Чтобы держать отход войск под твердым контролем, армейское командование установило линии фронта, которые следовало удерживать. Дивизии моторизовали передовые группы войск, усиленные боеспособными подразделениями прикрытия, которые заранее были высланы вперед, чтобы произвести точную разведку мест, где будет проходить оборонительная линия, и заблаговременно занять ее. Далее новые позиции на участках фронта и на промежуточных рубежах должны были быть разграничены на участки и подучастки, и между ними налажено взаимодействие.
Таким образом, отход приобрел планомерный характер и твердо контролировался командованием. Командование при этом снова требовало от пехотных дивизий совершать марши преимущественно ночью. Эти марши становились все более напряженными вследствие контратак против сильно теснившего наши войска противника. На новом участке обороны боеспособные передовые группы оказывали помощь чрезвычайно измотанным войскам, и те снова должны были сразу занимать оборонительные позиции и, как правило, уже на рассвете отражать атаки противника или отбрасывать его контратаками. При растянутости фронта войска не могли создать сплошную линию обороны, и советские войска всегда имели возможность просочиться через линию фронта.
Схема 19. Арьергардные бои от Северского Донца до Днепра в августе и сентябре 1943 г.
Поразительной оказалась прямо-таки инстинктивная способность войск, отдельных групп или солдат, которые без карты, в большинстве случаев без компаса, часто даже без часов находили свою цель.
Войска теперь вообще не имели передышки. Их боевая мощь ослабевала из-за потерь, которые больше не компенсировались достаточным пополнением. Даже скудное пополнение пехотных дивизий, которое те получали, не отвечало больше требованиям, предъявляемым к чисто физической подготовке. В первую очередь пополнялись военно-воздушные и военно-морские силы, танковые и технические войска (технические батальоны следовали за наступавшими боевыми соединениями вермахта и брали под свой контроль экономические объекты, обеспечивали водой, электричеством и газом, налаживали работу госпиталей, мастерских и цехов, хлебопекарен, скотобоен и т. д. – Пер.) и особенно СС; то, что оставалось, получали пехотные дивизии. Вместе с тем пополненные таким образом пехотные формирования, несмотря на большую нехватку старых, закаленных в боях воинов, чаще всего были по-прежнему тесно сплочены, и, несмотря на значительное падение уровня подготовки, поставленные боевые задачи все еще выполнялись. Не следует забывать, что в боевых условиях предъявляются самые высокие требования к самостоятельному мышлению и поведению отдельных бойцов. Кроме того, каждый осознавал, что, потеряв связь со своей воинской частью, он был обречен – погибал или оказывался в плену. Несмотря на советскую агитацию в листовках и через громкоговорители со всевозможными обещаниями перебежчикам, немецкие пехотинцы лишь с еще большим ожесточением сражались против советских войск. Добровольно никто не сдавался: советского плена боялись больше, чем смерти. И меня при перечислении фамилий по громкоговорителю призывали сдаться в плен вместе с моим корпусом, что, само собой разумеется, я пропускал мимо ушей. В описанных здесь оборонительных боях лета 1943 г. немецкие войска вели себя образцово.
Во время этих оборонительных боев до Днепра и к западу от него мы не раз приобретали нежелательный военный опыт. На многочисленных речных участках фронта тыловые строительные части предусмотрительно отправлялись на фронт для непосредственной обороны позиций, но по уровню боевого опыта и боеспособности они не соответствовали фронтовым частям. На западном отлогом песчаном берегу каждой реки, высота которого увеличивалась посредством эскарпов, откуда открывался хороший обзор на отлогий восточный берег, было размещено большое число опорных пунктов, на которых из-за дефицита личного состава размещались немногочисленные силы. Вследствие этого противнику, несмотря на скоординированный оборонительный огонь всех родов наших войск, удавалось перебраться через реку, продвигаться вперед, особенно ночью, и закрепляться на незанятых опорных пунктах, которые часто лежали в мертвом пространстве эскарпов. Немецким войскам не удавалось вытеснить его оттуда вследствие нехватки сил. Противник занимал все большее число таких небольших пунктов невольно подготовленной для него системы обороны и получал возможность перейти затем в крупное наступление. Вначале вину за все это пытались возложить на местных командиров, пока, наконец, не было признано, что неправильное оборудование позиций неопытными подразделениями помогло противнику достигнуть быстрых успехов! Я пишу об этом, чтобы на одном примере показать, как на огромных просторах и в напряженной обстановке ощущалась нехватка имевших боевой опыт командиров для выполнения важнейших задач – не только на фронте или в ближайшем тылу, но прежде всего в глубоком тылу для боевой подготовки.
Эти арьергардные бои, изматывавшие главные боевые силы сухопутных войск и требовавшие проявления высочайшего боевого духа, могли подтвердить лишь обоснованность предложений, с которыми выступил корпус уже раньше на основе боевого опыта. Разделение пехотных дивизий на три части оправдало себя. Часто на обширных пространствах Востока должны были сражаться усиленные полковые группы в составе дивизии – способ ведения боевых действий, который в атомный век выступает на первый план. Однако, как часто подчеркивалось, их маневренность была совершенно недостаточной. Поэтому каждая пехотная дивизия нуждалась в моторизации разведывательного отряда и по крайней мере пехотного полка до двух батальонов, а также артиллерийского дивизиона. На испытаниях очень хорошо зарекомендовала себя штурмовая (автоматическая) винтовка. Она смогла заменить легкий пулемет, но оснащение пехотных дивизий этим превосходным оружием уже не велось на постоянной основе. Каждый стрелковый взвод должен был иметь два станковых пулемета, каждый пехотный батальон – роту с 20-мм автоматическими пушками, пехотный полк – один батальон с 20-мм автоматическими пушками. Для противотанковой обороны (а также использования в качестве пехотных орудий) каждому пехотному полку требовалась одна рота с 12 единицами 75-мм пушек на бронированных самоходных лафетах. Оснащение минометами было также совершенно недостаточным. При снятии с вооружения пехотных орудий и минометов старого образца каждому батальону должна была бы придаваться рота с дальнобойными минометами (калибра 88 мм) по восемь минометов, а каждому пехотному полку – батальон с тяжелыми минометами калибра 120 мм, с дальностью стрельбы около 6000 м – для создания ударной группировки. Советы значительно превосходили нас в оснащении минометами дальнего действия и в их конструкции.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
