Я вкратце пересказал свои наблюдения и не слишком удачные эксперименты по созданию базовых нитей.
– Очень хорошо, – неожиданно похвалил мои достижения учитель. – Обычный маг вынужден пользоваться приборами и всецело зависим от Ковена, но для изоморфа это неприемлемо. Покажи, что умеешь.
Я так же честно показал, как обращаюсь с барьером, и продемонстрировал выдранные из него нити.
– Отлично. Сам додумался или кто подсказал?
И вот тогда я заколебался. Макс был тем самым козырем в рукаве, который я очень не хотел раньше времени демонстрировать. Просто потому, что его появление тут же вскроет наличие у меня мощного, почти неисчерпаемого источника с энергией изнанки. Я до последнего сомневался, стоит ли рисковать, но вопрос был поставлен ребром. Поэтому надо было или врать, или же отмалчиваться дальше.
– Покажи, – вдруг тихо шепнул невесть откуда взявшийся ветерок, при появлении которого лицо мастера Ю залила нездоровая бледность. – У него нет желания тебя использовать, навредить или предать. Простое любопытство.
Я вздохнул и буркнул в пустоту:
– Твое присутствие плохо сказывается на смертных. Ты знаешь? Безусловно, твоя помощь ценна, но почему-то магистр Ной при виде тебя быстро задохнулся. Да и мастер Ю стал на покойника похож… ты не торопишь события, Шэд?
– Нет, – так же тихо послышалось у меня из-за спины. – Просто такова цена. Чем ближе я подхожу, тем слабее держится душа в вашем теле.
– Моя пока на месте, – возразил я.
– Это потому, что однажды я ее уже забрал. И теперь, пока ты не наделаешь глупостей, к ней никто не прикоснется без спроса.
Я мельком глянул через плечо, однако на этот раз там никто не появился. А по тому, как порозовело лицо старого мастера, я сделал вывод, что Шэд ушел. Или же отступил достаточно далеко, чтобы на учителя его присутствие не оказывало существенного влияния.
– Некко в подвале, – на всякий случай сообщил я вслух. Шэд, если и услышал, не отозвался. А вот в глазах старого мастера, когда я снова повернулся, появился вопрос.
– Сделка? – вежливо уточнил он характер наших отношений с собирателем. А когда я кивнул, тут же вернулся к прежней теме. – Хорошо. Так что ты хотел мне показать?
Я молча достал из-под туники цепочку с монетой.
Мастер при виде нее удивленно вскинул брови. Подумал. А затем порылся за пазухой и достал точно такую же. Только с другим клеймом, которого я раньше не видел.
– Ого, – рискнул подать голос Макс. – Это что, личная метка мастера Лоррегоя?
Эм. Кого? Ах да… вроде так звали мага, который увлекался не только иллюзиями, но и созданием магоуправляющих комплексов, а потом взял, да и вживил в один из таких комплексов человеческую душу.
Точно! Макс же говорил, что его первый хозяин был родом с востока!
– Кто это? – напряженно уточнил у меня мастер Ю. – Ты что, привел с собой мертвую душу?
– Макс живой, – заступился я за старого друга. – Его существование – итог многолетних исследований человека, чью монету вы держите сейчас в руке. Мастер Лоррегой был ведь ее хранителем, верно?
– Вообще-то у него было другое имя, но в Архаде посчитали его слишком сложным и переиначили на южный лад, поэтому да. Это метка Лоррегоя. А твой друг, получается…
– Я был его слугой, другом и помощником на протяжении нескольких десятилетий, – с достоинством отозвался Макс. – Я был последним, кто видел его перед арестом. Только благодаря ему моя душа по-прежнему жива. И вот уже сто лет подряд за ней приходит мастер Шэдоу, хотя пока я не готов отправиться с ним на вечный покой.
– Значит, он все-таки успел закончить работу по объединению живого и неживого…
Мастер Ю осекся, но вскоре расслабился и покачал головой.
