Трогательное расставание
— Конечно, последнее слово за вами, Клод, но Чарли убежден, что попросить обычного извинения — в ваших же интересах, — говорит Мэл в телефонную трубку.
За пять миль от нее Клод Делакруа стоит на прекрасном зеленом участке площадью десять акров, на котором разместился роскошный особняк с семью спальнями, прелестный пруд, где плавают декоративные карпы, и безупречный английский садик. Хозяин не замечает окружающего великолепия: он слишком взбешен. Клод не видит ничего, кроме царапины на дверце «ламборгини» (выросшей в его воображении под стать ярости) и ухмыляющейся рожи дерзкого маленького говнюка, рассчитывающего, что великий Делакруа будет валяться у него в ногах, моля о прощении. За что? За сраный велик, который Клод швырнул в речку и за который уже расплатился?
Кто заплатит за устранение царапины на его машине? Уж конечно, не этот малолетка, а он, Клод. По оценке специалиста, нужно будет всего лишь пройтись по краске полирующим составом, но это к делу уже не относится. Важно то, что мальчишка нанес ущерб имуществу Клода Делакруа, а Клод, в свою очередь, отыгрался на велосипеде. Будучи более порядочным человеком, чем этот засранец, Клод выписал чек на покупку нового велика (по рекомендации Чарли). А этот гаденыш в придачу требует извинений!
Нет, его наглость зашла слишком далеко. Что ж, если он хочет войны, то получит ее. Еще не родился на свет тринадцатилетний сопляк, который сумеет заткнуть за пояс Клода Делакруа!
— Дорогуша, если твой мальчишка, черт побери, хочет проблем, Чарли может таскаться с ним по всем судам в этой стране, до тех пор пока его семейка не разорится и не перейдет жить в одноместную палатку, а потом я сделаю так, что не останется даже палатки! — в общих чертах обрисовывает стратегию Клод.
— Мистер Делакруа, если мальчик обратится в прессу, это может негативно повлиять на ваш переход в «Барселону». Широкая огласка… — продолжает урезонивать футболиста Мэл, однако плевать он хотел на резоны.
— В Англии, но не в Испании. Испанцам начхать на эту ерунду. Наоборот, там встанут на мою сторону, когда узнают правду. Пускай твой кузен треплет языком сколько угодно, — презрительно говорит Клод, направляясь к крыльцу.
— Еще не поздно, мистер Делакруа. Мальчик сейчас находится рядом со мной. Если хотите, я могу передать ему трубку. — Мэл смотрит через стол на Уэйна.
— Рядом с тобой? — Клод умолкает, сознавая, что его дом кишмя кишит болтливыми чужаками — рабочими из фирмы по перевозке имущества, и вовсе ни к чему им слышать его обращение к маленькому наглецу. — Хорошо, соединяй, только извиняться я буду на французском, — вздыхает он.
— Клод хочет поговорить с тобой. Держи. — Мэл отдает трубку Уэйну.
— Алло, — говорит подросток.
— Привет, парень, — вкрадчиво произносит Клод. — Пардон за выражение, поцелуй меня в зад, гребаный ублюдок, мать твою!!!
Клод нажимает кнопку отбоя и довольно хихикает. Так-то!
На другом конце Уэйн с сожалением качает головой, глядя на Мэл.
— Ты была права, он и не собирался просить прощения…
— Так даже лучше. — Мэл останавливает запись и снимает с телефонной трубки микрофон на присоске. — В случае чего эта запись нам очень пригодится.
Чарли высовывает из кабинета блестящую лысину, желая переговорить со своей помощницей.
— Послушай, Мэл… — Тут он замечает Уэйна: — Добрый день, юноша. Получил свой чек?
— Да, Чарли, спасибо.
— Прекрасно. Смотри, не истрать все деньги на карамельки, — подмигивает Чарли.
— Как, целых четыреста фунтов?
— Вполне допустимый вариант. Я бы, например, так и поступил, — признается Чарли, мысленно трансформируя компенсацию Уэйна в массу, объем и ассортимент.
— Вы что-то хотели, Чарли? — спрашивает Мэл.
— Просто проверял, закончила ли ты говорить с Клодом. Мне тоже надо перекинуться с ним словечком.
— Могу набрать его номер для вас.
— Не нужно, я сам позвоню, — машет рукой Чарли, намереваясь вернуться к себе в кабинет.
— Чарли, гм… В приемной вас кое-кто ждет. Насчет Клода, — осторожно сообщает Мэл, затем многозначительно кивает: — Еще одна жертва.
— Вот как? — Чарли заглядывает за угол, в приемную, и видит молодую леди в туфлях на шпильке, коротенькой юбке и в слезах.
— Этот футболист, он… Он домогался меня… — Белинда едва не задыхается от рыданий.
— Правда? — изгибает бровь Чарли. — Будьте любезны, зайдите ко мне, мы побеседуем об этом. — Прежде чем скрыться за дверью, Чарли оборачивается к Мэл и вполголоса произносит: — Мэл, солнышко, принеси, пожалуйста, чековую книжку.
