Тем не менее несмотря на непрекращающееся враждебное отношение к себе Израиль постоянно демонстрировал свою готовность пойти на болезненные компромиссы во имя мира — при условии, что они не ставили под угрозу само его существование и безопасность. Но несмотря на подписанные с Египтом и Иорданией мирные договоры, мир так и не наступил. Признавая факт существования Израиля, палестинское руководство, прямо или косвенно поддерживаемое многими арабскими лидерами, продолжает отказывать еврейскому государству в праве на существование, как неоднократно заявлял об этом глава палестинской автономии Абу Мазен Создание Израиля по-прежнему рассматривается как историческая несправедливость по отношению к палестинскому народу, несправедливость, которая рано или поздно будет исправлена. Для палестинцев конфликт носит не территориальный, а экзистенциальный характер, он будет разрешен не созданием государства рядом с Израилем, а созданием его вместо Израиля. Именно поэтому любая уступка, сделанная Израилем, превращается в оружие для террористов, именно поэтому продолжается промывка мозгов молодого поколения с тем, чтобы превратить его в передовой отряд борьбы по уничтожению еврейского государства.
Арабский подход к этой же проблеме фундаментально противоположен. Он говорит об изгнании и оккупации, о жестоком сионистском режиме, который является последним оплотом колониализма, о Европе, которая заставляет арабов платить за грехи нацизма. Создание Государства Израиль и сопутствовавшие этому события 1948 года — это «накба», или, по-арабски, «катастрофа». Она обрушилась на арабов благодаря декадентскому и безбожному Западу, который основал это враждебное их вере и традициям государство в самом сердце исламского мира. В соответствии с этим взглядом в рамках программы этнической чистки, которую проводили сионисты, палестинцы были безжалостно изгнаны из своих домов Четыре поколения палестинцев все еще платят за эти преступления, проживая в нечеловеческих условиях в лагерях беженцев в Иордании. Ливане и на территории Палестинской автономии. Но надежда беженцев продолжает жить: они бережно сохраняют ключи от домов своих прадедов в Хайфе. Лоде. Иерусалиме, они знают и верят, что придет день, и справедливость восторжествует, и они вернутся домой, в дома своих предков.
Далеко не все безоговорочно принимают тот или иной из этих двух подходов Многие израильские постсионисты принимают арабский взгляд на проблему, в то время как большинство израильских друзов разделяют еврейский. Но эти две экстремальные и непримиримые точки зрения отражают конфликт между двумя сильными самоидентификациями.
Эти взгляды и эти истории, ставшие частью культуры, исторической памяти и самой identity двух народов, абсолютно непримиримы Как в таких усповиях может нормально функционировать государство, в котором живут два этих народа, как оно может продолжать оставаться демократическим? Каким должны быть отношения между культурой большинства и меньшинства, если они никогда и ни при каких усповиях не сольются в единую культуру и в один народ? Это непростые вопросы, на которые Израиль должен дать ответ. То, способен ли он защитить права арабского меньшинства и обеспечить свободные условия выражения его identity, является, в каком-то смысле, лакмусовой бумажкой израильской демократии.
Несмотря на огромную пропасть между этими двумя взглядами в их оценке и освещении истории, они могут прекрасно ужиться в рамках такого демократического государства, каким является Израиль Демократия требует, чтобы любое меньшинство обладало теми же правами, что и большинство: правами на самовыражение в качестве индивидуумов и в качестве группы, правами на укрепление своей собственной уникальной культуры и identity. На практике это далеко не всегда просто. В бытность мою министром мне приходилось заниматься решением многих практических проблем, связанных с жильем, промышленностью, муниципальными советами. Нередко решение этих проблем было связано с очень непростыми идеологическими вызовами. Очень непросто создать равные экономические условия для арабской деревни с инфраструктурой, созданной в XVIII веке, и современного израильского поселка, возникшего 30 лет тому назад. Предрассудки, взаимное недоверие и политические страхи способны превратить каждое такое решение в драматический конфликт.
В 2000 году я стал первым министром внутренних дел, который принял решение о передаче территории, принадлежавшей до тех пор еврейскому поселку, под строительство промышленной зоны для одной из соседних арабских деревень Это совершенно естественное, продиктованное здравым смыслом решение оказалось невероятно трудным в условиях острой идеологической борьбы Немало людей критиковали меня и даже говорили о предательстве сионизма — но я был уверен, что здравый смысл, сам демократический характер Государства Израиль требуют именно такого решения.
Для того чтобы преодолеть пропасть в уровне развития, требуется длинный и непростой процесс; но еще более долгий путь нужно пройти, чтобы преодолеть не менее глубокую пропасть взаимного недоверия Несмотря на все те проблемы, которые до сих пор существуют во взаимоотношениях между двумя общинами — еврейской и арабской, Израилю есть чем гордиться Израильские арабы имеют самый высокий уровень продолжительности жизни, самый высокий уровень образования и самый низкий уровень детской смертности по сравнению с любой группой населения в арабском мире. Свобода критики своего собственного правительства, которой пользуются арабские парламентарии в кнессете, не имеет аналогов ни в одной арабской стране.
Неудивительно, что израильские арабы ни за что не хотят потерять израильское гражданство. Что же касается палестинцев, то многие из них правдами и неправдами стремятся приобрести его Как министр внутренних дел, отвечающий за решение проблем гражданства, я сталкивался с огромным числом палестинцев, которые хотели стать израильскими гражданами, и не видел ни одного израильского араба, который хотел бы променять свое гражданство на гражданство любой из арабских стран Больше чем треть израильских арабов голосует за сионистские партии, почти 45 % израильских арабов считают себя патриотами страны Мой положительный опыт по улучшению жизни израильских арабов и мой отрицательный опыт борьбы против тех из них, кто пытается нарушить закон, убеждают меня в том, что подавляющее большинство арабских граждан нашей страны хотят быть лояльными гражданами государства. Я понимаю, что некоторые из моих израильских друзей могут обвинить меня в наивном идеализме — особенно в ситуации, когда голоса экстремистов среди израильских арабов становятся все громче и агрессивнее. Я уверен, что это прямой результат усиления экстремистов в нашем регионе, будь то иранские фанатики. ХАМАС или «Хезболла». Антагонизм израильских арабов к Израилю усиливается в те моменты истории, когда израильская демократия выглядит слабой, когда растет ощущение, что еврейское государство — это не более чем преходящий исторический эпизод В такой ситуации экстремисты всех мастей чувствуют себя как рыба в воде, они набирают силу и все более дерзко бросают вызов Израилю и как еврейскому, и как демократическому государству.
Поучительным примером того, как опасно уступать экстремистам, стала для меня история со строительством мечети на площади перед церковью Благовещения в Назарете. Назарет является третьей по важности святыней христианства на Святой земле. В 1997 году муниципалитет Назарета решил обновить городскую площадь, прилегающую к церкви Благовещения, и построить здесь большой туристический комплекс для того, чтобы принимать туристов со всего света. За несколько дней до начала строительства группа экстремистов — сторонников недавно возникшего в этом традиционно христианском городе исламского фундаменталистского движения захватила площадь. Они объявили, что не допустят строительства туристического комплекса, и потребовали построить на этом месте огромную мечеть, утверждая, что здесь находится могила одного из местных исламских шейхов.
Если бы полиция действовала быстро и решительно, она могла бы в тот же день очистить площадь от нескольких сотен хулиганов. Но запуганное и обеспокоенное правительство, опасавшееся, что столь деликатная религиозная проблема может послужить катализатором массовых беспорядков, не решилось отдать необходимый приказ и вступило вместо этого в переговоры с этой небольшой группой экстремистов, предложив им в качестве компромисса строительство на территории этой площади не большой, а маленькой мечети с тем, чтобы оставалось место и для туристического комплекса. Неудивительно, что потворство исламским экстремистам не привело к желаемым результатам: вместо этого оно превратило маленькую группу в растущее и постоянно набирающее сипу движение. Площадь так и не была очищена.
