— Вы… — пораженно прошептала она.
— Лотиэн, — устало сказал Маэдрос. — Ты кстати. Куруфинвэ обжег руки, когда попытался вытащить камни. — Обжег? — удивленно переспросила Гвирит.
— Нечистая плоть не коснется Камней, — негромко сказал Маглор. — Наши руки запятнаны давней кровью.
— Не только ею, — Маэдрос нахмурился. — Наши с тобой братья и недавно сумели изрядно замараться.
Опираясь на Исильмо, Карантир устало сел на лавку.
— Получается, что у нас теперь нет права на наше величайшее сокровище? — в голосе его звучала горечь.
— Не знаю, — просто ответил Маэдрос.
— Когда меня поставили на колени перед черным троном, — глухо и тихо проговорил Карантир, — я поднял глаза и увидел, что свет Камней таков, каким был тогда, когда я видел их в последний раз, и ни у какого Врага не достанет сил как-то изменить это. Там, в Ангбаде, у меня не было другой надежды, кроме этого света. Потому что как бы я мог сломаться, если Сильмариллы — в короне Врага.
Он вскинул голову, стала видна на шее черта от ошейника. Оперся на стол и тяжело поднялся: — Мои руки в крови, но я попробую удержать Камни.
Держась за стол, Айфе кое-как дотянулась до черной короны. Осторожно огладила кончиками пальцев светящиеся камни. К ней подошла Тома, которую Ирка вначале вообще не заметила в темноте, зашептала что-то на ухо.
— Он жжет, — с каким-то удивлением проговорила Айфе. — Но я могу удержать. Я могу удержать их в руках!
Она пошатнулась, и Исильмо едва успел подхватить ее и помочь сесть.
— Тебе бы в палатах исцеления лежать, — сочувственно сказала Танита. Она была сейчас без парика, непривычно темная и строгая.
— Полежишь тут с вами.
Маэдрос поднял руку, призывая к тишине. Подхватил корону рукой в латной рукавице.
— Так или иначе, Камни из короны будут вытащены. Без состязаний, кто дольше удержит Сильмарилл, мы как-нибудь обойдемся. Когда придет нужда взять Камни, найдется и способ, и силы их удержать. Я показал вам то, что вы должны были увидеть. А теперь спать. Четыре часа ночи, завтра игра до обеда, спать нам утром не дадут.
— Думаешь, придут выносить? — Куруфин потряс забинтованной ладонью.
— Назови мне хоть одну причину, чтобы они этого не сделали.
Ирка украдкой зевнула, прикрыв лицо ладонью. Испуг и кураж от их ночной вылазки угасал, и она поняла, что ужасно замерзла и устала. А еще хочет чаю, горячего, вот прямо сейчас.
— Мне нужно поговорить с тобой, Майтимо, — устало проговорила Айфе. — Без всех.
— Тебе надо лечь, — сурово сказала Лея.
— Мне надо поговорим с братом. И он знает, о чем.
— Я приду к тебе в палаты исцеления. Разберусь с нашими караулами и дозорами только.
56
Нормально заснуть за оставшиеся жалкие три часа у Ирки так и не получилось. Наверное, нужно было перед сном выпить водки, как предлагал Цемент, но на рассвете думать об этом было уже поздно. Подрагивая от холода, Ира выбралась из палатки. Во-первых, она и так отлежала себе все бедра, а, во-вторых, закуток из черного полиэтилена звал.
Спускаясь к нему по склону, Ирка с каким-то непонятным удивлением поняла, что это ее последнее утро на полигоне. Что днем игра закончится, они соберут вещи и вечером они поедут на вокзал, что ночью у них поезд, а к обеду следующего дня она уже будет дома. Во вторник надо на работу, в среду день рождения у Ксюхи из финансового отдела, и она звала в кафе. От Ксюхи, работы и финансового отдела Ирку отделяла словно целая жизнь. Очень странное ощущение.
Кажется, ощущение, что игра заканчивается, как-то разом догнало всех. А может, еще дело было в том, до конца игры на самом деле оставалось куча времени, и случиться за этого время могло многое, но хорошего — ничего. Было очень легко поверить, что они в ждущей врага крепости, глядя на мрачные лица у утреннего костра. Не спасали даже блинчики со сгущенкой.
