— Вы не пытались выбраться отсюда?
— Пытался. Но, к сожалению, мне это не удалось. Все дороги на сотни верст в округе контролируются Ящером и его жрецами. Кстати, а как вам удалось сюда проникнуть?
— Мне помогла птица Сирин. А зачем вы вообще полезли в этот град Катадж?
— Вы, конечно, слышали, Вадим Всеволодович, о храме Йопитера и его верховном жреце Ширгайо?
— Я был знаком с Сергеем Васильевичем. Не так давно он был убит одним негодяем по имени Варлав. Так это жрец Ширгайо втравил вас в это дело?
— Боюсь, что дело не в Ширгайо, а в наших предках атлантах. Но в любом случае мы пришли сюда добровольно. Но прежде ваш отец и дед выполнили несколько поручений Ширгайо. И сделали это вполне успешно. Они оба были историками. Одержимыми людьми, а тут вдруг им выпал такой шанс — пощупать все своими руками. Не говоря уже о том, что их работа в прошлом была просто необходима.
— Значит, мой отец действительно был Аттилой?
— Можно сказать и так. Я не знаю подробностей той его миссии, поскольку не участвовал в ней. Знаю только, что завершилась она вполне успешно.
— Я все-таки не понимаю, в чем был смысл вашей работы здесь, в Катадже? В конце концов, кому интересно, что происходит в глухом углу острова Буян. Здесь, как я успел заметить, монстры попадаются на каждом шагу.
— Вы слышали о граде Китеже?
— Слышал, что с. ним связана какая-то легенда, но о самой легенде имею весьма смутное представление.
— В Катадже, или Китеже, заключено то зерно, из которого со временем вырастет большое дерево. Я имею в виду наше Отечество.
— Так ведь оно уже выросло?
— Оно выросло только потому, что здесь, в Катадже, был убит всесильный Ящер.
— Я вас не понимаю, Валерий Валентинович. Ведь миллионы, миллиарды людей уже прожили свои жизни и совершили те поступки, которые и называются нашей историей. Сменилось бесчисленное количество поколений после событий, возможно имевших место в утонувшем во времени граде Катадже, и неужели вы думаете, что наши усилия могут что-то изменить во всей этой длинной цепочке событий
— Вы правы только в одном, Вадим Всеволодович, прошлое так и останется прошлым, а вот будущее будет меняться. Не сразу, не на глазах одного поколения, но будет. Это как медленно действующий яд, который отражается на потомках. Мы ведь несем прошлое в своих генах, дорогой Вади-мир, и никто не может дать гарантии, что в один далеко не прекрасный момент сработает мина, заложенная в нас далекими предками.
Должен сказать, что господин Гаркушин меня не убедил. Возможно, потому, что я не историк. И моя память вмещает только мою собственную непутевую жизнь. Мне лень шевелить мозгами за все человечество и хлопотать сразу и об отдаленных предках, и о столь же далеких потомках. У меня была вполне конкретная цель: я должен был найти Грааль и вырвать из лап инквизиции свою жену Маргариту.
— О Граале я слышал, — кивнул Гераклус, — но о его местонахождении знает только верховный жрец Якун.
— А откуда он взялся, этот Якун? Он местный или пришлый?
— Понятия не имею, дорогой Вадимир. Просто слышал, как Якун говорил о Граале с одним из своих подручных.
— Ну хорошо, с этим Якуном я как-нибудь разберусь. Вы пропустите нас в град Катадж?
— Увы, Вадим Всеволодович, при всем желании я этого сделать не могу. Я ведь только номинально числюсь комендантом крепости. А распоряжается здесь некий Коломан, один из самых близких к Якуну жрецов. Кстати, мой ближайший помощник Киян доводится верховному жрецу родным племянником.
— Выходит, вы собираетесь выдать нас жрецам этого загадочного Ящера, Валерий Валентинович?
— Нет, Вадим Всеволодович, я помогу вам захватить эту крепость. Скажите, эта ваша Анастасия действительно ведьма высокой квалификации?
— Вне всякого сомнения. Обратите внимание, как бьет возле нее копытом ваш заместитель Киян.
— Я вижу, — усмехнулся Гераклус.
Да и трудно было не заметить страсть, вспыхнувшую в молодом человеке под воздействием чар прекрасной Анастасии. А то, что у этой чудной дивы в самый ответственный момент прорастают на лбу рожки, племяннику верховного жреца знать было не обязательно.
— Предупредите свою спутницу, что Киян многое умеет. И ему не составит труда напустить морок на свою жертву.
— Не думаю, что морок колдуна способен подействовать на суккуба.
— Так она суккуб?! — воскликнул потрясенный Гераклус. — Должен сказать, Вадим Всеволодович, что вы попали в очень дурную компанию.
