Проект Постановления ЦК КПСС прилагается.
Просим рассмотреть.
В. Молотов И. Серов 28 апреля 1956 года № 879/М".
К этому письму было два приложения и проект решения:
"Сов. секретно ПОСТАНОВЛЕНИЕ ЦК КПСС
1. Принять предложения т. Молотова и т. Серова, изложенные в приложениях 1 и 2, относительно судьбы шведского дипломата Рауля Валленберга.
2. Поручить МИД и КГБ представить свои окончательные предложения не позднее первой половины октября с. г.
Сов. секретно. Экз. № ___
Приложение 1
Устное сообщение Посла СССР
Министру иностранных дел Швеции Ундену (в начале мая)
Компетентные советские органы, которым поручено рассмотрение и проверка материалов, переданных шведской стороной во время пребывания премьер-министра Эрландера в Москве обратились в Министерство Иностранных Дел СССР с просьбой запросить у соответствующих шведских властей, не располагают ли они дополнительными материалами о Р. Валленберге. В частности, было бы желательно получить более подробные сведения о Шоере, якобы находившемся в одной камере с Валленбергом, о чем упоминает в своих мемуарах Густав Рихтер. Кроме того, советские компетентные органы заинтересованы в получении более подробных сведений о приметах Рауля Валленберга, его фотографий и всех других материалов, которые имеются в распоряжении шведской стороны и которые помогли внести ясность в вопрос о судьбе Валленберга.
Сов. секретно. Экз. № ____
Приложение 2
Устное сообщение посла СССР
Министру иностранных дел Швеции Ундену (в июле)
В связи с обращением премьер-министра Швеции г-на Эрландера к руководителям Советского правительства в марте с. г. по вопросу о проведении дополнительного расследования обстоятельств, связанных с исчезновением шведского дипломата Рауля Валленберга, Советским правительством было дано указание компетентным советским органам провести тщательную проверку с учетом переданных шведской стороной материалов.
В соответствии с этим компетентные советские органы проводят всестороннюю проверку всех материалов, касающихся Рауля Валленберга, полученных от шведской стороны, и, в частности, проводят опрос лиц, могущих иметь отношение к обстоятельствам, упомянутым в этих материалах, а также принимают другие меры.
Компетентные советские органы надеются, что о результатах предпринятого тщательного расследования правительство Швеции будет информировано в возможно скором времени".
Смысл предложений В. Молотова и И. Серова был ясен: затянуть информацию шведам. (Как видно из текста, оба автора не рискнули упомянуть о собственной позиции и о реальном содержании дела.) Предлагалось лишь посмотреть, как будет реагировать шведская сторона. Так 3 мая 1956 года и порешили.
Но шведское общественное мнение не думало успокаиваться, почему и было принято "соломоново решение": все-таки признать, что Валленберг был и умер в Москве. Тогда, следуя железной процедуре партийных решений, МИД СССР и КГБ представили новые предложения. Это был уже не МИД Вячеслава Молотова — тот был отправлен послом в Монголию. Серов был разжалован, его сменил чекист молодого поколения Владимир Семичастный. Внешнеполитическое ведомство возглавил молодой и энергичный Дмитрий Шепилов. И сам Президиум ЦК был иной: Хрущев избавился от "старой гвардии".
В январе 1957 года наконец — 10 лет спустя после смерти Рауля Шепилов и Серов внесли историческое в своем роде предложение:
"ЦК КПСС
В соответствии с постановлением ЦК КПСС от 3 мая 1956 г. МИД и КГБ представляют проект ответа правительству Швеции по вопросу о шведском дипломате Валленберге.
Проект постановления прилагается.
Просим рассмотреть.
12 января 1957 г.
Д. Шепилов, И. Серов".
Сам текст памятной записки, которую надлежало бы вручить шведам, гласил:
"Проект Памятная записка В связи с просьбой Правительства Швеции Советским правительством было поручено соответствующим советским органам произвести рассмотрение и проверку материалов относительно Рауля Валленберга, полученных от шведской стороны во время советско-шведских переговоров в Москве в марте — апреле 1956 года, а также в мае 1956 года.
В процессе рассмотрения и проверки этих материалов советские органы произвели тщательный просмотр архивов, относящихся к учету заключенных и к следственным делам, в том числе архивов Лефортовской и Лубянской тюрем в Москве и тюрьмы во Владимире.
