Прекрасно понимая, что капитан прав, я встала и отправилась искать свою лежанку. Ночи всегда проходили для меня тяжело. Стоило лечь, как обрушивались воспоминания, которые легко удавалось отгонять при свете дня. О темных глазах и дразнящей улыбке, которые разрушали стену, выстроенную вокруг моего сердца, отчего у меня так стискивало грудь, что я невольно обхватывала себя руками и едва могла дышать. Но сегодня было намного хуже. Возможно, всему виной то, что я оказалась в Царстве смертных, где мои родители повстречали и полюбили друг друга. Где они были счастливы. Пока не появились солнечные птицы. И я.
Однажды я рискнула спросить у мамы, как они познакомились. Не попадись мне книга о родителях, я бы никогда не набралась смелости задать вопрос. Но так происходило всегда: стоит получить хоть крупицу знаний, как в тебе разгорается желание выяснить все остальное. Однако мама была не против поговорить о своем смертном прошлом. Хотя раньше она предпочитала не упоминать о нем. Иногда мне казалось, что в ней живут две разные женщины: смертная и бессмертная. Первая полностью принадлежала моему отцу, а вторая — мне.
Когда мама услышала мой вопрос, на ее щеках появился румянец.
— Мы выросли в деревне на берегу моря, — сказала она. — Твой отец был самым умным, бегал быстрее всех и мастерски стрелял из лука. Неудивительно, что, как только ему исполнилось семнадцать, в деревне появились солдаты и заставили его вступить в ряды армии. Он не стал возражать, а лишь на прощание крепко обнял плачущую мать. В тот день я старательно сдерживала слезы, хотя и прощалась с любимым человеком. А он пообещал мне, что вернется за мной. Я прождала пять лет. Иногда мне казалось, что он забыл обо мне на пути к собственной славе. Но этого не произошло.
Она поджала внезапно задрожавшие губы, а на лице отразилась печаль. И я сама догадалась, о чем подумала мама: что им опять пришлось расстаться и вероятность их встречи намного ниже, чем в тот день, когда отец уходил служить в армию, даже если бы он тогда передумал и никогда не вернулся. Ведь теперь их разделяло небо.
Вздохнув, я растянулась на холодной земле. Все остальные уже спали, как и говорил капитан Вэньчжи. А я все мучилась, но уже не только от своих сердечных ран. Родители оказались оторваны друг от друга, как персик, разделенный на две половины. Любовь все еще соединяла их, но они не могли быть вместе. Хуже ли это, чем неизбежная смерть? Я не знала ответа.
Но с горечью подумала, что, в отличие от меня, мама хотя бы вышла замуж за любимого. И он не предавал ее, а она — его. По крайней мере, до того рокового дня, когда ей пришлось выпить эликсир. Неужели этим заканчивались все любовные истории? Разбитым сердцем из-за разлуки, предательства или смерти? Стоило ли мимолетное счастье той боли, которая неизбежно сжирала тебя после?
Наверное, все зависело от силы любви и воспоминаний, и, судя по всему, у мамы их сохранилось достаточно, чтобы выдерживать десятилетия одиночества. А меня порой охватывали мрачные мысли, и в голове раздавались шепотки о том, что я глупая слабачка и как легко от меня отказался Ливей. Возможно, мне было бы не так тяжело, если бы я поддалась ненависти и позволила обиде на него заглушить всю ту боль, что он причинил. Но это оказалось бы лишь короткой передышкой, потому что я горевала не об уязвленной гордости, а о любви, которую мы потеряли, и о будущем, которое мы больше не могли создать.
Ноющая пустота внутри разрослась еще сильнее. Я инстинктивно обвела небо глазами, выискивая луну. Ее мягкий свет коснулся моего лица — и мне стало легче, словно кто-то пролил бальзам на ноющую рану. Закрыв глаза, я представила, что меня касается мама, и посильнее впилась ногтями в ладони. Я смогу пережить эту трагичную любовь и не позволю случившемуся сломить меня. Я должна думать о своей семье, стремиться к своей мечте… и убить завтра девятиглавого змея.
Глава 15
Свет солнца окутывал гору зловещим сиянием. Стиснув зубы, я карабкалась вверх по склону вслед за капитаном Вэньчжи. Пот струился со лба на шею и вниз по спине, пальцы впивались в холодные скользкие камни. Мы забрались так высоко, что стоило бросить взгляд на землю, как начинала кружиться голова, хотя я уже сотню раз напоминала себе, что падение в Царстве смертных не убьет меня. И сотню раз подавляла желание вызвать облако.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Мы на месте. — Капитан Вэньчжи забрался на выступ.
