– А где еще?! На палубе сыро. В туалете противно. Где еще?! Там в углу такие дебри, тонну героина спрятать можно! Я косячок за оконным плинтусом притырила! А вечерами на палубе расслаблялась. Что непонятного-то?
– Ну хорошо, – не очень все же понимая, согласился Тарас. – А дальше что? Как ты на шкаф вышла?
Думаю, у шпионов тоже существуют отчеты. О провалах и недочетах. Их потом всесторонне анализируют и в следующий раз делают поправки «на дураков».
– А дальше… – «припоминая», сощурилась я. – Я вошла в дебри, достала косячок из-за плинтуса и уронила. Села на корточки – там темно, хоть глаз коли, – стала искать, взгляд в сторону бросила, смотрю, а у мужского туалета кто-то в ящике шарит. Я затихла, незачем, думаю, своих тайников выдавать, смотрю за тобой. Из этого угла все о-о-очень хорошо просматривается. Можешь проверить.
И Тарас тут же кивнул: обязательно, мол.
– Так вот. Сижу я, значит, в тех кустах, смотрю – рыжая баба из четвертой каюты из бара в ресторан проходит и дальше на палубу. Потом вернулась и давай орать. Ну, думаю, дела. Влипла. Баба про старпома орет, сейчас сюда все судно сбежится, а тут – Соня с косяком. Разыскала я его, нашарила и тихой мышкой – вон. Через бар на палубу.
– Так ты не видела?.. – многозначительно поднял брови Тарас.
– Как ты ту бабу за борт выкидывал? Нет. Это я позже сопоставила. Когда я из бара выбегала, она только через перила свесилась, так что, думаю, ты ее несильно пихал. Она и так пьяная была. – На подобной неоднозначной версии моего рассказа я остановилась прежде всего потому, что свидетелей падения мадам Марченко за борт в действительности не было. А сама она ничего в точности не помнила. Так что настаивать – Инессу скинул ты – я не стала. Опасно и глупо. На фантазиях и домыслах далеко не уедешь.
Тарас данную тему тоже развивать не изволил, оставил ее без дополнений и пошел дальше:
– А банка? Как ты нашла банку?
Я дотянулась до столика по правую сторону от себя, взяла из пачки сигарету, прикурила и, выпустив дым, ответила:
– Честно говоря, я думала, ты в ней травку или кокс везешь. – Продолжая разговор, я чувствовала, что вступила на очень тонкий лед. Я могла только догадываться, что в тот день Тарас банку не глазами проверял – на месте все восемь или нет, – а именно прятал. У него не получилось оставить контейнер на берегу – Алеша помешал, – и пришлось действовать по запасному варианту. Не передавать груз по цепочке, а продолжать везти его лично. То есть, скорее всего, надобность в запасном сценарии – тайнике в шкафу – впервые возникла только той ночью. Днем в ресторане всегда народ крутится, и Ваценко пошел туда ночью, перед закрытием бара.
Но это все из области догадок, и проколоться здесь будет легче всего.
– Я ведь сначала, когда в первый раз в шкаф залезла, только штрих-коды на банках сравнила. Убедилась, что все они одинаковые. – Времени между убийством Алеши Сидорова и исчезновением контейнера из шкафа прошло действительно много, и я заполнила его «размышлениями». – Потом, знаешь ли, села так однажды и подумала: а зачем мужик рискует? Брови себе клеит, парик натягивает… бабу за борт, как Стенька Разин, бросает… Нет, думаю, это все неспроста. Тут большими деньгами пахнет. Хорошей подготовкой. Круиз у нас не простой, а номер люкс. – Затянулась поглубже, повернулась всем телом к Тарасу и спросила: – Тебя ведь интересует, как конкретно я эту банку обнаружила?
– Да.
– Так это просто, – проговорила я и усмехнулась. – Я ведь тебе еще не сказала, что прежде, чем в драмкружок прийти, я два года в цирковой студии занималась. Жонглирование, эквилибристика. У меня исключительно хорошее чувство балансировки. Я твои баночки взяла, пожонглировала по четыре штуки сразу. Одна все время падала. У нее центр тяжести нарушен. Вес одинаковый, а центр тяжести нарушен. Песок, то есть порошок, перемещается, Тарас, только по своим правилам. Закон природы. Я баночку-то взяла, хотела на досуге исследовать, да Назар помешал. – Я отчаянно строила из себя прожженную дамочку и авантюристку, и, судя по тяжелому взгляду Ваценко, действовала в правильном ключе. – Ну а утром мобильник пропал. А ведь я, Тарас, точно знала, где и когда видела телефон в последний раз. Голова у меня крепкая и память хорошая.
– Это я заметил, – буркнул шпион. Кажется, он уже хотел со мной дружить. Когда против тебя такая кобра-эквилибристка играет, лучше лишних телодвижений не совершать. – Ответь, почему ты банку не вскрыла?