Белинда прошмыгивает мимо него в кабинет, «сверкая» трусиками из-под подола микроюбки; тонкая ткань блузки не справляется с задачей по прикрытию пышной груди. Чарли быстро производит в уме пересчет и отдает Мэл другое распоряжение:
— Впрочем, лучше принеси «малую кассу» с наличными. Да, и звякни Клоду, скажи, что люди из конторы по перевозке задерживаются. Вчера ночью кто-то пробрался в их гараж и залил клеем замки во всех фурах.
— Хорошо, сейчас я ему позвоню, — обещает Мэл.
Клод Делакруа сидит в своем персональном баре и наблюдает за рабочими из транспортной конторы, которых нанял для перевозки вещей. Как все британцы, они глупы и ленивы. Клод осведомлен об этом, поэтому специально сидит здесь и следит, чтобы разгильдяи не отлынивали от работы и не устраивали перерывы на чай каждые пять минут. Он мечтает убраться из Англии, этой серой и унылой дыры, как можно скорее и хочет, чтобы всё самое ценное прибыло вместе с ним в Испанию в целости и сохранности.
Один из рабочих волочит большой деревянный ящик к ручной тележке. Заметив это, Клод подскакивает на месте:
— Эй, аккуратнее с этим ящиком, в нем очень дорогие вещи! — предупреждает он.
— Да? — Рабочий оборачивается и таращит глаза на Клода.
— Чего зенки вылупил? — раздражается тот и отводит взгляд, чтобы избежать визуального контакта. Клод очень не любит встречаться глазами с людьми, особенно с теми, кого считает ниже себя по положению. Так было всю жизнь: официант или продавец в магазине произносили «пожалуйста» или «спасибо», но их взгляд говорил «да пошел ты!», а если Клод жаловался администрации, то выставлял себя в глупом свете. Теперь-то его люди заботятся о том, чтобы никто не пялился в лицо Клоду Делакруа. Чарли должен был дать соответствующее указание и этим бездельникам, но они, видимо, оказались слишком рассеянными или, наоборот, слишком дерзкими. Ничего, Клод их еще проучит. Когда все вещи будут вывезены, он накажет рабочих за наглость.
— Простите, — бормочет провинившийся и отворачивается.
— Учти, этот ящик для меня дороже всего, — сообщает Клод, — дороже, чем телик за пять тысяч фунтов. Это очень, очень ценный ящик, понял? Обращайтесь с ним как можно аккуратнее.
Строгий хозяин возвращается в бар; рабочий ерошит чуб и мелом ставит на ящике пометку, бурча себе под нос:
— Тогда, пожалуй, мы вынесем его в первую очередь. — Он оборачивается и подзывает напарника, стоящего метрах в трех от него: — Эй, Дэйв, помоги-ка мне!
Напарник не реагирует.
— Дэйв! — зовет рабочий, потом вытаскивает из кармана тряпку и кидает ею напарнику в затылок. Тот с недоуменным видом оглядывается.
— Чего? — спрашивает Олли, не совсем допирая, почему я называю его Дэйвом.
— Иди сюда, поможешь мне перенести ящик.
Мы поднимаем тяжелый ящик и осторожно несем через коридор к парадной двери, а по пути встречаем еще парочку знакомых, переодетых рабочими.
— Бекс, закончатся когда-нибудь его пожитки или нет? — хнычет Роланд. Он заворачивает большие дорожные часы, инкрустированные драгоценными камнями, в пузырчатый целлофан и укладывает в коробку.
— Нет. Кстати, только что звонила Мэл. Она предупредила, что у нас осталось не больше получаса, поэтому хватай, что поценней, и сматываемся.
— А как узнать, что поценней?
— Очень просто. Возьми что-нибудь в руки и притворись, что сейчас уронишь. Клод мигом примчится и скажет, сколько это стоит.
Мы проходим мимо Норриса, который хмуро косится на нас исподлобья. Честно говоря, одарить нас любым другим взглядом ему сейчас затруднительно, поскольку оба его глаза украшены фингалами. Второй «фонарь» Норрис заработал, противодействуя воссоединению Белинды с ее сумочкой.
— Работай, раб, солнце еще высоко, — с удовольствием издевается над ним Олли.
— Ха-ха, умереть со смеху, — шипит Норрис. — Посмотрим, кто из нас посмеется, Ол, когда я подключу к делу своего адвоката!
— Я думал, твой адвокат пообещал вырвать тебе ноги, если еще раз тебя увидит, — напоминает Роланд.
— А ты вообще заткнись!
Мы загружаем деревянный ящик в фуру, которую позаимствовали специально для этого случая. Меня терзает сильное искушение заглянуть внутрь и узнать, что же именно Клод считает своим самым большим богатством, однако дел еще много, а времени — в обрез.
