– Кхм…
– Вот и я не знаю. Поэтому стихийников никогда не бывает много. Их число всегда ограничено и каждый из них находится под строгим контролем. Если кто-то умирает или сгорает, магистрат готовит нового мага. А до тех пор каждый из них нужен, как это ни прискорбно, всего лишь в роли пугала. На тот самый случай… один на тысячу лет… если на Ирнелле вдруг разразится страшная катастрофа, всеобщая война или еще какая-нибудь неприятная штука.
Я рассеянно почесал нурру за ухом.
А что? Резон в этом есть – какое государство на земле не хочет заиметь у себя под рукой пару-тройку специально выращенных магов-бройлеров? Этаких живых бомб, которые способны разнести планету на атомы? Имея в арсенале такую бомбу, страна сразу становится крупным игроком на политической арене. И пока между игроками сохраняется равновесие, мировая война не начнется.
– Я так понимаю, что за обучением магов и в частности стихийников пристально следит Ковен? – поинтересовался я, когда новая картина мира несколько уложилась в голове.
Мастер Ю Чжи снова кивнул.
– Для стран, входящих в Альянс, это обязательное условие. Все магические школы, академии и университеты находятся под жестким контролем. Магические гильдии ведут строгий учет количества магов всех направлений. Когда не хватает стихийников, в школе или академии у одного или двух слабых адептов «вдруг» обнаруживают новые способности и в спешке переводят на другой факультет. Если, наоборот, текущий выпуск грозит подарить миру слишком много стихийников, то у кого-то из них на последнем курсе так же «случайно» перегорает дар. И вот ряды артефакторов пополнились новым слабым адептом. Равновесие сохранено, и все довольны.
– Значит, Ковен постоянно ведет искусственный отбор среди адептов? А это только у нас или в других странах тоже что-то похожее делается?
– В Альянс входят все крупнейшие государства Ирнелла, – поморщился маг. – А значит, и все магические школы. В других странах маги, конечно, есть, однако массово их обучать негде – все школы там давно уничтожены. А учителя-одиночки никого не интересуют. Без специальной программы и определенных методик, которые известны очень немногим, создать полноценного стихийника невозможно. Поэтому спокойствию Ковена ничто не угрожает. Они могут и дальше быть уверены, что ни один здравомыслящий маг не поднимет против них голову.
Я внимательно посмотрел на старика.
– Вы поэтому отказались от предложения Ковена и уехали из Архада насовсем?
– И поэтому тоже, – вздохнул маг. – Проблема в том, что Ковен лишил магов выбора и сам определяет, кто из нас и кем станет. Я же всегда считал, что люди достойны большего. Но наше мнение никого не интересует. К тому же Онни… мой улишш… постоянно опасался карателей. Так что, закончив магистратуру и проучив для гильдии положенное количество учеников, я при первой же возможности вернулся в Сиул. Тут осталось достаточно работы, чтобы я не чувствовал себя бесполезным.
– Значит, Сиулью очищали от перемычек и разрывов не только вы…
– Моя семья исследует изнанку в этих краях уже много лет.
– А других изоморфов вы знаете? – подался вперед я, буравя мага глазами.
Однако мастер Ю Чжи лишь покачал головой.
– Тех двоих, что я сумел найти, уже лет шесть как нет на свете – старость, увы… им, к сожалению, оказалось некому передать своих улишшей. Да и улишши не стремились обрести других хозяев. Поэтому в Сиулье я остался один. Что же касается других городов, то кто знает? Я уже давно не покидал столицу. Но, возможно, тебе удастся найти кого-то еще?
Я скептически хмыкнул.
– Зная моего Ули, готов поклясться, что другие изоморфы будут всеми силами от него прятаться. И даже при прямом контакте прикинутся ветошью, сделав все возможное, чтобы их не нашли.
– Да, устроенная Ковеном травля всех нас сделала осторожными, – с невеселым видом согласился маг. – Улишши, которые ее помнят, больше не хотят становиться добычей карателей. Тех, кто не помнит, единицы. Но даже твой Ули старательно прячет ваши общие воспоминания и всеми силами бережет тебя от моего старичка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я прислушался к себе и был вынужден признать:
– Вы правы. Но я не могу его за это осуждать.