– А все потому, что голова, как мы оба заметили, у меня на плечах есть. Вот представь. Ночь. Из запертой каюты пропадает мобильный телефон.
Что это значит?
???
– А это значит, что кто-то замутил серьезную тему. Очень серьезную. И не исключено, что опасную. Туда лучше всеми лапами не лезть, не то узнаешь секрет, после которого долго не живут. Не только пальцы, голову оторвут. Так ведь?
– Приблизительно, – совершенно серьезно кивнул Тарас.
– Но делать что-то надо было. Я денек посидела, подумала, надеялась – сам подойдешь. Потом объявление повесила, чтобы поторопился, значит. А то ведь конкуренция, брат.
Тарас сел прямо и долго смотрел на голубое небо, барашки облаков и переваривал информацию. Я, притворяясь почти беспечной, болтала тапкой на кончике ноги, вертела головой и внутренне тряслась, как овечий хвост. Поверит?! Не поверит?! К сердцу прижмет?! К черту пошлет?!
Или просто тихонько придушит, накроет панамкой и пойдет вплавь добираться до берега…
Но Тарас просто вынул из кармана мобильный телефон и протянул его мне. Жест доброй воли. Никаких нестыковок в моем рассказе он, видимо, не нашел. Порошок возле умывальников рассыпан был, так что не исключено, что Софья Иванова говорит правду – в мужской уборной она элементарно жонглировала пемолюксом.
Иначе зачем сорить? Ведь не дура же. Доказано. Простых действий, не подумав, не совершает.
(Знал бы Тарас Нестерович, с кем он связался! От стыда утопился бы! Какое жонглирование, какой цирк, какая эквилибристика? Я высоты пуще тараканов боюсь! В драмкружок полгода ходила. На роли «кушать подано». Больше ничего не доверяли, так как впечатлительная очень. Лицом «пересаливала».
И сейчас очень боялась, что шпион попросит пожонглировать для проверки. Но приходилось идти ва-банк, надеяться, что не попросит Тарас таланты предъявить. Уж больно народу много возле ресторана крутится, а другого пемолюкса в нужном количестве на корабле вряд ли сыщешь.)
Так что риск был оправданным, и пока все шло согласно сценарию. Я, следуя предписанной роли жадины, хищно вцепилась в родимую мобилу, потыркала в кнопочки, и, прочитав появившееся сообщение, опешила.
– Это что?! – прошипела, подставляя под нос шпиона высветившуюся надпись. – Что это, я тебя спрашиваю?! Шутка?!
– Нет, – спокойно ответил Ваценко. – Это деньги.
– Какие?! Двадцать пять тысяч?! – взревела я. – Ты что, не понял?! Сто тысяч, Тарас, сто!! И не после передачи, а – до!
– Этого достаточно.
– Ну уж нет, – фыркнула я и села прямо. – Ну уж дудки. Да я лучше эту банку вообще выброшу! Утоплю! Или сто, или…
– Софья, – тихо перебил меня Тарас. – Ты даже еще не поняла, что игра идет по другим правилам. По моим.
– С какой это радости? – возмутилась я. – Правила назначаю я! Банка у меня, и вы ее никогда не найдете! Только разобрав «Мадемуазель» по винтику.
– А я и искать не буду, – невозмутимо пожал крутыми плечами Тарас. – Ты сама отдашь.
– Ты что, глухой или ненормальный? Я сказала: сто тысяч! И ни центом меньше!
Выражая пренебрежение, я сползла в шезлонге, вытянулась во весь рост и скрестила руки и ноги. Руки на груди, ноги далеко вперед, перекрывая ими всю тропиночку между рядами сидений.
– Сядь прямо и слушай, идиотка.
– Что-о-о-о?!! – прошипела я, повернулась, чуть не вывалившись из парусинового гамака, и нашла возле себя такого Тараса, что все последующее возмущение застряло в горле унитазным ершиком.
Возле меня сидел уже как будто другой человек. Не прежний весельчак и балагур Тарас Ваценко, любимец женщин и выпивоха. В шезлонге сидел монумент Командора, живое воплощение неминуемого наказания грешницам. Каменно тяжелый, жестокий и неумолимый мужчина смотрел мне в глаза и приказывал выпрямиться.
Я села немного косо, прокашлялась, прогоняя ершик, и протянула:
– Ну.
– Сегодня вечером ты сойдешь на берег вместе с грузом и доставишь его до Москвы.
– Да ты…
– Слушай! Сначала поедешь домой. Потом, через несколько дней, получишь команду, куда и как доставить груз.
– Ты что, чокнулся?! – в самом натуральном испуге просипела я. – Какой груз?! Какая Москва?! Бери свою банку и отваливай!
– После того как ты доставишь груз по назначению, – словно не слыша моих реплик, продолжал Тарас, – на твой счет поступит еще двадцать пять тысяч долларов.
