Точнее сказать, на молодого Тихонова, который слегка поистаскался. Но когда тебе от человека что-то надо, говори ему только приятное.
- Я - независимый журналист Родимцев Андрей Игоревич, автор заинтересовавшей вас статьи. Вы хотели о чем-то говорить со мной?
* * *
Кононенко поднял глаза.
Независимый журналист... Ссикун ты плюгавый, бумагомарака,щелкопер поганый. И статейка твоя такая: смыслу с воробьиный нос, а остальное похабные намеки...
- Это какой же Григорий Степанович?
- То есть... главный редактор вот этой газеты!
Наблюдательный человек, оказывается, главный редактор Григорий Степанович. Неосторожно. Не один человек из-за талантов своих пострадал за долгие века... Ладно, поглядим, как с этим разговор пойдет.
- Ага... Ну ладно. Хотел я говорить с вами. Говорить прямо здесь будем, только потихоньку, ладно? Я так догадываюсь, в статье вашей речь идет про фирму И-Фэ-Цэ, верно?..
Молчит, но по глазам вижу - верно, знает фирму.
- А девица эта, которой из бардака сбежать удалось, Гончарова по фамилии, так ведь?
Сопляк ты, независимый, все у тебя на морде написано вот такими буквами, побольше чем заголовок в газетенке твоей подтирочной. Ну, а теперь глотай...
- Так вот слушайте: она там не одна такая через эту фирму прошла, и я вам сейчас их всех назову...
Ишь разгорелись глазенки, сейчас в штаны намочит на радостях!..
- Только знаете, разговор некороткий, что ж мы так, насухую? Пивка вам взять?
- Лучше уж чаю.
- Да ну, что за разговор под чай! А-а, это вы для ясности мы-ышления. Ну, тогда уж хоть кофе.
- Они тут кофе варить не умеют...
- Уметь-то умеют, воруют только. Ничего, я ей сейчас два слова скажу, такой кофе сварит, какого вы в жизни не пили.
Да, сопля независимая, такого кофейку ты в жизни не пил...
Кононенко вернулся от стойки, сел и продолжил все тем же вульгарным тоном:
- Так, кофе сейчас принесут, а вы пока доставайте свой блокнот и ручку. Э-э, стой, парень! А у тебя, случаем, магнитофончик японский не спрятан где в кармане? А ну, расстегни пиджачок... Не обижайся, факты рассказать - одно дело, а вот голос свой оставлять на пленке не хочу. Ладно, пиши...
Глава 27
Дача по-советски
Наш участок - самый крайний, поэтому из наших шести соток сначала получилось семь - через дорожку рядом лес, - а потом тринадцать: соседи, уезжая в Америку, продали родителям свой надел. Так мы сразу стали настоящими помещиками - и сад, и огород, и даже на что-то похожее жилье. Сосед Боба был большой рукодельщик.
Вот от этого коттеджа ключи мама мне и вручила.
Пока мы ехали по городу, я участия в разговоре почти не принимала. Сказала только, что в деревню Квочки надо ехать по Южной трассе, за станцией Кульбаба свернуть через переезд, а там я покажу.
С этой Кульбабой был смешной момент: один приезжий из тогда ещё Ленинграда, человек начитанный, но в наши края попавший впервые, жутко заинтересовался этим названием и начал увязывать его с курганом Куль-Оба и скифскими бабами. А когда я ему разъяснила, что это всего-навсего одуванчик, очень разочаровался, но потом воспрянул духом и начал выводить уже название одуванчика из славного скифского прошлого... "С раскосыми и жадными глазами". Интересно, кто появился раньше: скифы или одуванчики?..
Городской пейзаж сменился сельским краевидом. Кстати о разнице в родственных языках: я не принадлежу к ярым сторонникам свирепого и повсеместного перехода на родную независимую речь, но никто меня не убедит, что чисто славянское образование "краевид" хуже, чем немецкое "ландшафт" или французское "пейзаж", то есть сельский вид, особенно в вышеупомянутом словосочетании "городской пейзаж"...
Перемена зрелища плюс ленивое блуждание по тропкам свободных ассоциаций благотворно подействовали на настроение. С медленным скрипом колков отпускались перетянутые за последние дни струны, становились мягче задубевшие мышцы на спине, у самого затылка...
Я вполуха участвовала в светской беседе, что завязалась на передних сиденьях. Батищев распускал хвост перед смутно знакомой девушкой, а Ира поддерживала разговор - поначалу немного неуклюже, а потом все свободнее и легче. После года за границей, в море чужого языка и быта (тут меня передернуло), не сразу вспоминались, видно, нужные слова и тон диалога.
Еще когда мы шли к машине, она спросила:
- Этот приятель твой про меня все знает?
- Ничего не знает. Я сказала только, что тебе известно кое-что лишнее и потому за тобой охотятся. Сама решай, что рассказывать, что нет - и когда.
Впрочем, сейчас у них разговор шел ни к чему не обязывающий, где-то на уровне предпоследней ступеньки перед флиртом, а острые углы она обходила за два квартала.
А у нас с Димой как-то и разговоров таких не было. Как-то у нас все напрямую пошло, в лоб, прямо копытами по клумбам, с самой первой его фразы: "Хочу жениться". Старые мы, наверное, для этих пируэтов и антраша, а может - просто другие. Жизнь сделала другими... Знать бы, когда он приедет. Если приедет вообще. Дела его таинственные могут задержать. Или скажет, что дела. Дела у него таинственные, сам он таинственный и Надюша пока молчит, и СИС её молчит...
Ух, каким духом в открытое окно потянуло! Гречиха цветет, что ли? Или маслина дикая? До чего же я темная и ни разу не грамотная...
А ведь это впервые за всю неделю появилась возможность неспешно подумать о наших отношениях. С работы не успела выйти - Колесников собственной персоной тут как тут, а на работе только задумаешься - сразу звонит, прямо телепат какой-то.
Нет, по существу я ни о чем не жалею и ни на что не жалуюсь. За сколько лет первый раз во мне нормальную женщину увидели! Которую баловать надо, опекать, всячески ублажать и бдительно охранять. Все это очень приятно, кто спорит...
Только как-то слишком уж мертвой хваткой, до костей мозга,вопросы эти проникновенные: "О чем задумалась?", "Что на работе?", "Раскрой душу родному человеку..." Зачем это все? Что ему мои рабочие проблемы? Ты-то за меня их решить не сможешь, ну и не лезь, не береди душу. А если ты такой всемогущий, что все проблемы можешь решить, так, небось, и узнать все сам можешь. Ты ж такой умный, тебе все про всех сразу ясно...
Что ж ты за спец такой, и где ты вообще работаешь, что тебя никогда на месте нет, особенно когда нужен? Совсем как мой бывший...
А может, подруга, ты просто харчами перебираешь? Нечуткий - плохо, чуткий - опять нехорошо. Невнимательный - скотина, внимательный - чего не в свои дела лезет? Может, остановишься, красавица, и перестанешь ломать свою рыжую голову? Поимей терпение, жизнь сама все по местам расставит. А вся его таинственность на поверку окажется простым распусканием хвоста, все они распускают хвост, только каждый на свой лад... А-а, мы сами не лучше, со всеми нашими боевыми раскрасками, вырезами до пояса и разрезами до пояса...
Мои размышления прервал голос Батищева:
- Аська, куда дальше?
Я завертела головой, как встрепанная. Не заметила, как доехали.
- Женечка, переезжай через пути, два квартала вверх, потом два вправо. Начнутся участки, езжай, никуда не сворачивая, до упора - это и будет наша цель.
- Наша цель - коммунизм, - пробормотала Ира.
Ты смотри, с детских лет не забыла.
- Это была наша цель, - Женя выделил слово "была". - А теперь мы строим светлое капиталистическое будущее.
Ира хмыкнула. Женька, наверное, решил, что она его юмор оценила. А мне в этом хмыке другое послышалось. Еще бы, девочка этого светлого досыта нагляделась. Срочно уводим разговор в сторону.
- Так, господа...
- Господа... - Ира качнула головой.
- Пардон, дамы и господа... Еды у нас с собой вроде навалом, а вот за знакомство даже чокнуться нечем. Евгений, по дороге сельмаг будет, остановишь, я выйду.
- Через наши головы полезешь?
- Ну выпустишь, потрудишься.
- Да ладно, раз уж все равно мне вылезать, так вы решите, что надо про хлеб не забыли? - а я схожу.
- Тогда я тебе хоть валюту подкину.
- Предпочитаю марки.
- Извини, есть только независимые...
Один клиент принес красивое слово: "пипибакс". Но это для интеллигентных и старых, кто помнит, что туалетная бумага когда-то называлась "пипифакс". Ирочка точно не помнит, да и Женька, думаю, тоже, хоть он совсем не мальчик - не моложе меня...
- А что, нужна валюта? - въехала Ира. - У меня немножко долларов есть.
Пришлось успокаивать:
- Не нужна валюта, это мы так шутим.
Женька покосился озадаченно, я ему незаметно бровью знак сделала. Понял, промолчал, пошел в сельмаг.
До дачи добрались уже после шести. Хорошо, что июнь, дни длинные, потому что до темноты нужно ещё кучу дел переделать: вытащить и повесить на веранде лампочку на длинном шнуре, набрать все ведра, а по возможности и бочку, полить деревья - уже несколько дней дождя не было, распаковаться и хоть чуть-чуть просушить постели, домик закрытый стоял, наверняка ещё не успел высохнуть, чуть сыроваты простыни будут.
