— Что вы делаете, месье Рауль? — услышал он за спиной изумленный вскрик. Обернувшись, он обнаружил у себя за спиной красного и возмущенного Джона Смита.
— В каком смысле, сэр?
— В этом, сэр. Вы зачем жмете руку этому грязному индейцу? Это ваш шпион, да? И зачем вам эта поганая собачонка, а?
— Буду заражать вас глистами, милый Джон. Сейчас вот только организую заговор и сразу займусь вами.
* * *
Прием у губернатора прошел как нельзя более гладко. Новоиспеченый месье Рауль так грациозно кланялся, едва не касаясь локонами парика кончиков своих атласных башмаков, так сверкал перстнями в лучах солнца за обедом, так изящно всучил губернатору «скромные дары милой родины» в виде двух сундуков, полных роскошных тканей и приятных безделушек, что дон Фидель был совершенно очарован таким приятным сюрпризом в виде свалившегося ему как снег на голову мерканта дворянского происхождения и, словно в полусне, выдал ему необходимые бумаги, разрешающие беспрепятственно следовать к месту назначения через владения Его Величества короля Испании для осмотра земель с целью их приобретения. Умилили его и богатые дары в местную церковь, посему он счел нужным рассказать столь ревностному католику, как месье Рауль, что, судя по его рассказам, путь его непременно пройдет через знаменитейшую своими успехами в обращении дикарей в истинную веру иезуитскую редукцию, где он, месье Рауль, сможет помолиться и отдохнуть. Месье Рауль страшно обрадовался тому, что и на краю света он не останется без попечения матери-Церкви, и попросил его сиятельство губернатора снабдить его и верительным письмом к главе этой миссии, если такой имеется и небезызвестен уважаемому сеньору, так как месье Рауль желал бы сделать пожертвование на столь достославное деяние.
Восхищенный преданностью святой католической вере, губернатор в свою очередь немедленно пообещал подобную бумагу, и даже рассказал милейшему французу, что он знавал родного брата нынешнего главы миссии адмирала Мигеля Диаса и что отец Франциск, профос, — благороднейший человек и, несомненно, примет столь редкого и дорогого гостя с распростертыми объятиями.
Месье Рауль страшно обрадовался и пламенно возжелал свести знакомство со столь известным человеком. Губернатор тут же увидел в этом отличную оказию, с которой можно передать письма в далекую редукцию.
Месье тут же заверил его, что совершит для этого все возможное.
За десертом они обсудили отвратительнейшее поведение, кухню и манеры ненавистных англичан, позлорадствовали над неудачами, преследующими Ост-Индийскую компанию на берегах Мэйна, и подняли бокалы за процветание истинных католиков и порядочных людей.
В паланкин месье Рауль погрузился, прижимая к груди бювар с драгоценными бумагами и негромко напевая народную испанскую серенаду.
Пополнив запасы пресной воды, солонины, сушеных фруктов и маиса, ранним утром следующего дня бриг отчалил от Сан-Хосе и взял курс к берегам Новой Гвианы, от которых его отделяли лишь несколько морских миль.
Глава 10
Удары в барабан, лежащий на земле
Карибское море — Новая Гвиана
Несмотря ни на что, молодость — благодатная пора человеческой жизни хотя бы потому, что в молодости легче переносятся бедствия и быстрее затягиваются даже самые глубокие ссадины на душе и теле. Так мог бы сказать какой-нибудь философ, наблюдая за Уильямом Хартом, уверенно продвигающимся с небольшим отрядом пиратов по густой сельве южноамериканского континента. Как ни сыпались в истекшие три года на голову англичанину всевозможные трудности, потери и неудачи, как ни тяжек оказывался нынешний путь к сокровищам через джунгли, Харт продолжал смотреть на мир с известной долей оптимизма, его покинули уныние и глухая мрачность, свойственные ему с тех пор, как пираты отплыли с Эспаньолы.
За последние недели экипажу «Головы Медузы» пришлось проделать замысловатый маршрут. Перспектива оказаться в руках чинов английского королевского флота, не столько реальная, сколько ставшая навязчивой идеей капитана Джона Ивлина, заставила пиратов изрядно попетлять по Карибскому морю, прежде чем высадиться на берег там, откуда можно было начать поиски сокровищ.
Покинув негостеприимную Тортугу, флейт взял курс сперва на остров Маргарита, где пираты закупили побольше пороху и соли, так как другие припасы решили добывать собственными силами, а потом, двигаясь вдоль побережья Новой Гвианы, обогнул полуостров Парья — узкий клочок земли, часть южноамериканского континента, далеко выдающийся в море. Он торчал, как длинный нос какого-то любопытного великана, и у своей оконечности был совершенно узким, как обычный мыс. За мысом находился своего рода «карман», образованный этой полоской суши и береговой линией материка, — морской залив, тоже носящий название Парья и отделяющий Новую Гвиану от острова Тринидад.
Обогнув «нос» полуострова Парья, «Голова Медузы» оказалась в заливе. Весь этот путь отнял довольно много времени, но зато был достаточно безопасен: даже идя вдоль внешнего, карибского, побережья полуострова, пираты не встретили ни одного корабля. Зато теперь в заливе можно было, пристав к какому-нибудь маленькому, Богом забытому островку, настрелять дичи, чтобы приготовить из нее солонину, запастись другим продовольствием и пресной водой и просто отдохнуть перед тяжелой экспедицией.
На одном из таких островков, находящихся непосредственно у венесуэльского берега — при желании можно было преодолеть проливчик даже плавь, — после долгих раздумий и совещаний был выработан следующий план. Основная часть команды во главе с Джоном Ивлином оставалась стеречь флейт, приводя его по возможности в порядок, ибо после памятной схватки с испанцами произведены были только неотложные ремонтные работы. Второй отряд в составе Уильяма Харта, Потрошителя и нескольких добровольцев на двух шлюпках должен был преодолеть незначительное расстояние до дельты Ориноко и по ближайшему ее рукаву начать двигаться вверх по течению.
Укромный островок имел все преимущества, необходимые для организации на нем сколько-нибудь долговременной базы. Между ним и побережьем Венесуэлы, которое, кстати, прекрасно просматривалось с песчаного пляжа, имелась маленькая, но довольно удобная бухта, со всех сторон окруженная высокими пальмами. Таким образом, «Голова Медузы» получала идеально укрытую стоянку: от залива ее отгораживал сам остров, а венесуэльский берег в этом районе, предположительно, был почти необитаем. Большую часть острова покрывал густой лес, в котором в изобилии водилась дичь и росли различные деревья со съедобными плодами. К тому же лес служил источником отличной древесины, необходимой для ремонта судна. По белому песочку пляжа протекал полноводный пресный ручей. Благодаря всему этому основная команда могла ожидать экспедицию с сокровищами сколь угодно долго.