И мы поспешили за ним. Последним залез лучник Фэймао. Его лицо раскраснелось, а на сияющих доспехах виднелось несколько царапин. Я испугалась, что он где-то упал, но даже если и так, мне не удалось разглядеть ни одной раны. С другой стороны выступа виднелся темный вход, достаточно большой, чтобы пройти в него не наклоняясь. Сянлю выбрал себе хорошее логово. Здесь он мог не опасаться магии, а скалы и узкие тропы не позволяли организовать штурм большим войском.
Дождавшись, когда мы все соберемся, капитан Вэньчжи обратился к нам.
— Будьте начеку. — Его голос звучал совершенно спокойно. — Сянлю силен и быстр, его клыки острее ножей, а кожа защищена непробиваемой чешуей. Да и девять голов зорко будут следить за вами. Но не вздумайте смотреть ему в глаза.
— Почему? — спросила я, страшась ответа.
— Он может парализовать вас взглядом.
Повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь шарканьем ног. Неудивительно, что это чудовище так долго никто не мог убить. Даже после того, как оно привлекло внимание Небесного императора.
— Цельтесь ему в подбрюшье — самую уязвимую часть тела. Это не убьет его, но зато причинит сильную боль. Наша задача — отвлечь и разозлить его, чтобы он атаковал нас кислотой. Это вынудит змея открыть глаза, и наши лучники смогут нанести удар. По моему сигналу мы разделимся на две группы и атакуем его с флангов, чтобы выманить ко входу, где спрячутся стрелки. — Его взгляд остановился на Фэймао, а затем на мне. — Не вступайте в бой, пока не потребуется. И держите луки наготове, чтобы быстро нанести удар. У вас не будет времени на раздумья. Сохраняйте спокойствие, цельтесь точнее и действуйте сообща.
Мы как один прижали ладонь к кулаку и поклонились. А когда выпрямились вновь, то встали чуть ровнее. Я едва сдерживала натянутые до предела нервы, скользя взглядом по мрачным лицам окружающих меня воинов. Нас ожидало не тренировочное испытание, которое можно пройти вновь, если что-то не получилось. Сейчас малейшая осечка могла склонить чашу весов от жизни к смерти, и не только моей.
Покинув освещенный солнцем уступ, мы прошли в пещеру. Она оказалась огромной, а потолок — таким высоким, что его едва удавалось разглядеть в темноте. Мы с Фэймао встали спиной к свету неподалеку от входа. Пропитанный солью, землей и зловонием гниющей плоти воздух ударил в нос, как только я попыталась сделать глубокий вдох.
Шедший впереди капитан Вэньчжи предупреждающе вскинул руку. А затем указал на центр пещеры, где виднелось чернильно-черное озеро. Воины начали обходить его, переступая через разбросанные вокруг кости.
Прищурившись, я разглядела едва заметную рябь, которая собралась вокруг огромного тела, свернувшегося в воде. Чудовище спит? Я вытерла повлажневшие от пота ладони, а затем положила на лук стрелу. Мне доводилось стрелять бесчисленное количество раз по мишеням из металла, дерева и камня, но никогда еще я не целилась в существо из плоти и крови. Тяжело сглотнув, я встретилась взглядом с капитаном Вэньчжи и кивнула, дав понять, что готова. Так же поступил и лучник Фэймао. А затем тишину пронзил тихий свист — и воины бросились вперед, громко топая ногами.
Красные огоньки замерцали над водой, как танцующие светлячки. Только это были не безобидные насекомые, а глаза чудовища, которое выпрямилось в полный рост, словно молодой кипарис. Девять ужасающих до дрожи голов тянулись от его гибкого тела, и каждая жила собственной жизнью. Восемь из них покрывала черная чешуя, глаза пылали огнем, а из пастей выглядывали белые, как кость, клыки, блестевшие от пены. Лишь одна голова оказалась обтянута светлой кожей, как у бессмертных, с тонкими темными прожилками, напоминающими трещины на фарфоре. Сквозь приоткрытые губы виднелись сероватые зубы, а на месте глаз зияли гладкие впадины, похожие на ямы в земле. Казалось, будто кто-то срезал лицо с бессмертного и натянул на змею словно перчатку.