– Какими только причудливыми способами не сводит людей судьба. Долгое время я думал, что эти знания безвозвратно утеряны, однако вы заставили меня в этом усомниться. Вторая подряд живая душа! Это позволяет предположить, что кто-то из учеников Лоррегоя все-таки выжил. Более того, сумел сохранить и доработать его теорию, благодаря чему на свет появился этот… кхм… ваша Пакость. Я, к сожалению, не знаю, кого именно мастер Лоррегой обучал в последние годы. Но он был дружен с моим дедом, поэтому, когда в Архаде поднялась смута, он передал свой источник ему и посоветовал как можно скорее вернуться в Сиул. Моя семья хранила эту реликвию много лет. И я долгое время полагал, что других уже не осталось. Это ведь метка Аввима?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Да, – не стал отпираться я.
– Значит, тебе повезло заполучить самый первый, изначальный источник. Береги его, ученик, – пристально посмотрел на меня старик. – Это очень сильный артефакт, и он ни при каких условиях не должен попасть в руки Ковена.
– Я прекрасно это понимаю. Но пока не представляю, как его можно защитить.
– Я покажу. Однако для начала ты должен научиться правильно обращаться с барьером. А для этого понадобится время, терпение и осторожность. Смотри.
Мастер Ю поднял правую руку и сделал странное волнообразное движение кистью, растопырив пальцы так, как если бы собрался играть на арфе. Одновременно с этим воздух перед ним замерцал, заволновался, поплыл. А потом… я глазам своим не поверил… буквально рассыпался на множество тончайших нитей, по которым ладонь старика прошлась, как по нежнейшей ткани, то ли гладя, то ли благодаря.
Что это было, я так и не понял, кроме того, что мне сейчас показали самый обычный барьер. Но как мастер это сделал? И главное, чем он воздействовал на завесу между мирами, чтобы она сама распалась на отдельные нити?
– Барьер – это не стена, – пояснил учитель, когда я уставился на него во все глаза. – Не камень. Не дерево. И даже не бумага. Он податлив ровно настолько, насколько мы сами этого желаем. Он пропускает нас, когда мы об этом просим. Смыкается, как только мы перейдем из одного мира в другой. Как видишь, он достаточно гибок, чтобы менять форму. Точно так же, как ее умеем менять и мы.
– Хотите сказать, он в некотором роде тоже… эм… изоморф?
– Нет. Но он почти так же изменчив. И еще он очень отзывчив. Поэтому его не нужно рвать на части, чтобы получить желаемое. Попробуй повторить.
Я озадаченно поскреб затылок, но делать нечего – попробовал. Правда, такого плавного и красивого движения, как учителя, у меня не получилось. Да и барьер ни хрена не захотел передо мной прогнуться и вот так сразу, по щелчку, распасться на отдельные нити.
– Медленнее, – посоветовал учитель, глядя, как я загребаю пальцами воздух. – Тебе не нужно ничего ломать или рушить. Представь, что перед тобой не ширма, за которой скрываются несметные сокровища, а обычный занавес. Причем не цельный, а состоящий из миллионов драгоценных нитей, сквозь которые ты можешь просунуть руку и поймать любую из них в ладонь.
Черт.
То ли у меня руки кривые. То ли пальцы как грабли. Хрен знает, что ему не так. Но барьер ни в какую не хотел отзываться. Я либо пробивал его насквозь. Либо напрочь переставал чувствовать.
– Олег, это как с женщиной, – вставил свои пять копеек Макс. – Ее надо соблазнять медленно и с умом.
– Да иди ты…
– Нет, я серьезно. Просто раньше ты ломился через барьер с такой силой и скоростью, что он сам отдергивался, чтобы ты его не порвал. Ты уже привык и даже не замечаешь, насколько грубо нарушаешь его структуру. А тут видишь как, оказывается, надо – плавно и нежно. Словно красотку очаровываешь.
Я со скепсисом покосился на монету, внутри которой жил дух, больше ста лет не видевший не то что женщины, а просто живого человека. И он еще будет меня учить?!
– Не мешай, – строго велел мастер Чжи, заставив Макса заткнуться. – А еще лучше давай-ка я тебя отсюда заберу. Он маг. И должен сам понять, что делает не так.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
С этими словами мастер требовательно протянул сухую руку, и монету, поколебавшись, я ему все-таки отдал. Учитель после этого отошел в сторонку и, положив источник на песок, завел с Максом долгую обстоятельную беседу. Ну а я… Я остался сидеть, скрестив ноги, посреди учебной площадки и раз за разом теребил пугливо отдергивающийся барьер, который, как назло, не хотел делать то, что нужно.
