Конечно, представление ведь для него и делается.
— Меня интересует еще один вопрос. Что в действительности случилось в вашем фамильном доме?
Я сохраняла сердцебиение ровным. Если бы Григорий узнал правду… Кто знает, что бы он сделал.
— Уверена, вы читали мои показания, — заметила я. — Там все подробно описано.
Григорий подошел ко мне, поставил кружку на стол и взял мою руку в свою.
— Я могу зачаровать тебя, — тихо проговорил вампир.
— Вы — что? — я изобразила удивление. — Но ведь с колдунами это не…
Григорий не стал ждать окончания фразы. Он впился заостренными клыками мне в запястье. Я вскрикнула от неожиданной боли, но не пыталась вырваться. Если бы я это сделала, то могла бы убить его. А убить члена Совета подобно самоубийству.
Оторвавшись от моего запястья, Григорий посмотрел мне в лицо, и карий цвет его глаз поменялся на серебристый. Повелительным тоном он произнес:
— Не кричи.
Я закрыла рот, но по собственной воле. Он пытался зачаровать меня, но это не выходило. Должно быть, еще одна особенность генов демона. Хорошо хоть, Матвей и Влад мне рассказали заранее про то, что колдунов можно зачаровать.
Облизав свои окровавленные губы, Григорий выдохнул и спросил, не отрывая глаза от меня:
— Кто из Вишневецких решил жениться?
— Матвей, — шепнула я. Врать сейчас не стоило. К тому же, это ведь Григорий. Не думаю, что он проболтается средствам массовой информации.
— Кого он выбрал?
— Меня.
Григорий приподнял брови и ухмыльнулся:
— Надо же, неожиданно. Вы будете яркой парой.
Я молчала и зачарованно смотрела в серебристые глаза. Вампир поверил мне и задал следующий вопрос:
— Что произошло в фамильном доме?
— Я пришла с охоты на кикимору, — отвечала я. — Кикимора и русалки почти убили меня, так что я вернулась уставшая. Легла в гостиной на диван и заснула. После ночной охоты мой организм истощился, и когда, проснувшись, я обнаружила сильный пожар, я не смогла остановить его. Моей магии хватило только на то, чтобы хоть как-то защитить себя от огня и дыма. Потом обвалились верхние этажи, и я ничего не помню. Очнулась уже в больнице.
Григорий внимательно слушал. Когда я замолчала, он отпустил мою руку и попытался внушить мне:
— Это просто царапина. Ты порезалась, но не помнишь, когда и где. Ты забудешь, что я спрашивал, что кусал тебя. Мы поболтали, я попытался узнать правду о выборе Вишневецкого, но не получилось. Я допил кофе и ушел. Понятно?
Я медленно кивнула.
Григорий отошел от меня и, поправив рукав пиджака, молча вышел из кухни. Через пару секунд я услышала, как хлопнула дверь.
— Твою же мать! — с чувством и расстановкой выговорила я.
Прошло полчаса, и остывший кофе сиротливо стоял на столике в гостиной. От шкатулки и записки в ней осталась только горка пепла. Кинжалы были спрятаны в самый дальний угол кладовки, которую я оборудовала как оружейную.
Когда-нибудь ими я убью Антона, а сейчас у меня есть другие проблемы.
========== Эпилог ==========
Солнце только поднималось над лесом. Полноводная река шумела и бурлила, но благодаря своему сверхъестественному слуху он все еще слышал треск огня. За этой рекой столбом поднимался ввысь черный дым, хотя огня уже не было.
Он не знал, был ли кто-нибудь погребен под обгоревшим домом. Его это волновало сильнее, чем весь окружающий мир.
Почему глупая старуха, слуга его отца в этом мире, допустила такую оплошность?
Послышался звук вертолета. Далекий, но с каждой секундой все ближе. И вот уже над деревьями показался сам вертолет. Он начал спускаться — теперь, когда от дома остались лишь обгоревшие останки, места для этого хватало.
Едва вертолет прикоснулся к земле, оттуда выпрыгнул высокий шатен. В мгновение преодолев расстояние, он оказался перед пепелищем.
Скрывшись в тени деревьев на другом берегу, полудемон видел людей ясно и четко. Он узнал в шатене Матвея Вишневецкого — как-то встречался с ним по нуждам бизнеса.
