штате Миссисипи не бывает разводов без вины супругов.
– Черт побери, я готов взять вину на себя! Лишь бы поскорее закончить дело и разойтись миром.
Раск сокрушенно покачал головой:
– Ничего не выйдет, Карсон. Позвольте задать вам вопрос. Вы и ваша новая возлюбленная были достаточно осторожны?
Барнет чуть не подскочил в кресле.
– Да, мы были осторожны!
– Вы делали ей подарки?
– Естественно.
– И пользовались при этом кредитной карточкой?
– Господи, да без карточки сейчас ничего не купишь. Разве вы сами не знаете?
– Знаю. Как насчет телефонов? Вы звонили ей на мобильник?
Барнет уныло кивнул.
– Можете не сомневаться: Блисс подаст в суд на вашу подругу за раскол семьи.
– Что?!
– К сожалению, это так. Они протащат ее по всем инстанциям и взыщут кругленькую сумму.
– Но у нее ничего нет!
– Будет, когда она выйдет за вас замуж. Суд учтет будущие доходы.
– Ладно, мне плевать на деньги. Но заставлять бедняжку проходить через весь этот ад…
– Кстати, когда вы собираетесь пожениться?
– Не сразу, конечно… Придется выждать какое-то время. Хотя, если честно, нам не терпится.
Раск отлично представлял, как девчонке «не терпится» связать своего суженого узами брака, пока тот не успел положить глаз на какую-нибудь смазливую штучку в другой закусочной.
– Кроме того, вы должны быть готовы к тому, как ситуация подействует на ваших детей.
Барнет насторожился.
– Они очень расстроятся, что вы бросили их мать ради женщины моложе ее.
Бизнесмен насупился.
– Как вы думаете, Лави согласится, чтобы ваша новая супруга как-то участвовала в жизни вашей семьи?
– Она начнет орать «блудница» или «Иезавель», когда ее увидит. И вы правы еще в одном. Лави сделает все, чтобы настроить против меня детей. Она уже заявила, что лучше бы я умер от сердечного приступа. Говорит, что молится об этом каждый вечер!
– Вы шутите?
– Клянусь Библией. Мол, пусть детишки считают, что их папа скончался, а не бросил семью.
– Но вы же не бросаете детей, Карсон.
– Скажите об этом моей сучке! – завопил Барнет, вскочив с места. – Боже, простите меня, Энди. Иногда я впадаю в бешенство и готов…
– Что?
– Не знаю.
Раск постарался подольше растянуть паузу. Теперь, когда ярость Барнета дошла до белого каления, можно было переходить к делу.
Адвокат встал и, перекатив свое кресло к противоположной стороне стола, сел вплотную к Барнету. Клиент взглянул на него с удивлением, даже с испугом, словно заподозрив Раска в гомосексуализме.
– Пожалуйста, сядьте, Карсон. Я хочу поговорить с вами, как мужчина с мужчиной.
Барнет хорошо понимал такой язык. Он резко развернул кресло и уселся на него верхом, почти нос к носу с Раском.
– То, что я вам сейчас скажу, может вас шокировать, Карсон.
– Продолжайте.
– Полагаю, в бизнесе вам приходилось сталкиваться с нестандартными ситуациями.
– Что вы имеете в виду?
– Ну… некоторые трудности.
– Само собой.
Раск кивнул.
– Какие-то из них можно решить обычными способами. Иные требуют творческого подхода. Назовем это экстренными мерами.
Барнет очень внимательно смотрел на него.
– Я слушаю.
– Я видел много разводов, Карсон. Несколько сотен. Среди них попадались случаи, похожие на ваш.
– Правда?
– Иногда у меня просто разрывалось сердце. Я видел, как так называемые либеральные судьи отбирали у ни в чем не повинных людей половину состояния – а то и больше! – и лишали их встреч с детьми, которых они произвели на свет. Знаете, Карсон, в этом было что-то почти… неамериканское.
– Вы правы!
– Да, прав. И вот после того, как я насмотрелся на все эти душераздирающие сцены, после того, как напрасно сражался день и ночь за права своих клиентов и терпел только поражения… мне пришла в голову одна мысль.
– Какая?
– Я подумал: «Да простит меня Господь, но каким бы чудесным избавлением было для этого несчастного человека – и для его бедных детей, – если бы одна из сторон в этом треклятом бракоразводном процессе просто исчезла!»