К семи утра под Амон-Эреб стояло все войско Ангбанда. На него безрадостно смотрели со стены и поверх ткани обтяжки. Танита насчитала трех балрогов и пять троллей, пока Куруфин не рявкнул и не велел перестать нагнетать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Лорды, к слову сказать, к утру последнего дня игры выглядели так, словно и в самом деле воюют которую сотню лет без сна и отдыха. Айфе так и не смогла оттереть с шеи след краски от ангбандского ошейника. Шрамы с лица она не стала стирать специально. Куруфин ходил с перевязанными руками, тот из близнецов, который не Танита, вчера напоролся в темноте на ветку, и теперь щеголял здоровенной царапиной на весь лоб и почему-то еще синяком под глазом. На парики оба младших лорда плюнули, но почему-то казались сейчас более похожими, чем в первый день, на параде команд.
— Жестко, — Цемент бросил короткий взгляд наружу, пожал плечами и ушел надевать доспехи.
К половине восьмого выяснилось, что у них первые потери. Куда-то запропастились Димка-Дунэдель и лучница из команды Маэдроса. Айфе шипела ругательства, Роланд стучал латной перчаткой по латному колену.
— Я же запретил выходить из крепости, — раздраженно сказал он.
— Может, они по жизни? — предположил Толик.
— В кустах трахаются? — Айфе фыркнула. Влад помогал ей облачиться в доспехи. На стене не было необходимости быстро бегать, и их неуемный Карантир собирался воевать.
— Ты вообще влезешь наверх? — встревожено спросил Влад.
— Поможете, — Айфе пожала плечами. Помолчала, потом сказала: — Надо поднять Камни на башню. Пусть вражеские отродья смотрят и боятся.
— А если нас возьмут? — Толик глянул на нее из-под упавшей на лицо пепельной пряди.
— Если эта крепость падет, лучше нам пасть вместе с ней. Дальше отступать некуда. — ответил ему Маэдрос. — Мастера обещали до восьми вернуть Камни без короны. Тогда поднимем.
Без пятнадцати восемь Сильмариллы принесли. Откуда-то еще взялось зеленое знамя с тремя Камнями на фоне дерева, его тоже подняли, выше всех остальных.
В восемь хриплым карканьем ожил громкоговоритель мастера по боевке:
— Начало боевого времени. Сражающимся приготовится.
— Не забудьте надеть шлема и взять мечи, без мечей бить друг друга запрещается, — проворчал Куруфин. Он болтался рядом с Иркой и Леей, лишенный возможности сражаться из-за обожженных рук. Впрочем, доспех он все равно надел.
— Жаль его, — сказала Лея, когда он отошел в сторону. — Лорд Куруфин был самым искусным мастером среди братьев и едва ли во многом уступал отцу. Не знаю, что он теперь сможет с такими руками.
Кажется, Куруфин ее все-таки услышал.
57
Снаружи крепости глухо рокотал орочий барабан.
Воинство Ангбанда надвинулось на Амон-Эреб неотвратимо, как приливная волна. Впереди тролли несли таран, за ними, прикрываясь щитами, шли орки. Рдели костюмы балрогов, почти как настоящий огонь.
— По логике, — сказал Куруфин, — им сейчас должно быть погано сражаться в свете Камней.
— Кархарот спокойно откусил руку Берену, — напряженно отозвалась Лея. — Вместе Сильмариллом.
— Кархарот — это какой-то отдельный сорт тварей, не меряй по нему.
— Кто такой Кархарот? — спросила Ирка, чтобы как-то отвлечься от надвигающегося трындеца.
— Волчара такой здоровенный. Его Хуан победил, хоть какая-то польза была от этой дурацкой собаки.
Таран ударил в ворота. Куруфин выругался. Проговорил потом с мукой в голосе:
— А такая могла бы быть игра, если бы не это долбаное утро.
— Не стрелять по троллям! — кричал кто-то на стене. — Их стрелы не берут.
— Копья! — голос Айфе Ирка узнала.
Таран ударил еще раз, деревянная конструкция крепости вздрогнула. Первый орк вскарабкался на стену по настилу, его встретили мечами, но следующие уже лезли за ним. Кто-то из лучников скатился по лестнице в крепостной двор, демонстративно упал на траву, Куруфин помог оттащить его подальше от сражающихся.
Раннный Серегон доковылял к ним сам. Ирка торопливо склонилась над ним.
— Их там до жопы, — зло выдохнул он.