К Матвею подошел его брат. Влад полудемону не нравился, но приходилось его терпеть.
— Она не могла выжить, Матвей, — тихо проговорил Влад. Полудемон все равно слышал его слова: его демонические возможности помогали не первый раз.
Третьим из вертолета вышел черноволосый мужчина в черном костюме. Он проделал несколько слабых шагов и рухнул на колени.
— Как же так? — с трудом произнес он. — Этого не может быть… Она ведь обладала даром огня… Как же так?
У полудемона было чувство, будто земля ушла из-под его ног. Его суженая, та, что может родить ему могущественное дитя, мертва. Похоронена под пеплом. И он даже не знает её имя. По возрасту подходили две Стрельцовы — Агния и София. Но ни одна, ни вторая не раскрывали своего дара, и полудемон никак не мог разгадать, кто обладает демоническим пирокинезом — московский не самый успешный следователь или популярная питерская художница.
Он ждал целую вечность. Нет, полудемон не собирался становиться марионеткой в руках венценосного отца, но у него были свои планы, и для этого ему нужна была она. Но теперь все кончено… Если бы он мог, он бы воскресил Галину и убил её еще раз. Тупая фанатичная дура!
Матвей напрягся.
— Ты слышишь? — шепотом спросил он Влада.
Полудемон усилил свой слух до невозможности. И ведь правда — под нагромождением слышалась мольба о помощи. Слабый, женский голос.
Возможно, еще не все потеряно.
Матвей и Влад кинулись разбирать завал. Полудемон слышал, как они шипели от боли, обжигая руки, но не перестали. Брюнет, упавший на колени, подскочил и кинулся к ним, собираясь помочь, но Влад вежливо отстранил его:
— Павел Макарович, не надо. У вас нет такой регенерации, как у вампиров.
Брюнет перестал пытаться помочь. Он переступал с ноги на ногу и с волнением смотрел на вампиров.
Братья добрались до земли. Матвей, проломив ногой остатки пола, спрыгнул вниз — видимо, в подвал. Через мгновение оттуда показалась девушка. Она кашляла. Непонятно, какого цвета была её кожа, волосы и одежда: вся она была в копоти.
— Пожалуйста, пусть это будет она, — шептал полудемон, напряженно вглядываясь в чумазую девушку. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
Девушка провела рукой по лицу, тем самым размазав копоть еще сильнее. Она пошатнулась, и её подхватил Влад. Она вцепилась в его рубашку, размазывая копоть по ней.
Из подвала появился Матвей, отряхивая руки.
Через мгновение к ним вернулся дар речи.
— М-маша? — пораженно шепнул Павел.
— Привет, — произнесла девушка. Её белозубая улыбка контрастировала с чумазым лицом.
— Маша! — радостно крикнул Павел и заключил девушку в объятия.
Разочарование охватило полудемона. Это не она. Не Агния и не Соня. Последний шанс, последняя надежда. Возможно, еще не один век придется ждать.
Матвей вдруг замер, и через мгновение вновь начал пытаться обгоревшие бревна и остатки мебели. Павел так и не заметил это. Он крепко прижимал к себе Машу. И плакал, и смеялся.
Влад с недоумением глянул на брата, затем вздрогнул и начал помогать Матвею. Полудемон прищурился, пытаясь определить, что задумали вампиры. Он включил на всю мощь все свои чувства. А затем, заметив кое-что особенное, оставил только слух. И потом, сквозь ревущую реку, смеющихся Павла и Машу, он услышал. Слабый, едва заметный стук. Но дарующий ему надежду.
Тук-тук, тук-тук…
Под завалом билось еще одно сердце.
— Жива, — облегченно выдохнул Матвей и опустился на одно колено, чтобы было удобнее взять девушку. Девушка застонала от боли, когда вампир осторожно поднял её, но не очнулась. Она тоже была вся в копоти, но полудемон с замирающим сердцем разглядел, что это брюнетка. Хотя обе кандидатки черноволосые. Нужно сегодня же узнать её имя.
— Жива! Она жива! — одновременно воскликнули Павел и Влад.
— Почему Агния не рассказала о пожаре? — спросила Маша у отца. — Она ведь могла…