У Барнета отвисла челюсть, точно у подростка, впервые увидевшего порнофильм. В его глазах что-то блеснуло. Раск почти видел, как брошенная им идея проникает в серое вещество мозга Барнета. Адвокат не сводил взгляда с бизнесмена, сохраняя вид апостольского негодования.
Барнет сглотнул слюну и уставился на ковер.
– Вы хотите сказать…
– Лишь то, что сказал, Карсон. Если какое-то злое и безжалостное существо изо всех сил пытается лишить детей некогда любимого им человека и отобрать у него все, что он заработал за свою жизнь… что ж, тогда я усматриваю почти божественную справедливость в том, что некая сила – если хотите, сама судьба – вмешивается в течение событий и пытается этого не допустить.
– Господи, – тихо пробормотал Барнет. – Вы говорите ужасные слова.
– Я говорю их далеко не всем, Карсон. Но вы в отчаянном положении.
Великан поднял голову, как зверь, почуявший добычу.
– А нечто подобное уже случалось? Какой-нибудь человек уже… исчез?
Раск медленно кивнул.
Барнет хотел что-то добавить, но адвокат остановил его движением руки.
– Если вас заинтересовала данная идея, Карсон, больше никогда не появляйтесь в моем офисе.
– Что?
– Послезавтра ровно в два часа дня отправляйтесь в клуб «Ракетка» в Джексоне и попросите приготовить вам паровую ванну.
– Но я не член клуба.
Раск улыбнулся:
– Вход для гостей стоит десять долларов.
– Но…
Адвокат прижал палец к губам, встал и протянул руку бизнесмену.
– Карсон, если вы желаете развестись, я с удовольствием возьмусь за ваше дело. Учитывая позицию Лави, на судебное разбирательство уйдет не менее года, но я сделаю все, что в моих силах. В конце концов, вы сами заметили, что двадцать пять миллионов – тоже большие деньги.
Барнет стоял, открывая и закрывая рот, как выброшенная на берег рыба.
– Конечно, для вас – человека, заработавшего и потерявшего несколько состояний, – деньги значат не так много, как для меня.
– Я уже немолод, – глухо произнес нефтяник.
– Верно, – улыбнулся Раск. – Время никого не щадит.
Он задвинул кресло на прежнее место за столом. Барнет смотрел на него, как человек, который считал, что сидел в комнате с собакой, но внезапно обнаружил, что это волк.
– Главное, не волнуйтесь, – добавил адвокат. – Не позволяйте жене действовать вам на нервы.
– Клуб «Ракетка»? – уточнил Барнет.
– Что? Я не расслышал.
Бизнесмен ответил понимающим взглядом.
– Нет. Просто бормочу себе под нос.
– Я так и подумал.
Барнет еще секунду смотрел на адвоката, затем развернулся и направился к двери. Когда он был уже у порога, Раск его окликнул:
– Карсон!
Тот вздрогнул и обернулся.
Раск произнес:
– Полагаю, вам не следует рассказывать об этом будущей невесте. – Пожалуй, это был момент наивысшей откровенности в их беседе. – Кто знает, как потом все повернется.
Глаза Барнета расширились, и он бросился вон из комнаты.
Глава 21
Крис проехал мимо «Маленького театра», свернул на Оукс-стрит и посильнее нажал на педали, чтобы подняться по склону к городскому кладбищу. Когда дорога сделала поворот, он свернул налево и двинулся по узкой тропинке между крутым обрывом реки и рядами бесконечно тянувшихся могил.
Раньше доктору Шепарду часто приходилось выписывать антидепрессанты, но он никогда не пользовался ими сам. Разумеется, теорию Крис знал отлично и всегда дотошно расспрашивал клиентов об их симптомах, но до сих пор они представляли для него чисто абстрактный интерес. Лишь теперь он понял, насколько удачна метафора Сильвии Плат[24] про стеклянный колпак: доктор и впрямь чувствовал себя так, словно из него выкачали воздух и поместили в вакуум, где все его поступки, хорошие или плохие, уже не имели смысла.
Том Кейдж еще утром заметил, что с Крисом что-то не так, и предложил уйти домой после обеда. Поскольку Тора уехала в Дельту на рассвете, хотя обещала завезти Бена в школу, Крису оставалось только доставить пасынка на праздничную вечеринку в четыре часа дня. Хотя и эта проблема легко решалась одним звонком миссис Джонсон.
