огонь!
Не успел Семен даже и заикнуться о международных конвенциях и Женевским договоре, а также прочей никому не нужной ерунде, которая, разумеется, тут же забывается, стоит лишь кому-то схватиться за оружие, как Рудольф приставил трубку к вытянутой морде и дунул что есть силы, ведь если не дунуть, никакого чуда не произойдет. И чудо действительно произошло — вылетевший дротик пролетел буквально в волоске от уха Семена, отскочил от валяющейся на полу бутылки, срикошетил от кроватной ножки, врезавшись в висевшее на стене зеркало поменял траекторию — и воткнулся прямо в причинное место бедолаги Рузвельта, пытающимся выбрать между полусухим и мускатом.
— Ох! — воскликнул он, с трудом поднимаясь на ноги; скривившись от боли, Рузвельт вытащил дротик и кинул на него недоуменный взгляд. — Это бы… ик! … ло весьма неприятно.
Покачнувшись, Рузвельт закатил глаза и рухнул на спину. На некоторое время в комнате стояла мертвая тишина, нарушаемая лишь хихиканьем Карла. Подойдя поближе, Кроули присел на корточки, двумя пальцами дотронулся до шеи Рузвельта, а после повернул голову к Семену:
— О боже мой! Они убили Рузвельта.
— Сволочи! — в праведном возмущении воскликнул Семен. — Так просто вам это с лап не сойдет!
— Это мы еще посмотрим, — погрозил ему кулаком Йозеф. — Рудольф, огонь! И в этот раз целься получше, Хетценауэр ты недоделанный.
Через несколько секунд, заметив, что Рудольф и с места не двинулся, Йозеф рявкнул:
— Рядовой! Тебе напомнить, как в военное время наказывается неисполнение приказов?!
— Так стрелять нечем больше, — смущенно кашлянул тот, пряча трубку за спину. — Ты ж сам сказал — на эту заготовку для шапки одного дротика хватит. Вот я один и взял.
Ничего не ответив, Йозеф закрыл морду лапой и покачал головой.
— Как я понимаю, просить вас подождать здесь часик-другой, пока мы не сбегаем за амуницией, бессмысленно, ja? — спросил он, так и не сменив позу.
— Ja, ja, — закивал Семен. — Через часок другой вы здесь разве что мышеловки и крысиный яд найдете.
— Scheiß! — выругался Йозеф и смерил Семена злобным взглядом: — Ладно, киса, сегодня тебе повезло. Опять. Но когда мы встретимся в следующий раз…
Он резко провел лапой по горлу и скрылся в норе. Через мгновение в отверстие юркнули Карл и Рудольф — и вот Семен и Кроули остались один.
— Бедняга Франклин, — Кроули кинул взгляд на безвременно почившего Рузвельта, всхлипнул и смахнул с уголка глаза слезу. — Он просто оказался не в то время, не в том месте.
— Оплакать его еще успеем, сейчас же нужно решить, что делать дальше, — сказал Семен и попытался выйти на связь с друзьями: — Эй, есть кто живой? У нас проблемы.
— Что случилось? — раздался в ответ сонный голос Чарли. — Кроули опять пытался связаться с каким-нибудь божеством?
— Хуже. Наши старые знакомые из Аненербе убили президента США.
— Чего?! Как?! — судя по всему, сон с Чарли как рукой сняло; выслушав рассказ Семена, бульдог выругался: — Дьявол! Попахивает международным скандалом. Знал же — ничем хорошим их гулька не кончится. Так, ладно, без паники — ждите меня через пять минут. Мистер Кроули, вам лучше покинуть место преступления и поживее, иначе вся ваша легенда пойдет коту под хвост. Семен — не принимай на свой счет. Скоро буду.
Семен, разумеется, слова друга на свой счет не принял. Зато Кроули было потянулся к раскрытому настежь бару, чтобы принять на грудь, но Семену кое-как удалось отговорить его от идеи догнаться и вытолкать взашей. Колдун, ворчащий что-то про «надоедливую совесть», вышел в коридор, Семен же принялся дожидаться Чарли. Время тянулось словно резиновое, однако спустя десять минут Семен, к своей пущей радости, услышал, как тихо скрипнула дверь.
— Наконец-то, — с облегчением выдохнул он. — Ты даже не представляешь, как я рад…
Вот стоило ему лишь увидеть, кто входит в номер, как шерсть на его загривке сама собой стала дыбом, ведь вместо Чарли перед ним стоял тот, кого он бы хотел видеть сейчас меньше всего на свете.
Глава 17
Есть такая профессия — доносы строить и в замочные скважины подглядывать.
Лаврентий Павлович Берия.
Стоявший перед Семеном Берия — который как всегда был гладко выбрит, отутюжен, здоров, свеж, светел — переводил взгляд то на него, то на лежавшего в позе звезды Рузвельта, и выражение лица товарища НКВДшника не предвещало ровным счетом ничего хорошего.
— Кажется, кое-кто пойман за руку, — процедил Берия, кладя ладонь на рукоять пистолета. — А точнее сказать — за лапу. Я так и знал, что где-то здесь собака зарыта… то есть кошка замурована.
— Мяу, — в недоумении сказал Семен, делая вид, будто не понимает, о чем идет речь.
— И даже не пытайся сделать вид, будто не понимаешь, о чем идет речь, — если бы Берия играл в покер, блефовать против него было бы бессмысленно. — Дам тебе первый и последний шанс признаться самому: на кого ты работаешь? Американцы? Англичане? Немцы?
Решив играть выбранную им роль до конца, Семен деланно потянулся и свернулся клубочком, одним глазком поглядывая за реакцией Берии.
— Не хочешь говорить по-хорошему — и не надо, — с нехорошей улыбочкой протянул тот; такое выражение лица обычно было у менеджера Феди, когда он придумывал очередное мероприятия, призванное повысить боевой дух внутри коллектива, но на деле заканчивающееся потасовкой и сломанной дверью. — Значит, будем разговаривать по-плохому. В подвалах НКВД и не таких крепких орешков раскалывали. Знаешь, какого это, когда раскаленная добела игла…
Россказни живодера-любителя прервал громкий стон. Еще не так давно отбывший к праотцам Рузвельт вдруг приподнялся на локтях и ошарашенно завертел головой, осоловело хлопая глазами.
— Товарищ Рузвельт! Так вы живы? — в изумлении воскликнул Берия.
— Я бы не был так сильно в этом уверен, — прокряхтел Рузвельт, поднимаясь на ноги. — Чувствую себя так, словно меня пропустили через пресс, разрубили на тысячу кусочков, а потом собрали заново.
— Что случилось? На вас кто-то напал? — спросил Берия, не сводя с Семена подозрительного взгляда.
— Если честно, — с легким смущением ответил Рузвельт, — последнее, что я помню, как мне пришло каре с ривера. Все, что происходило после — окутано завесой тайны. Скорее всего, я просто немного перебрал и слегка промахнулся мимо кровати.
— Что ж, — Берия перестал тянуться к пистолету, что не могло не радовать, однако в голосе его все еще сквозило сомнение, — в таком случае не смею вам мешать. Желаю хорошо отдохнуть.
Он уже было отправился к дверям, как вдруг взгляд его зацепился за что-то на полу. Семен тихо выругался — через
