в ладонях стискиваю кулаки.
Это плевок. Самый настоящий плевок мне в душу. Стелла прекрасно знает о моих чувствах, знает, что я по ней с ума схожу, и все равно демонстрирует эту фальшивую, неправдоподобную и вместе с тем глубоко меня ранящую страсть с другим.
За что она со мной так? Почему издевается? Может, она садистка, и ей просто нравится причинять мне боль? Я, конечно, далеко не ангел, да и звезд с неба, в отличие от Егора, не хватаю. Но разве это повод глумиться над моей любовью? Разве справедливо вытирать об нее ноги?
Раньше я считал это безобидной шуткой, но теперь понимаю, что угрозы Стеллы претворились в жизнь: она вырвала мое сердце, залила в него бензин и чиркнула спичками. И вот оно, все еще живое и бьющееся, полыхает в огне несбывшихся надежд. Корчится, страдает, умирает непростительно медленно…
Первая любовь – жестокая сука!
Глава 35
Глеб
– Глеб… Глеб! – теплая ладошка Аси касается моей руки сначала легко и ненавязчиво, а затем более требовательно. – У тебя все хорошо? Ты какой-то бледный…
– Все ништяк, – натягиваю на лицо улыбку и поворачиваюсь к подруге. – Как сама?
В области солнечного сплетения все еще печет и ноет, но я не собираюсь грузить домовенка своими проблемами. Не хочу показывать ей, как мне хреново из-за этой заразы Кац. У Аськи сейчас впервые за долгое время глаза блестят. И по обыкновению подавленной она совсем не кажется.
– А я в Мафию выиграла, представляешь? – воодушевленно делится она. – Мы с Васей вдвоем выиграли.
– Я, кстати, знал, что ты мафия. Я комиссаром был, – упираюсь спиной в стену и впиваюсь в Асю внимательным взглядом. – Вот только никому об этом сообщить не успел – вы с Жигловым меня прикончили.
– Глеб, прости, – в глазах девчонки читается тревога. – Ты же не обижаешься?
– Да все нормально, ты чего? Это ж игра, – усмехаюсь я. – Просто, если честно, я не ожидал, что ты у нас такая ловкая притворщица. Даже меня вокруг пальца обвела.
– Говоря по правде, я и сама верила в то, что я мирный житель, – пожав плечами, отзывается она.
– Как это? – хмурюсь. – Ты же на пару с Жигловым каждую ночь мирных мочила?
– Да, знаю, это звучит странно, но иногда у меня получается саму себя запрограммировать, – объясняет Ася. – Вообще я врать не умею, но, если поверить в собственную ложь, она дается куда легче.
– Поверить в собственную ложь? – переспрашиваю я, пытаясь вникнуть в смысл ее слов. – Разве так бывает? Ты ведь все равно знаешь, что это ложь…
– Не совсем. Ты как бы внушаешь своему сознанию новую версию событий и переключаешься на нее, поэтому твой мозг не воспринимает это как обман, – возбужденно тараторит она.
Да ну, дичь какая-то… Мозг не воспринимает обман. Как такое возможно? Призналась бы просто, что хорошо блефует. А то «поверила», «запрограммировала»… Лапшу на уши мне вешает.
– Тебе как тут? Нравится? – спрашиваю я, решив сменить тему. – Будем дальше тусить?
– Да, здесь весело, – улыбается Ася, слегка покачивая головой в такт музыке. – Там ребята в Каркассон собрались играть. Ты будешь?
– Нет, я, пожалуй, пас. Схожу перекурю. А ты иди, играй, – шутливо подталкиваю Аську в бок. – Вижу же, что тебе нравится.
– Хочешь, я с тобой схожу? – с готовностью предлагает она.
– Да не надо, – отмахиваюсь я. – Зачем тебе дымом лишний раз дышать? Развлекайся.
Говоря откровенно, дым тут совсем не при чем. Просто мне позарез нужно побыть одному. Выдохнуть, собраться с мыслями, прийти в себя. Ситуация со Стеллой вновь выбила меня из колеи, и я чувствую себя опустошенным, выпотрошенным. С Аськой, конечно, хорошо, но ей всего не расскажешь. Поэтому пусть лучше общается с ребятами. Наверстывает упущенное, так сказать. Они вроде нормально на нее реагируют.
Просунув ноги в кроссовки, выползаю на лестничную площадку и, пристроившись у открытого окна, цепляю зубами сигарету. Прохладный воздух остужает разгоряченное волнением лицо, а никотин успокаивает расшалившиеся нервы. Еще пару затяжек – и я буду в норме.
Внезапно дверь сверху со скрежетом распахивается, и на пороге, кутаясь в кардиган, появляется Аська.
– Я все-таки решила с тобой побыть, – сообщает она, спускаясь по лестнице. – Ты не против?
Эх, ну что с ней делать? Не выгонишь же.
– Нет, не против, – отзываюсь я, выпуская тонкую струю дыма в окно.
– Глеб, – Ася останавливается рядом. – Я же вижу, что ты чем-то обеспокоен. На тебе лица нет. Может быть, поделишься? Я никому не расскажу. Честно-честно. Я умею хранить секреты.
Прилипаю задумчивым взглядом к золотистым веснушкам на ее тонком носу и несколько секунд взвешиваю в уме свой ответ. Я бы мог рассказать подруге о своей безответной любви, но какой в этом будет толк? По вполне понятным причинам Ася ненавидит Стеллу, поэтому вряд ли оценит мои излияния на тему того, как я по ней сохну. Уж лучше оставить все, как есть. Чем меньше Аська будет знать, тем крепче будет ее сон.
– Просто я немного устал, домовенок, – говорю я, переводя взгляд в виднеющееся за окном закатное небо. – Работы много, еще и по учебе кучу всего задают… Выдохся.
– Все будет хорошо, – тон Аси полон участия. – А по учебе я тебе могу и больше помогать. У меня все равно полно свободного времени.
– Куда уж больше? – усмехаюсь я. – Ты на прошлой неделе и так за меня два доклада подготовила.
– Да мне нетрудно, правда, – она шагает вперед и кладет ладони мне на плечи. – Я ради тебя, Глеб, на все готова.
В ее голосе слишком много пафоса, а в глазах слишком много огня. И это наталкивает на подозрительную мысль о том, что Ася вкладывает в сказанное куда более глубокий смысл, чем мне казалось вначале.
– Что, прям на все? – пытаюсь обратить ее слова в шутку. – Даже коллекцию своих раритетных дисков для меня не пожалеешь?
– Конечно! – с пугающим энтузиазмом кивает она.
М-да, кажется моя попытка свести все на «ха-ха» провалилась. Ася выглядит до странного серьезной и смотрит на меня так пытливо, будто от того, что я сейчас скажу, зависит ее судьба.
– Домовенок, ты… Ты чего? – я непонимающе свожу брови, пытаясь разгадать причину ее взволнованной решимости.
– Глеб, я… Я…
Так и не подобрав нужных слов, девчонка резко подается вперед и совершенно неожиданно стискивает меня в объятьях. Крепких и очень жарких. Ася гораздо ниже меня, поэтому, чтобы дотянуться до моей шеи, ей приходится встать на носочки. Она дышит тяжело и часто, а гулкий стук ее сердца вибрациями отдается в моей грудной клетке.
Слегка растерявшись