— Я отдаю себе в этом отчет, Валерий Валентинович. Так в чем суть вашего плана?
— Вам нужно нейтрализовать двух человек, Вадим Всеволодович, — Кияна и Коломана. Впрочем, я не уверен, что Коломан человек. Вы меня понимаете?
— Не совсем.
— Я наблюдаю за ним уже несколько лет. В его поведении есть некоторые странности. В частности, он не может долгое время обходиться без воды.
— Хотите сказать, что он земноводное?
— Да, и у меня есть основания его в этом заподозрить.
Мне уже приходилось сталкиваться с земноводными в одном чудесном замке на болотах, который, судя по всему, контролировался подручными Ящера. Интересно, знал ли об этом монсеньор Доминго? После некоторых раздумий я пришел к выводу, что знал. И возможно, даже пытался установить с этим монстром контакт. Но, судя по всему, не встретил взаимности. А потому и решил воспользоваться услугами одного молодого человека. Я имею в виду свою скромную и во многих отношениях заурядную персону.
— Коломана я беру на себя. А вам удастся уговорить гарнизон сдаться?
— Вне всякого сомнения. И гоблины, которых в крепости большинство, и люди боятся и ненавидят Коломана.
— Скажите своим гоблинам, что я хороший знакомый волота Имира и приехал сюда по его поручению. Балдерук вам поможет. А почему жрец Коломан до сих пор никак себя не проявил?
— Он не любит солнечного света и среди бела дня без крайней нужды не выходит из своей каменной норы. Но он, разумеется, уже знает о вашем прибытии, Великий Магог. Будьте осторожны, Вадимир, жрец Коломан умен и хитер. Кроме того, он не самый последний маг в подлунном мире.
— Спасибо за предупреждение, Валерий Валентинович. Я очень надеюсь на вашу поддержку.
— Я ждал этого момента почти тридцать лет, — вздохнул Гераклус. — Можете на меня положиться, Великий Магог, — я не подведу.
На этом мы расстались с комендантом, полные великих надежд. Мой расчет на ведьму Анастасию оправдывался блестяще. Родственник великого жреца Киян впадал в экстаз прямо на глазах, к большому неудовольствию де Перрона. Менестрель, как известно, питал к Анастасии сердечную слабость. И на все предостережения заботливого Марка только досадливо отмахивался. Его невинная душа, поддающаяся искушению дьяволицы, была предметом наших неустанных забот. К тому же романтически настроенный поэт, чего доброго, своим неразумным поведением мог разрушить наши далеко идущие планы.
— Уймите Бернара, — попросил я Марка, — а то ему еше придет в голову вызвать колдуна на дуэль.
— А Киян колдун?
— Во всяком случае, обладает определенными магическими способностями. Пусть Анастасия будет настороже. Я надеюсь, ей хватит ночи, чтобы вылепить из этого поклонника Ящера покорного исполнителя своей воли?
— Хватит, — уверенно сказал Марк, знавший ведьму лучше нас с Крафтом. — А что будем делать мы?
— Мы отправимся с визитом к господину Коломану, весьма влиятельному в окружении нынешнего Гога.
— Так ведь ночь на дворе?! — удивился Крафт.
— Нынешней ночью все и должно решиться.
Дабы де Перрон не натворил глупостей, мы прихватили его с собой. Менестрель был страшно недоволен таким оборотом дела, но мне сейчас было не до переживаний влюбленного идиота. Я собирался с силами для нешуточной схватки с земноводным созданием, которое непременно следовало взять за жабры и заставить себе служить.
Проводник, приставленный к нам Гераклусом, подвел нас к солидному сооружению. Своими размерами оно превосходило дворец коменданта и было, вероятно, самым большим зданием в крепости. Ничего удивительного в том, что жрец поселился в храме своего божества, конечно, не было, но нормальный человек, по моему мнению, мог бы выбрать место для проживания повеселее. Ибо храм пугал робкое сердце уже своим фасадом, украшенным такими жуткими образинами, что они сделали бы честь голливудскому блокбастеру. Между прочим, имя Ящера обитателями крепости вслух не произносилось, их ужас перед монстром был столь велик, что они ограничивались местоимением «Он». Наш проводник начал приседать и падать ниц еще метров за двадцать до входа в храм. И похоже, ни за какие коврижки его не удалось бы затащить туда, где царил дух злобного божества. Мы оставили проводника на площади перед храмом, а сами проникли внутрь сооружения, подсвечивая себе путь факелами.
В храме царил мрак, еще более беспросветный, чем снаружи. Кроме того, здесь было сыровато и явственно ощущался уже знакомый нам запах болотной тины. Мы без труда обнаружили источник этого запаха — бассейн, очень похожий на тот, который мы с Марком однажды уже видели.