– Я тоже, – улыбнулся мастер Чжи. – Хотя он довольно молод, но у свободных улишшей коллективная память, поэтому не удивлюсь, если кое-какие события прошлого ему все-таки известны. И он очень не зря таится… как и Онни, кстати… не только от карателей, но и от других изоморфов.
– Вероятно, для этого есть повод?
– Да, – не стал отпираться маг. – Когда шла охота на «разумников», многие из нас предпочли уйти на изнанку и умереть там, тем самым спасая от карателей своих улишшей. Те из малышей, кто выжил после этого, скорее всего, успели поделиться воспоминаниями с остальными. Поэтому не одни старики запомнили, что беречься нужно не только от врагов.
Я насторожился.
– А от кого еще? От своих? От изоморфов?
– Об этом не пишут в книгах и не говорят на светских приемах. Даже Ковен старается лишний раз не ворошить неприглядное прошлое, но во время охоты далеко не все изоморфы выступали в роли добычи, – медленно проговорил мастер Чжи. – Некоторые предпочли примерить на себя костюм охотника. И поскольку тогда улишши были не только дружны, но и без промедления отзывались на зов себе подобных, то многих «разумников» выдали именно они.
– Изоморфы работали на Ковен?!
– Быть может, и сейчас работают, – тихо отозвался мастер Чжи.
И после этого на лужайке перед домом снова повисла оглушительная тишина.
Я как-то разом припомнил, что мы по-прежнему находимся в замкнутом пространстве, отграниченном от остального мира сложной сетью заклинаний. Что нас в этом самом пространстве всего двое, если не считать приглушенно урчащей Пакости и притаившегося на изнанке Первого. Что мастер Чжи, возможно, большую часть жизни ждал именно этой встречи и тщательно к ней готовился. А еще я подумал, что, наверное, в этот самый момент у нас со старым мастером роились в голове совершенно одинаковые мысли, среди которых упорно билось нехорошее подозрение.
С другой стороны, за очень небольшой промежуток времени мастер сумел о многом мне рассказать и пояснил вещи, которые прежде казались мне несуразными. Всего за пол-рина он заполнил столько пробелов в моих сумбурных знаниях, что было бы преступлением не попробовать с ним договориться.
– Знаете, мастер, – сказал я после долгой-предолгой паузы и спокойно встретил настороженный взгляд старика. – Если бы у меня в запасе было заклинание правды, то я бы предложил им воспользоваться. Однако заклинания у меня нет. Вернее, есть, но находится в одном из колец, которые я оставил снаружи. При этом вашу тревогу я прекрасно понимаю. Мое появление само по себе достаточно веский повод насторожиться. Плюс эта зверушка. Моя спутница, чью татуировку вы, скорее всего, уже увидели… все это играет не в мою пользу. Согласен. И оправдываться в ваших глазах, я так полагаю, бесполезно. Если даже Ули не захотел общаться с вашим маленьким помощником, то поводов для сомнений – хоть отбавляй.
– Это еще слабо сказано, – на удивление мирно откликнулся маг.
– И все-таки вы ошиблись, – вздохнул я, заметив, как защита слегка сдвинулась, недвусмысленно сократив расстояние до нас с Пакостью. – Я приехал сюда учиться. А магистр Ной поделился со мной воспоминаниями по доброй воле. Я даже матрицу у него забирать не хотел. Что же касается остального… полагаю, у меня есть только один способ развеять ваши сомнения.
Мастер вопросительно приподнял одну бровь, а я со вздохом обернулся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Шэд? Если ты еще здесь, то не окажешь услугу?
– Жду вас обоих на изнанке, – прошелестел невесть откуда взявшийся ветер. – И имей в виду: призывать меня без веского повода небезопасно.
Я поднялся на ноги и, усадив нурру на плечо, виновато развел руками.
– Ну извини. Убивать я никого не собирался, да и самому помирать вроде рано. Но раз уж ты здесь, значит, вероятность того или другого события была достаточно велика. Ты ведь об этом пытался нас предупредить? И на это намекнул, когда сказал, что у мастера может внезапно укоротиться срок жизни?
