Джессика решила, что теперь он показал себя в своем истинном свете. Несмотря на все свои страстные заверения о сексуальном влечении, он по большому счету был совершенно равнодушен к ней. И это открытие нисколько ее не удивило. Он был неотразимым мужчиной. От него прямо-таки исходили флюиды сексуальности. А Джессика, напротив, совершенно не была сексуальна. В ней было много достоинств, передавшихся от родителей по наследству. Но вот сексуальности она была лишена напрочь.
Так чего же тогда хотел от нее Картер? Джессика не могла понять, зачем он целовал ее. И чем больше она пыталась осмыслить его мотивы, тем больше нервничала. Единственное разумное объяснение его поступков, которое пришло Джессике в голову, – это то, что он таким извращенным способом решил над ней посмеяться. И эта мысль приносила ей огромную душевную боль. Джессика страдала, потому что какая-то часть ее любила Картера, уважала его за профессионализм и личные качества и находила очень сексуальным. И потому Джессика решила, что никогда не признается Картеру в своих чувствах и ни в коем случае не сократит между ними дистанцию. Ведь иначе, если он узнает ее с интимной стороны, поймет, до какой степени она неинтересна.
Джессика понимала, что нужно как можно скорее отвлечься от этих мыслей. Она старалась сохранить душевное равновесие всеми способами. И прежде всего загрузить себя работой. К середине недели она поняла, что лучше как можно больше времени проводить в университете. Таким образом она лишит себя возможности стоять целыми днями у окна в ожидании, когда приедет Картер в поместье. Работа, как и попкорн, всегда ее успокаивала. А ее как раз было много. Когда она не принимала экзамены, то проверяла контрольные работы или проводила консультации. Работа должна была ее успокоить, но тем не менее в пятницу вечером, когда она вернулась домой, Джессика была очень расстроена. Раньше с ней никогда такого не случалось. Работа для Джессики всегда была на первом месте. Она не понимала, что с ней такое, и решила, что просто устала.
Так что в субботу Джессика проснулась поздно и встала только в девять. Она не спеша позавтракала и приняла душ. В тот день у нее почти не было дел. Ей нужно было только сделать по дому кое-какую работу и отнести белье в прачечную. Сегодня Джессика не подходила к окну, так как была уверена, что Картер не может приехать в субботу. Ведь он так занят. Скорее всего, он заезжал сюда на неделе, когда ее не было дома.
Вот почему Джессика была сильно удивлена, когда, спускаясь по лестнице с узлом грязного белья в руках, увидела за окном его машину. Сердце ее мучительно сжалось, Джессика резко остановилась, неподвижным взглядом уставившись на подъездную дорожку и тяжело дыша.
Он все-таки приехал. В субботу. И как назло, именно в тот момент, когда она одета в старые джинсы и трикотажную рубашку с закатанными рукавами. Когда она выглядит как какая-нибудь студентка, решившая сыграть в любительском спектакле роль прачки. Но ведь невозможно обойтись без стирки! – в отчаянии подумала Джессика, жалея о тех временах, когда Энни Маллой была здесь и занималась хозяйством. И про себя усмехнулась, заметив некую иронию, заключенную в этой мысли.
Как только в дверь позвонили, Джессика отбросила прочь все свои размышления. В смятении она оглядела себя: эта домашняя рубашка, узел с бельем, потом бросила взгляд на входную дверь. Если она не откроет, то он решит, что ее нет дома.
И это был бы лучший выход из положения.
Но она просто физически не могла этого сделать. С узлом в руках Джессика сбежала вниз по лестнице, пересекла холл и открыла Картеру дверь.
Когда она увидела его, у нее перехватило дыхание. Он тоже был одет в рубашку и джинсы и выглядел в этом наряде очень спортивным. Его одежда была довольно потрепанной. И ей вспомнились те времена, когда он ходил в грязных и рваных джинсах. Рукава его рубашки тоже были закатаны, а брюки висели на нем, словно были на два размера больше. Воротник рубашки расстегнут. На плече висел фотоаппарат.
– Привет, – поздоровалась Джессика и, пытаясь справиться с дыханием, приложила руку к груди. – Как поживаете?
У Картера было отличное настроение. Он снова видит Джессику. Всю неделю он безуспешно пробовал выбросить из головы мысли о ней. Раньше он ни о ком так подолгу не думал. А о Джессике он мог думать часами. Мысли о ней занимали его целиком. И теперь он понимал почему. Картер чувствовал нежность к Джессике, несмотря на ее повседневную одежду: потертые голубые джинсы и огромную, не по размеру, розовую рубашку. Она показалась ему необыкновенно красивой. Чистые, недавно вымытые волосы были забраны в высокий конский хвост. Лицо без косметики выглядело каким-то сияющим, а кожа удивительно здоровой. Улыбка лишь слегка тронула уголки губ Джессики, но была такой доброй и теплой, что у Картера замерло сердце. Очки сползли с носа, но даже это не портило Джессику. Она была просто ослепительна. Ему подумалось, что она похожа на свежий порыв ветра, который ворвался в затхлый подвал его застоявшейся жизни. Она очень отличалась от всех женщин, которых он когда-либо знал. Была такой естественной и совершенно не претенциозной, свежей и неиспорченной.
– У меня все отлично, – сказал он, приветливо улыбаясь. – Простите, что потревожил вас в такой неподходящий день. В субботу, да еще и с утра.
Тут его взгляд упал на узел с бельем, который она держала.
Обняв узел обеими руками, Джессика крепко прижимала его к себе.
– Я… Мм… В субботу утром я занимаюсь домашними делами. Обычно я встаю раньше. К этому времени я уже заканчиваю вторую стирку. Но сегодня неожиданно проспала.
– Должно быть, вы устали?
Картер заметил тени у нее под глазами. Странно, как он мог увидеть их сквозь толстые стекла ее очков? Но возможно, он успел их рассмотреть, когда очки сползли. Впрочем, на цвет лица усталость никак не повлияла: Джессика не была бледной и изможденной. Кожа ее была удивительного оттенка: розовый сочетался с цветом слоновой кости.
– Наверное, у вас было много работы на этой неделе? – с сочувствием спросил Картер.
– Очень, – со вздохом произнесла она и улыбнулась.
– А вы собираетесь отдохнуть в эти выходные?
– Да, немного. Если останется время. У меня накопилась масса хозяйственных дел. К примеру, стирка. – Она кивнула на узел с бельем. – А еще мне нужно сходить на рынок и в аптеку. Но ведь это тоже своего рода отдых. Когда я занимаюсь домашними делами, голова совершенно свободна. Занимаясь хозяйством, я отдыхаю от работы в университете.
– Значит, без дела вы никогда не сидите? – Картер добродушно рассмеялся.
Она покачала головой:
– Да уж, я не привыкла сидеть сложа руки. Безделье не для меня.