Однако в результате этих мер не удалось обнаружить каких-либо данных о нахождении Валленберга в СССР. Выяснилось при этом, что никому из опрошенных не было известно какое-либо лицо под фамилией Валленберг.
В связи с этим соответствующие советские органы предприняли полистовую проверку архивных документов всех вспомогательных служб некоторых тюрем. В результате такой проверки в архивных документах санитарной службы Лубянской тюрьмы был обнаружен рукописный рапорт на имя бывшего министра государственной безопасности СССР Абакумова, написанный начальником санитарной службы этой тюрьмы Смольцовым А. Л., следующего содержания".
Дальше следовал текст известного нам рапорта Смольцова и заключительная «тирада»:
"Советское правительство искренне сожалеет по поводу случившегося и выражает свое глубокое соболезнование правительству Швеции, а также родственникам Рауля Валленберга".
Эта памятная записка, которую подписал заместитель министра иностранных дел А. Громыко 7 февраля 1957 года, была вручена шведскому посольству в Москве. В ней также выражалось сожаление по поводу того, что бывший министр госбезопасности В. С. Абакумов "среди своей преступной деятельности" неправильно информировал МИД СССР "в течение ряда лет". Этот советский ход был вполне понятен, ибо к тому времени Абакумов был снят, судим и расстрелян.
Практически "меморандум Громыко" стал первым советским документом, в котором хотя бы на уровне МИД приносились извинения за гибель Валленберга. Ни объяснения причин, по которым он оказался в Москве, ни объяснения обстоятельств пребывания в двух тюрьмах — ничего не было. Заметим: нет и до сих пор!
Неудивительно, что "меморандум Громыко" с шведской стороны не встретил ни большого восторга, ни единодушного приятия. И на самом деле он являл собой образец сочетания откровенной лжи (по старому образцу) с постулированным (без документального подтверждения) сообщением о смерти. Если взять первую часть документа, то она сразу могла вызвать настороженность шведской стороны, ибо датировало указание Советского правительства искать материалы о Валленберге мартом — апрелем 1956 года. Сразу возникал вопрос: а что, беседа посла Сёдерблюма со Сталиным осталась без последствий? Хотя посол беседовал с генсеком всего 5 минут, но после беседы у Сталина в кабинете ещё долго оставался заместитель министра иностранных дел С. Лозовский. Неужели он не получил никаких указаний от Сталина, который (согласно записи Сёдерблюма) обещал ему выяснить дело Валленберга?
Но предположим, что до 1956 года советские власти ничего не предпринимали и лишь позже озаботились поисками материалов. Тогда ещё менее достоверно, что за 10 лет поисков "никому из опрошенных не было известно имя Валленберга". Мы-то знаем, что ещё с 1945 года ведомство Абакумова вело допросы сокамерников, а также иных, попавших в лапы Абакумова иностранцев. Но далее выясняется, что после "полистовой проверки архивных документов" нашелся рапорт Смольцова. Нелогичность утверждения видна: ничего не нашли, а архивный документ вдруг обнаружился! Изложив же его, авторы памятной записки ни слова к нему не добавляют: мол, верьте и баста! Последующие «сожаления» звучат фальшиво и, конечно, не могли устроить ни правительства, ни родственников Рауля. Не менее фальшиво звучат фразы о том, что, мол, виноват бывший министр Абакумов, который "неправильно информировал МИД". Оказывается, лишь неправильно информировал. А что арестовал и умертвил остается за скобками. Ничего не было сказано о том, почему Абакумов убран в 1953 году, а "меморандум Громыко" последовал лишь в 1957-м.
Но меморандумом дело не кончилось.
Дело профессора Мясникова
…ЦК КПСС все-таки пришлось ещё раз заняться Валленбергом. На сей раз по смехотворному поводу. Им стало сообщение из Швеции, где известный медик д-р Нанна Шварц1 заявила, что ей в 1961 году на конгрессе в Москве советский врач профессор Мясников рассказал о Валленберге. Оказывается, он жив и находится в психиатрической больнице. Нанна Шварц пользовалась в Швеции большим авторитетом, и лечила в свое время даже Александру Коллонтай.
Андрей Громыко, теперь уже не заместитель, а министр, счел, видимо, себя лично уязвленным, поскольку в 1957 году подписал знаменитую записку. И вот он в апреле 1964 года представляет в Президиум ЦК такой документ:
