Вот уже молодой человек снова очутился в пригороде, который встречал велосипедиста своим лживым, умиротворяющим спокойствием. В его ухоженной семейности было что‑то насквозь фальшивое. Выбрав одну из длинных дорог, вдоль которой росли деревья, напоминающие ивы, юноша поехал, стараясь не думать о плохом. Одноэтажные строения, стоявшие вдоль дороги, встречали своей мистической пустотой. Каждый дом был брошен своими хозяевами, и, судя по всему, бегство происходило впопыхах, так как почти всё имущество осталось нетронутым. На верандах даже продолжали лежать детские игрушки, ожидая своих владельцев. Но владельцы так и не возвращались. Это была ужасная картина, так как нет ничего хуже, чем вот так вот бежать, оставив всё.
Постепенно одноэтажный пейзаж начал меняться. Чем дальше ехал парень, тем реже стали попадаться дома, а сады, наоборот, стали обширней и гуще. В какой‑то момент молодой человек оказался за городом. Его ноги неимоверно устали, дыхание было словно у паровоза. Тут он и пожалел о том, что часто был не против затянуть папиросу. Однако, не смотря на это, юноша всё равно рванул дальше. Он хотел поскорей уехать из этого злосчастного города — призрака. Юноша наплевал на себя и твёрдо решил ехать до тех пор, пока не свалится от изнеможения, и только тогда отдохнет.
Велосипедист съехал с пригорка на длинную и пыльную дорогу, которая словно жёлтая лента уходила вдаль. Город окончательно заканчивался тут. Кравчик, не обернувшись, помчал велосипед туда, где наверняка должен был быть фронт. Он рассчитывал снова наткнуться на патруль ведьмы или на крайней случай, докрутить педали до вражеских позиций.
Бережно высаженные и ухоженные сады ещё тянулись несколько километров, однако постепенно закончились и они. Началась длинная травянистая степь, та самая, что господствовала в этой стране и была истинной, неподдельной природой этого края.
Парня начала мучить жажда, и тут юноша внезапно осознал, что не взял с собой воду и еду. Всё это можно было бы найти в одном из домов, но он вовремя об этом не подумал и теперь был вынужден изнемогать. 'Ничего, должен же быть впереди колодец или ручей, на крайней случай, брошенный дом с краном', — утешил он себя и усердней закрутил педали. Висящая за спиной винтовка начинала натирать Кравчику спину. С каждой сотней метров, она казалась всё тяжелей и тяжелей. Пот обливал лицо молодого человека, а тело кипело жаром. Не выдержав, юноша остановил велосипед. Он быстрыми движениями скинул с себя надоевшее оружие. Схватившись за ствол, парень изо всех сил ударил им о землю. Раздался треск, и разбитый деревянный приклад разлетелся в разные стороны. От сильного удара парень чуть не свалился на землю, но удержался. Немедля он сорвал с себя ненавистный китель и бросил его на пыльную дорогу.
— Проклятое оружие! — изо всех сил крикнул он, топча военную форму.
С атрибутами войны было покончено, но в кармане по — прежнему продолжал лежать пистолет. Юноша потянулся за ним, но тут же остановился. 'Нет, пригодится ещё', — остывая, сказал он сам себе. Переведя дыхание, парень вновь взобрался на велосипед. Сколько ещё ехать до фронта, Кравчик не знал, но это его мало волновало, так как незнание порой даже лучше, чем знание. Юноша погнал двухколёсную машину с удвоенной силой. После нескольких часов изнурительного пути впереди показался небольшой, каменный мост, который перекинулся через крутой овраг с маленькой речушкой. Вокруг росли низкие, свисающие в сторону воды, кустарники и деревья. Пейзаж был воистину прекрасным, а самое главное, была вода.
Парень невероятно обрадовался, и душа его словно запела от восторга. Наконец‑то он мог утолить жажду. Пусть даже река окажется грязной и мутной, всё же лучше, чем ничего. Но только Кравчик собрался спрыгнуть с велосипеда, как в метрах десяти прогремел взрыв. Брызги земли полетели в разные стороны. Воздух содрогнулся и с силой ударил в уши. Парень, не понимая, что к чему, только успел испуганно оглянуться, как сзади, всего в нескольких метрах, раздался ещё один взрыв. Велосипед подпрыгнул в воздух, юноша ощутил мощный удар в спину, как если бы его положили животом на наковальню и ударили сверху молотом. От этого толчка Кравчик кубарем полетел на землю, чувствуя, как его сознание мутнеет и разум покидает его гудящую голову. Через мгновение он потерял сознание.
