Как предотвратить шум? Во-первых, девчонка эта. Заставить молчать раз плюнуть. Только пригрозить - да что там пригрозить, просто объяснить, мол, раскроешь рот - через два дня весь город знать будет, где ты побывала, - и все, навек заткнется. То же самое с её родней: мамаша сгоряча гвалт подняла, теперь, небось, сообразила уже, а если нет - дочка объяснит, а если дочка тоже дура - ну, средство то же самое: вежливенько объяснить обеим, что к чему. Именно так, вежливенько; может, Валентину Дмитриевну направить? Тут комар носу не подточит, она из фирмы, психолог, пришла помочь несчастной клиентке...
Только все это при одном условии - если девчонка там, на месте, не узнала больше, чем ей положено. Кононенко непроизвольно передернулся. Упаси Господь!..
Он вылез из ванны и приготовил себе крепчайшего, черного как ночь чифиря - осталась привычка с Афгана. Зоя, жена Кононенко, и сама любила крепкий чай, но то, что пил под настроение её Артур, иначе как черной смертью не называла.
Но отвлечься ему не удавалось: мысль сделала новый поворот.
А если по факту уголовное дело возбудят? Раз девчонку "кречеты" охраняли, значит, МИД до местного начальства уже добрался и тут все знают...
Ну, что они знают, то у них не отнимешь. Это уж пускай Е-Бэ действует по своим каналам.
Все. Хватит. Всего не просчитаешь заранее, пока нет конкретной информации. Погодим - жизнь подскажет...
И тут Мюллер как в воду смотрел.
* * *
Евгений Борисович Манохин полагал, что кабинет должен быть рабочим местом, а не проходным двором, и сотрудников приучил являться сюда только по вызову - в отличие от многих руководителей он считал главной своей обязанностью думать и решать возникающие проблемы, предоставляя подчиненным поддерживать нормальную работу без своего участия.
Вот и сейчас он сидел в кресле, рисовал на листке бумаги какие-то схемы и раздумывал о проблеме, которую не смог решить начальник охраны. Даже мысли у них шли параллельно - Манохин тоже первым делом подумал о том, как избежать огласки. Но тут же мысль его перешла к более острым вариантам.
А как быть, если все-таки откроют дело и доведут его до суда? Положим, хороший адвокат сможет перевалить всю вину на недобросовестного "жениха". Но суд - это неизбежная огласка, скандал, а следовательно - риск потерять живой товар. В отличие от Мюллера, Манохин знал истинные масштабы этой сферы деятельности фирмы, возможные перспективы - и никак не собирался упускать такую статью дохода.
Значит, придется использовать другой путь - более дорогой, но и более действенный. Есть человек, который сумеет закрыть дело за отсутствием состава преступления или недостаточностью улик - но лишь при условии, что вокруг дела не будет лишней шумихи.
Следовательно, тишина нужна в любом случае. Девчонку припугнуть позором - это просто. Хотя... за границей она бы вмиг нашла какого-нибудь борзописца, накатала с его помощью скандальную книжонку, огребла кучу денег - а после уж подала на фирму в суд за моральный ущерб. Кто её знает, чего она там нахваталась. Так что, может быть, придется не просто припугнуть позором, а просто припугнуть...
Евгению Борисовичу понравилась придуманная игра слов, он усмехнулся, но тут же вернулся к более серьезным делам.
Кроме девчонки, есть ещё и мамаша - тварь, судя по всему, злобная и скандальная, которая может на все пойти, лишь бы фирму с дерьмом смешать. Купить? Или...
Мамаша... По ассоциации мысль его метнулась к погибшим парням, их родителям и семьям. Кононенко, похоже, очень тяжело воспринял... Деньги вдовам?
Евгений Борисович наклонился и из самого нижнего ящика извлек пачку сигарет. Как всякий, недавно бросивший курить, он отлично помнил, куда её положил. И очень гордился собой, что сумел одолеть многолетнюю привычку.
Но сейчас и его проняло. Что ж он, робот, что ли? Гибель боевиков создавала массу проблем, но и людей жалко. Тем более, что Колю рекомендовал старый приятель. Не чужой, можно сказать. Да, надо что-то сделать - но не спешить. Юридически об их гибели пока не известно. Подумать. Помощь от фирмы - признание, что они выполняли служебное поручение. Анонимно? А вот это мысль хорошая: если они чистые, что ж - фирма не забыла, но и не выпячивается; а если на подозрении - совершили преступное деяние, да ещё не сами, а кто-то их послал. Да, только так.
Привычно щелкнула зажигалка, Манохин затянулся - и выругался. Ну и противный же дух! Оказывается, успел отвыкнуть. Тем не менее он потянул второй раз, третий - и почувствовал, как отпускает мозги. Будто ручку на тисках открутили. Правильно доктор Житомирский говорил: отрава, наркотик, канцероген - но антистрессор.
Манохин всегда помнил, кто говорил, что говорил и при каких обстоятельствах. Для его занятий - полезное свойство памяти...
В интеркоме щелкнуло.
- Евгений Борисович, почта и газеты, - доложила Оксана.
- Занеси.
Как всегда по пятницам, вместе с корреспонденцией, пришедшей в фирму, она принесла кипу газет, которые продавались с утра на лотках. Расходы небольшие, а руку на пульсе родного города держать надо, считал Манохин.
Сверху, как обычно, секретарь положила серьезные издания - "Бизнес Информ", "Курьер", "Телескоп", потом региональные, а потом уже все остальные - все эти "Знакомства", "Бумс!" и прочие "Зебры". Он любил бегло ознакомиться с городскими сплетнями ещё до того, как за дело возьмутся аналитики. Те штудировали внимательно, умело и выдавали довольно правдоподобную картину подводных течений в бизнесе родного города - а иногда и неглупые рекомендации. За то и зарплату получают. Человек должен толково делать свое дело и получать за него соответственно. Может, если б коммунисты об этом помнили, и социализм не завалился бы так сразу.
О социализме Евгений Борисович не жалел, но и мысль его не была пустой игрой ума. Анализируй чужие ошибки - меньше будет своих.
Манохин просматривал газеты, покуривал и успокаивался. Пока ещё ничего ужасного не произошло. Оставалось только предотвратить появление этого ужасного в будущем. А это было ему вполне по силам. Ему многое было по силам.
Часы пробили одиннадцать утра. Манохин взял в руки скандальную "Зебру". Уже через несколько секунд руки его потянулись за отложенными было сигаретами. Пальцы дрожали.
Кто проболтался?!
Ответ пришел сразу же, простой и очевидный: ведь мамаша проданной девицы обещала устроить фирме веселую жизнь. Недооценили - это урок на будущее. Урок надо извлечь, но лить слезы над пролитым молоком толку нет. Вред уже причинен, и сейчас важно не дать скандалу разрастись. Найти журналиста и убедить его не продолжать публикации. Любым способом - от самого благородного до самого решительного.
Это работа для Кононенко. Пусть лично займется, пока нет ничего горящего.
Директор ещё раз прочитал репортаж, внимательнее. Отметил, что не названо ни одно имя, нет и названия фирмы. Только: "одна известная компания", "всесильный директор"... А дальше - смачные детали из жизни восточного борделя. Подпись - А. Непомилуев. Что уж не "Беспощадный"? Щенок ты, Непомилуев, все из пальца высосал, много ты знаешь о борделях!.. А главное - ничего сверх того, что известно мамаше. Уже хорошо.
Манохин чуть повеселел - знать он ничего не знает, да и глуповат, похоже, может, и обойдется малой кровью...
Ровно в половине двенадцатого дверь в кабинет раскрылась и вошел Кононенко - отмытый, в безукоризненном костюме. Только глаза, красные, воспаленные, выдавали усталость. Молча остановился, дожидаясь, пока заговорит генеральный.
- Садись. Читай.
И он протянул через стол газету.
Мюллер читал очень медленно и очень внимательно. По привычке ничего не записывал, полагаясь только на память.
Дочитал, отдал газету, откинулся на спинку кресла.
- Я должен убедить журналиста бросить эту историю?
- И поубедительнее убедить. Получше, чем багаж наш встречал...
По лицу Кононенко генеральный понял, что говорить этого не следовало. Ладно, злее будет... Не до церемоний сейчас - должен понять как надо.
- Денег не жалей. Узнай, откуда взял информацию, что ему известно сверх того, что в статье, где собирается добыть новые сведения. И отговори. Делай что хочешь, но газета с продолжением выйти не должна. Можешь весь тираж украсть, можешь вывезти из города всю типографскую краску или всю бумагу...
Очень хотелось Мюллеру спросить, зачем такие сложности - краска, бумага... Ведь существуют куда более простые и действенные способы. Но решил промолчать - осторожен Е-Бэ, никогда словечка опасного не скажет. Неважно, главное уже сказано: делай что хочешь. Сделаю.
Но директор ещё не закончил выдавать ЦУ, как оказалось. Только теперь они касались не будущей, а прошлой операции.
- Вчера ты все сделал, как надо. У нас Коля с Витей ещё числятся в командировке?
Мюллер кивнул.
- Вот и пусть числятся до понедельника. Потом вызовешь ко мне их жен, я опишу, как самоотверженно они сражались за наши тайны, как героически погибли. Тела найдем. Хоронить будем в закрытых гробах.
