постучал по клавише пробела, чтобы разбудить спящий компьютер. Затем «прошелся» по папкам, нашел нужные видеофайлы и запустил их на компьютере. Записи с авторегистраторов и камер на парковке полной картины произошедшего не давали. Но по ним можно было увидеть, как высокая блондинка с пышной грудью, совершенно безвкусно одетая, подходит к автосалону. Как она достает из пакетов алкоголь, как к ней подходит сотрудник сервиса и они, наслаждаясь свежестью летнего вечера, выпивают, сидя на корточках возле строения, на котором гордо светится вывеска «Ни гвоздя, ни жезла». Лица девушки не разглядеть, но с ней Корольков точно не встречался ранее. И это определенно не плоская Света, сестра Лики (почему-то именно о ней он подумал).
Далее по видеокамерам видно, как подъезжает автомобиль Марины к строению, блондинка забегает за здание, а ремонтник идет встречать клиента. Ворота открываются, Марина на машине заезжает внутрь, они с ремонтником в автосервисе. Блондинка ходит вокруг здания, курит. Не всегда она попадает в объектив камер, но в целом можно понять, что она все это время, вплоть до выезда автомобиля из сервиса, находится на улице.
— Ну что? — спросил Соколов, после того как Корольков внимательно изучил все записи.
— Ничего. Не знаю ее. Странно, что меня как свидетеля вы пригласили, а девушку эту — нет…
— Вот вы такие умные все! — обиделся Григорий Петрович. — Найдите мне эту Котикову-Хортикову! С удовольствием к делу приобщим и ее показания! Только паренек уже сознался, что был пьян и не помнит толком, что там под капотом у Турковой делал. Торопился к даме своей. Ждала она его на улице. По камерам это тоже видно.
— Понятно, — добавил Корольков. — Я больше не нужен?
— Вот тут подпишите. И можете идти.
Корольков вышел от следователя в подавленном состоянии. Тут же набрал Александра Собакина.
— Слушаю, Максим.
— Можем встретиться?
— Так, я сейчас как раз по вашему делу работаю — во дворе дома, в котором жила Курносова, осматриваю территорию…
— Отлично, еду к вам! — перебил Корольков.
Чем ближе он подъезжал к дому, в котором иногда проводил прекрасные ночи с любимой, тем сильнее тяжелело в его груди. А когда через окно такси можно было рассмотреть знакомую кирпичную облицовку, дышать стало и вовсе невыносимо больно.
Глубокий вдох — глубокий выдох, один, два, три…
Справившись с волнением, Максим вышел из машины. Собакин встретил его у ворот жилого комплекса, они вместе прошлись по придомовой территории.
— Вы что-нибудь слышали о возгорании автомобиля Марины Турковой? — начал Корольков.
— Да, мне звонил Григорий Петрович. Он узнал, что вы свидетель по делу, которое веду я.
В груди Королькова неприятно кольнуло — Соколов не сообщил ему этого.
— А сами вы что думаете?
— По поводу того, что вы свидетель в двух делах? Может, первый поделитесь своими мыслями? Я вот как раз закончил тут со своими делами, есть еще минут тридцать. Посидим в машине?
— Давайте лучше в кондитерской, что напротив этого дома? Угощу вас, — предложил Корольков.
Александр сопротивляться не стал. Они перешли через дорогу к высокому жилому дому, на первом этаже которого красовалась вывеска «Крендель». Ароматы свежей выпечки возбуждали аппетит.
«Лучшая реклама еды — ее запах», — отметил про себя Корольков и сам удивился тому, как часто теперь думает о маркетинге.
В кондитерской было всего несколько столов. У французских окон, спиной к входу, за высокой стойкой сидел мужчина. Максиму показалось, что этот человек ему знаком. Вместе со следователем они заняли столик у стены. Взяли по чашке кофе и по круассану.
— Рассказывайте, — кивнул Собакин.
— В своих дневниках Анжела писала, что ей угрожают…
— Да, я тоже обратил на это внимание. Мы изучили ее страницы в соцсетях, по своим каналам пробили тех подписчиков, кто мог вызвать у нас хоть какие-то подозрения. Большинство из них живут не в Москве, и в день смерти Курносовой тоже были не в городе. А кто-то и вовсе обитает за пределами России.
— Мне кажется, в открытую — в комментариях — человек, способный навредить Лике, угрожать не стал бы.
— Разумеется. Только у нас пока нет данных о том, что кто-то систематически угрожал ей и преследовал ее.
Корольков молчал, собираясь с мыслями.
— Я сейчас общаюсь с девушкой… — Он запнулся, внимательно изучая реакцию следователя на эту информацию. Не хотелось в глазах поклонника прочесть разочарованное «слишком быстро ты нашел новую пассию». — Вчера ей пришло письмо с угрозами. Якобы если она не откажется от меня, повторит судьбу Анжелы.
Собакин не спешил отвечать.
— Я боюсь, что смерть Лики, загоревшаяся машина Марины и угрозы моей новой… знакомой могут быть связаны между собой.
Мужчина за стойкой у окна повернулся и отправился к выходу. По пути он заметил Королькова и, грустно улыбнувшись, поздоровался с ним.
— Андрей! — Максим узнал в посетителе кондитерской доктора Фетисова, который совсем недавно возвращал его к жизни. — А ты тут что делаешь?
— Кофе заезжал попить, — все так же невесело ответил Андрей и повернулся к следователю. — А вы все еще расследуете это дело… Не нашли ничего нового?
— Работаем, ищем, — ответил Собакин доктору. — А вы все не теряете надежды вернуть свою девушку?
— Да уже, честно говоря, потерял. Ладно, мне пора, и так тут засиделся.
Доктор вышел из кафе. Корольков вопросительно посмотрел на Собакина.
— У вас есть подозрение, кто может быть связующим звеном во всех этих происшествиях со знакомыми вам девушками? — вернул Максима к теме разговора следователь. — Кроме вас, разумеется. Я так полагаю, этот человек должен быть помешан на вас. Какая-то поклонница или поклонник.
— Я тоже об этом думал. Но кого-то конкретно подозревать пока не могу. Есть мысли по поводу сестры Анжелы…
— Светланы? Мы с ней уже работали, допрашивали ее. В момент гибели сестры она была на другом конце города, с подругами.
— Ну да, вы говорили…
— Мы проверили камеры в доме, нашли и опросили всех, кто заходил в этот двор за несколько часов до происшествия и кто выходил из него в течение суток после. Этот доктор Андрей Фетисов, кстати, в числе опрошенных. Девушка у него тут живет, бросила бедолагу, а он не теряет надежды вернуть ее. Так вот. Нет никаких подозрений и признаков того, что кто-то из входивших в дом и выходивших из него причастен к падению Курносовой с крыши. А вот если говорить об угрозах, которые поступают вашей новой знакомой, и о том, что Анжеле угрожали таким же образом… Тут уже повод задуматься. Возможно, и имело место доведение до самоубийства.
Собакин что-то записал себе в блокнот.
— Вы же понимаете, что Света