Молодой человек очнулся в маленькой железной комнате, скорее похожей на тюремную камеру или гигантский холодильник. Его состояние было ужасным. Тело он не чувствовал, голова разрывалась от боли. Вокруг доносились непонятные голоса, сквозь пелену юноша увидел, что над ним зависают какие‑то механизмы. Потом он почувствовал движение. Сначала было ощущение, что его куда‑то везут, потом куда‑то поднимают. От всех этих встрясок на парня накатила тошнота, и он снова потерял сознание. В этом состояние, когда он был не жив, но и не мёртв, у него начались бредовые галлюцинации. Мерещилась Самура и метро, Зоя и цветок сердце леса, свет, за которым таилась страшная тьма, что сдавливала ему грудь, а вокруг всего этого кружился бешеный карнавал, летели конфетти и повсюду смеялись лица. Они были ужасны, они были без глаз.
Кравчик в ужасе пришёл в себя и зашевелился. Он снова чувствовал своё тело, и оно сильно болело. Это немного обрадовало парня, так как он обнаружил, что руки и ноги на месте. Испуганный и изнемождённый молодой человек был не в силах понять, где он находится. А находился он в узком помещении, слабо освещённом одинокой, синей лампой. 'На том свете!', — промелькнуло в голове у юноши. Но он сейчас же отбросил эту мысль, так как услышал, что вокруг раздаётся знакомый гул. Это был звук, похожий на тот, который доносился тогда, когда Кравчик летел в стальном дирижабле. 'Я снова на борту цеппелина!', — озарило его. Он успокоился, а сердцу стало радостней.
Счастливый оттого, что жив и цел, молодой человек огляделся по сторонам и увидел, что перед ним, где‑то на расстоянии двух метров, в полу вделан огромный иллюминатор. Круглое окно, размером вполовину человеческого роста, позволяло выглядывать наружу. Удивлённый парень подполз и заглянул в него. Внизу была ночь, сквозь дымку облаков проглядывались сплошные кварталы домов, мерцающие сотнями огней и вспышек от светомузыки. Дирижабль плыл над ними высоко в небе, и поэтому всё было видно как на ладони. Юноша, глядя свысока на город, задумался.
Под ним стелился город праздника и вечного веселья, свободный от морали и религии, где нет семьи и уважения к старшим, где главный авторитет это каждый сам для себя. Где царит свободная любовь, где почти все наркоманы и развратники, эгоисты и добряки от наркотического эффекта. Там нет взрослых, до среднего возраста молодёжь не доживает. Там не надо работать, всё делают механизмы ведьмы.
Внезапно Кравчику стало дурно, его голова вновь закружилась, к горлу подступила тошнота, и юноша снова потерял сознание. Это были последствия, разорвавшегося рядом снаряда.
ЭПИЛОГ
'Госпожа ведьма, мы привели его к вам!', — услышал Кравчик сквозь сон и открыл глаза. Он тяжело вдохнул воздух и почувствовал, что едва ощущает холодные руки. Оглядевшись по сторонам, юноша понял, что лежит на гладком скользком полу из чёрного мрамора, а вокруг него огромная комната с необычайно высоким сводчатым потолком. Парень удивился, не понимая, куда это его занесло.
Повсюду царили чёрные и фиолетовые цвета, и слабый, едва уловимый дневной свет шёл откуда‑то издалека. Во рту чувствовалась горечь и ещё какой‑то странный, непонятный привкус. Молодой человек зашевелился и ощутил, как ладони наполняются теплом. Как не странно, но ему было намного лучше, чем в предыдущие пробуждения. Тело не болело, и голова тоже перестала гудеть. 'Возможно, это последствие наркотических таблеток, которыми меня лечили, и привкус во рту, наверное, тоже от них', — подумал юноша и посмотрел на свои руки. Руки как руки, но на рукавах одежды багровели следы запёкшейся крови. 'Где я так мог пораниться?', — спросил парень и оглядел себя с ног до головы. На нём была всё та же клетчатая рубашка и чёрные брюки, которые ему одолжил старик с фермы. Пятен крови нигде, кроме как на рукавах, больше не нашлось.
Парень приподнялся и неожиданно, впереди себя, возле массивного чёрного стола, увидел стоящий спиной женский силуэт. Незнакомка была всего в пяти шагах от него. Тут Кравчик вспомнил слова, услышанные сквозь сон, сердце его заколотилось от волнения, и стало ему всё понятно и ясно. 'Вот она, ведьма!', — сказал он сам себе и лихорадочно потянул руку за пистолетом. 'Странно, револьвер на месте! Его почему‑то не отняли', — удивился он.
Решив не медлить, юноша резко вскочил с пола. Боль охватила суставы его тела. По — видимому, лекарства подействовали не так хорошо, как показалось изначально. Но молодой человек не придал этому никакого значения, настолько сильным было его возбуждение от роковой встречи с той, которая сможет помочь ему. Парень взвёл ударный механизм пистолета, раздался щелчок. 'Вот теперь главное, не оплошать. Пули на месте, но убивать её не нужно. Она всё выложит на чистоту', — решительно подумал Кравчик, наводя ствол на стоящий спиной силуэт.
